Александр Щеголев - Старый пёс

— Согласился на мои условия, — сообщил он непонятно кому. Сам с собой, наверное, рассуждал. — Предупредил, что, если я обману, до места больше не доедет ни одна моя инкассаторская машина, вся система накроется. Похоже на блеф. С другой стороны, один-то раз у них прокатило… Но даже если не блеф, как он может верить мне на слово? К тому же, получится ли разломать мой бизнес, не получится ли — ещё бабка надвое сказала… Что-то тут не так. А? — Он задумчиво посмотрел на меня, словно ждал совета. Не дождался. И тогда распорядился: — Баян, разворачивай Вошь. Пусть обложат ту урну, которую мы вчера присмотрели. Если кто-то бросит туда пакет или что-нибудь похожее на пакет, стреляйте в него. Брать только живым. Курьер, скорее всего, будет на мотоцикле.

Босс встал, потянулся, хрустнув косточками, и изрёк, обращаясь ко всем:

— Ждём!

— Ты пытался похитить дочь Марика и Вики, чтобы шантажировать ею?

— Зачем такие слова? — укоризненно ответил он. — «Шантажировать». Фу…

— А какие надо?

— Влиять. Но с дочерью — да, не сработало. С тобой зато сработало.

Он типа засмеялся. Не умел, а снова и снова пытался. Наверное, зачем-то ему было нужно выглядеть, как человек. Психопаты вообще не смеются, это ведь проявление чувств, которых у них нет, и если из их ртов выскакивают похожие на смех звуки — это всегда фальсификат.

— Ты присаживайся, Полкан. Поговорим, пока твоя пехота ждёт часа икс, — показал он рукой в сторону лесочка.

Меня силой усадили в кресло, надавив на плечи. Достали, уроды, я ж и так не сопротивлялся… пока. Вообще, мозг мой в постоянном режиме отслеживал момент, когда можно атаковать, и просчитывал варианты нейтрализации нескольких врагов. Этакая воображаемая драка — непосредственно перед схваткой кость в кость. Спецназ такие мысленные прикидки называет «партитурой». И происходил этот процесс в моей голове машинально, в автоматическом режиме. Однако я не лез на рожон. Во-первых, каждый из врагов был опасен, это видно, отборные ребята. Момент они мне не предоставляли, не отвлекались, располагались грамотно, страхуя друг друга. Босс их крепко накачал. Всегда четверо: Баян плюс трое. Во-вторых, я почему-то до сих пор не чувствовал реальной опасности, что было в высшей степени странно. Чуйка сбоила или что? (Впрочем, каждая капля крови, теряемая Юлей, словно по мне стекала — обжигающими кожу дорожками.) Наконец, в-третьих, — информация шла таким потоком, что только пасть подставляй и не захлебнись от жадности.

— Или в мастерскую спуститься, пока суть да дело? — вслух размышлял Босс. — Пустить тебе кровь потихонечку, очень-очень потихонечку, чтоб сутки-полторы лыжи не откидывал. Вика заодно потренируется…

— Какие лыжи летом, Артур? Ты здоров?

— Ладно, побазарить и здесь можно. — Он присел на стол, сдвинув ноутбук. — Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю.

— У тебя есть ребёнок, Артур. Сын. Сейчас уже взрослый.

— Ерунда, — бросил он, — у меня не может быть детей. Я проверялся на фертильность.

— Ты проверялся взрослым, так? А по молодости — кто знает, может у тебя с этим был порядок. Да, собственно, о чём разговор, если ребёнок появился на свет. Не знаю, всех ли ты своих девиц помнишь, которых по трассам да пустырям раскидал, но ту — должен помнить. Единственная, которая от тебя смогла сбежать. Татьяна Востокова. Ты успел её изнасиловать, язык ей отрезал, грудь, но тебя спугнули… Помнишь? В самом начале твоей карьеры, ещё в тысяча девятьсот восемьдесят пятом, как раз во время апрельского Пленума ЦК КПСС. Она от тебя забеременела, выносила дитя и в конце января восемьдесят шестого родила. Сама при родах умерла, не выдержала, слишком уж ты круто с ней обошёлся.

— Была такая, — неохотно согласился Босс. — Откуда информация? В «деле Пьеро» об этом ни слова, я читал.

— Информацию накопала Льдова. Факт рождения был скрыт в интересах ребёнка, самого его отправили в дом малютки, откуда и усыновили.

— Ты не врёшь, Полкан?

— И на хрена мне врать? Тем более данные на этого человека я тебе всё равно не дам.

— А то договоримся? Есть же чем поторговаться.

— В тебе что, отцовские чувства проснулись? — изумился я. — Да ни за что не поверю! Там взрослый молодой мужчина, какое вам дело друг до друга?

Как-то Бассурманов мелко засуетился, задвигался. Похоже, проняла его моя новость.

— И потом, что ты можешь мне предложить? Я ж тебе ни на копейку не доверяю. Кстати, ты минуту назад обещал выпустить из меня кровь. Можешь, конечно, пытать меня… во всяком случае, предпринять такую попытку…

— Могу и предпринять, — зло сказал он.

— Хотя… — задумался я вслух. — Есть одна вещь, которую страшно хочется понять. Кушать не могу, пока не узнаю секрет. Я ведь азартный, как и ты…

— Я не азартный, — проворчал он. — Только дураки бывают азартными. Ты спроси, вдруг я, хм, удовлетворю твоё любопытство.

— Что вы перевозите в контейнерах? Из-за чего сыр-бор?

— Опаньки! — воскликнул Босс. — Губа не дура!

— Да понимаешь, эти фантастические навороты (я показал на «чемодан» возле ножки стола), сто степеней защиты, невидимое покрытие, связь со спутниками, ДНК-идентификация, чуть ли не искусственный интеллект, все эти прелести — всего лишь в устройстве для перевозки документов! Мало того, контейнер охраняется вооружёнными людьми, отслеживается и тому подобное. Ради чего? Тот, кто пользуется такими штуковинами и покупает такие услуги, не просто не доверяет собственным сотрудникам. Что-то здесь гораздо большее, чем просто капиталы и деньги…

— Секрет яйца выеденного не стоит, — сказал Босс с каким-то даже сочувствием. — Я б тебе его раскрыл за так, в память о прошлом. Даже информацию о гипотетическом сыне не стал бы требовать взамен. Ты ведь наврал мне про сына, правда?

— Наврал, — кивнул я. — Востокова просто умерла. В психиатрической больнице.

— Наврал, мент. А я чуть было не повёлся… Практически повёлся… Да я не в обиде! Проблема в чужих ушах. — Он показал на своих молчаливых бодигардов. — При них — не могу говорить. И прогнать их не могу. Остаться с тобой один на один — самоубийство, ты и с завязанными руками — смертельное оружие.

— На самом деле нам ничего не мешает остаться наедине, — сказал я ему. — У вас в подвале моя Юля, и эти путы покрепче верёвок на руках. Ты хочешь убить ещё и Марселя. Но, выбирая между дорогой мне женщиной и сыном, давно отдалившемся от меня, ставшим чужим, превратившемся вдобавок в преступника, я выберу женщину. Теперь ты знаешь моё слабое место. Это во-первых. Во-вторых, если ты откроешь мне главную тайну буржуинов, я обещаю тебя не убивать. Вообще не трону. Клянусь честью офицера.

— Это как это?!! — оторопел бандит. — Кто кого обещает не трогать?