Анна Данилова - Crime Story № 05 [антология]

Прежде чем войти в подъезд, он долго стоял во дворе и курил, посматривая на ярко освещенные окна Анастасии. Она была дома! Ну что же, ну что же. Значит, так тому и быть. Сейчас он зайдет к себе, соберет все необходимое в любимую дорожную сумку с трижды пришитой ручкой и без дополнительных соглашений и разрешений пойдет к Насте.

Семья… Его семья, которую он сегодня собирался оставить раз и навсегда, странное дело, его дожидалась. Тимур сидел, насупившись, в своей комнате за компьютером и резался в какую-то отвратительную «стрелялку». На вопрос отца, почему не спит, буркнул, что не хочется, и даже головы не повернул в его сторону. Панкратова это не удивило. С сыном они давно не ладили, разойдясь в вопросах воспитания.

Прикрыв дверь, он пошел в свою спальню и неожиданно наткнулся в гостиной на Елену. Это было более чем странно. К этому часу супруга обычно пребывала в кровати, либо спала, либо читала что-нибудь. А теперь сидит в углу дивана нахохлившейся вороной, при полном параде, то есть в блузке, юбке и зимних сапогах. А как же любимая пижама, успевшая растянуться до размеров парашюта? Как же слой жирного крема на щеках? И в сапогах — в гостиной! Это вообще… Она же его гоняла, если он на шаг заступит с придверного коврика — схватить пачку сигарет с полки. А тут вдруг при одеждах да возле полуночи, непонятно…

— Ты чего здесь? — буркнул Панкратов и тут же, не дав ей ответить, спросил как бы мимоходом: — Где моя сумка дорожная?

— Сумка? — Ленка глянула на него затравленным зверьком и тут же принялась натягивать юбку на острые коленки. — Дорожная? А зачем тебе сумка? Уезжаешь?

— Нет, не уезжаю. Ухожу. Так где?

Она спрыгнула с дивана очень резво и попыталась поднять сиденье. Панкратову пришлось ей помочь. Сумка была в диване. Он выхватил ее, осторожно вернул на место диванное сиденье и без лишних слов двинулся в спальню. Открыв шкаф, подумал минуту и начал скидывать на кровать стопки своих трусов, маек, штанов и свитеров. Что поместится, то и поместится. А что не влезет, он потом заберет, благо нести недалеко.

Супруга вошла минут через десять. Он уже успел набить сумку под завязку, застегнуть молнию и вернуть неуместившиеся вещи обратно на полки, сунув их туда комком.

Она вошла, прикрыла дверь и, прислонившись к ней спиной, выдохнула с горечью:

— Значит, и в самом деле уходишь.

— Ага. Ты давно хотела со мной развестись, вот твое желание и исполнилось. — Взяв сумку подмышку (ручка снова оказалась оторванной), он пошел прямо на нее. — Только, Лен, давай без истерик, хорошо? Не нужно орать, обзываться, я принял решение и менять его не собираюсь. Идет?

— Идет, — кивнула она согласно. — Только уж скажи, где тебя искать, если что? Мало ли зачем ты понадобишься мне или Тимуру. Так куда… Вернее, к кому ты уходишь, Сережа? Ты ведь не на вокзал и не в гостиницу, правильно я поняла? Ты же к женщине от меня уходишь?

— К женщине, — не стал он врать.

— Ага… Я так и думала… — Сухие бескровные губы жены мелко задрожали. — Ну что же, пусть будет так. Уж лучше так — честно. Я могу узнать, кому отдаю своего законного мужа? К кому ты уходишь?

Врать смысла не было. Они могут утром столкнуться возле лифта или вечером по возвращении с работы.

— Я ухожу к нашей соседке. К Насте, — ответил Панкратов и сделал еще один нетерпеливый шаг. — Так я пошел, Лен?

Она не тронулась с места. Сжалась вся, сгорбилась, потом спрятала лицо в ладонях и пробормотала сдавленно:

— На твоем месте я не стала бы так торопиться, Сережа.

— Ой, вот только не надо, Лен!!! Только не надо! — он не хотел, но снова повысил на нее голос. — Обещала отпустить меня без истерик!

— Нет никаких истерик, но торопиться тебе не нужно. — Ее руки безвольно упали, спина поползла по двери, и его жена с каким-то тупым звуком опустилась на пол.

— Почему?!

Ну, вот что было делать теперь, а?! Хватать ее в охапку, оттаскивать от двери, а если она начнет за него цепляться, рыдать? Вот черт! Никогда не думал, что уйти от жены окажется таким сложным делом. Никогда же раньше не пробовал.

— Почему мне не стоит торопиться, объясни! Между нами давно уже все кончено, Лен! Уже года два, как все остыло, почему не стоит торопиться!

— Да потому! — Ее обмякшее тело напружинилось, а лицо сделалось привычно злым и очень неприятным. — Потому что торопиться тебе не к кому! Нет ее, понял! Нет твоей Насти!!!

— Что ты мелешь, дура?! У нее свет горит во всех окнах. Она дома, — он поморщился, сочтя, что это очередная уловка его супруги. — Она дома, Лен. Дома…

— Нет ее, Сережа, — жена качнула головой. — Свет горит потому, что там кто-то из ее родственников.

— А Настя где?

Он поверил ей почему-то. Не стала бы она врать, рассудил он, так мелко и неубедительно. Он ведь может в любой момент проверить, позвонив в соседнюю квартиру.

— Настя… А Настю часа три назад увезли в больницу. — Ленка подобрала коленки повыше, легла на них щекой и продолжила без какой бы то ни было злобы или неприязни: — Увезли, как говорят, с черепно-мозговой травмой. Вроде родственница ее нашла. Приехала в гости к Насте, смотрит, дверь ее квартиры приоткрыта, она распахнула ее, а на пороге — хозяйка, вся в крови. Вот так-то, Сережа, а ты уходить к ней собрался. Не рановато ли?

Выдержка все же ей изменила, и последний вопрос был обильно сдобрен ядом. Он даже не почувствовал, как выскользнула сумка из рук. Не помнил, как отволок в сторону брыкавшуюся Ленку, как потом перешагнул через нее, ударив дверью, которую та подпирала, по ее бедру. Ничего не соображал, врываясь в соседнюю квартиру, дверь в которую так и осталась незапертой.

— Где Настя?! — свистящим шепотом обронил он, нависая над пожилой женщиной, сидевшей в кухне и с задумчивым видом тянувшей из красивой чашки чай. — Где она?!

— Кто вы такой? — Она не испугалась его, просто вздрогнула от неожиданности, пролив чай на стол. — Почему врываетесь без стука в чужую квартиру к чужому человеку? На часы смотрели, молодой человек?

— Она мне не чужая! Где она?! — Он совершенно потерял рассудок, с силой ударив кулаком по столу. — Мне только что сказали, что она… Что ее увезли в больницу?!

— Кто сказал? — выдержка у женщины была потрясающей, неожиданный стук по столу ее не вывел из равновесия, лишь заставил поморщиться.

— Жена моя сказала!

— Жена? — Губы незнакомки сложились в скептическую гримасу. — Странно, не находите? Настя вам не чужая, как вы утверждаете, хотя вы ей явно не родственник. Я ее тетка и всю родню знаю, как свою пятерню. Не чужая, и тут вдруг какая-то жена. Как это понимать?

— А понимать это надо следующим образом! — Панкратов выдернул из-под стола табурет и сел на него, уложив локти на стол. — Я люблю ее. И собирался к ней уйти сегодня. А жена… Она как бы уже бывшая.