Светлана Алешина - Любопытство не порок

— Ой, привет, — сказала Рита, протянула мне руку и чуть не упала. Рита оказалась здорово выпивши.

Я, покачнувшись, удачно сумела удержать на ногах и ее, и себя.

— Извини, извини, — пробормотала Рита, — а здесь классно, правда?

— Я вижу, — ответила я.

— Борис Иванович, — обратилась Жанна Петровна к Дувану, — ну почему вы такой злой? У вас что-то дома случилось, признавайтесь, ведь раньше вам нравился замысел композиции. Вы с женой поругались?

— С женой я скоро разведусь к чертовой матери! — рявкнул Диван и задрожавшей рукой поправил узел своего кошмарного галстука. — Мне от тещи уже просто жизни нет…

Я в это время отвела Риту на шаг от компании и тихо спросила:

— Рита, ты помнишь, мы вчера с тобой встречались в картинной галерее?

— Конечно, — кивнула она головой и посмотрела в сторону. Борис Иванович в этот момент объяснял, что его почти девяностолетняя теща слишком часто занимает санузел и он не имеет возможности делать себе клизму, когда ему это необходимо по режиму.

— Рита, — продолжала спрашивать я, — а скажи мне, пожалуйста, кто привез тебя в галерею?

Рита недоуменно посмотрела на меня, и я постаралась объяснить смысл своего вопроса.

— Тебя подвезли на той же белой «Ауди», на которой вы вчера с Максимом…

Я не успела закончить, потому что раздался радостный крик Жанны Петровны:

— Антон, ну наконец-то!

Как я ни старалась отойти с Ритой подальше, а все равно, оглянувшись, обнаружила, что мы с нею опять находимся рядом с той же компанией.

— Добрый вечер, милые дамы, — послышался глубокий мужской баритон, и я увидела Антона. Он был одет в прекрасный темный костюм и выглядел в нем весьма и весьма представительно.

Я и глазом моргнуть не успела, как Маринка, споткнувшись на абсолютно ровном месте, чтобы удержаться на ногах, схватилась за рукав пиджака Антона.

— Ой, извините, — смущенно пролепетала она и, оставив рукав в покое, метнулась назад и опять едва не упала.

Мне стало неинтересно смотреть на эту высокопрофессиональную игру в поддавки, и я повернулась к Рите. Рита, кивнув Жанне Петровне, тихо обозначила губами поцелуй.

Посмотрев на меня, она нахмурилась, отыскивая в своей нетрезвой памяти мой вопрос.

— А! Кто привез! — вспомнила она. — Так вот он же и привез, кто же еще…

— Рита, — негромко проговорила я, — мы встретили Максима в Музее, он привезти вас не мог, потому что белая «Ауди», высадив вас, сразу же и уехала.

— Ну да, — Рита непонимающе уставилась на меня, — правильно, он же спешил, а Макс, кстати…

— Ольга Юрьевна, — обратилась ко мне Жанна Петровна, — я бы хотела с вами поговорить, если вы не будете против, конечно…

— Ну а ты девочка, куда смотрела? — накинулся Диван на Риту, — ты же искусствовед, мать твою, научный работник! Так бы и оттаскал тебя за уши, честное слово!

— Пойдемте, Ольга Юрьевна? — повторила Жанна Петровна, и я, посмотрев по сторонам, поняла, что никого здесь в несчастье не бросаю.

Маринка вовсю уже хихикала с Антоном, который совершенно не обращал внимания на Сойкину, как, впрочем, и она на него. Рита вяло отбивалась от наседавшего на нее Дивана. Я правильно поняла, что без меня здесь мало что может измениться.

— Куда пойдем? — спросила я у Жанны Петровны. — В темноту и неизвестность?

Поведение Жанны Петровны и Риты меня несколько насторожило, и я бы вовсе не хотела, чтобы со мною произошло что-либо подобное.

— Не совсем, — улыбаясь, ответила она, — тут недалеко мой кабинет, устроимся там и поговорим свободно.

Мы пошли вдоль стены, и Жанна, Петровна, взяв меня за руку, предварительно извинившись, повернула налево и повела меня темным коридором. Мне пришлось выставить вперед вторую руку, потому что стен видно не было, а отыскивать их лбом не хотелось.

Ощупью Жанна Петровна нашла в коридоре дверь кабинета и, позвенев связкой ключей, отыскала нужный, вставила в скважину и отперла дверь кабинета.

— Сейчас я включу свет, — сказала она мне, отпустила мою руку, и через несколько секунд вспыхнул яркий свет, после полумрака зала показавшийся мне нестерпимым. Пришлось зажмуриться, а для надежности еще и прикрыть глаза рукой.

— Предупреждать нужно, — проворчала я, хоть и понимала, что нарочной гадости тут нет.

— Извините, — ответила Жанна Петровна, и я, открыв глаза, разглядела небольшой уютный кабинетик с белыми стенами и одним окном прямо напротив двери.

Здесь стояли два стола, четыре стула, на стене слева висела старинная картина в темной деревянной раме.

— Проходите, пожалуйста, — Жанна Петровна сделала жест рукой и, отойдя за один из столов, нагнулась и достала из тумбочки бутылку коньяка.

— Миленько у вас здесь, — сказала я, чтобы не держать паузу, и, подойдя к столу, села на стул. — Курить здесь можно? — спросила я на всякий случай, открывая свою сумочку.

— Разумеется, а как же! — рассмеялась Жанна Петровна, поставила бутылку на стол и, опять нагнувшись, извлекла два маленьких позолоченных стаканчика и плитку молочного шоколада.

— Сегодня я отмечаю два события, — словно извиняясь, сказала она. — Одно радостное, а другое печальное… Хотя печальное — больше из чувства приличия, что ли, — задумчиво сказала Жанна Петровна и махнула рукой. — Вам это неинтересно, но я просто горжусь, что мы сумели организовать классную выставку, сумели привлечь к ней внимание.

— Короче говоря, вы предлагаете выпить за это? — догадалась я.

— Да, — рассмеялась Жанна Петровна и открутила крышку бутылки.

Через пятнадцать минут мы уже были с нею на «ты» и весело болтали о самых разных вещах.

— Кстати! — хлопнула себя по лбу Жанна. — Я все хотела у тебя спросить одну вещь, но как-то к слову не пришлось…

Она не совсем твердой рукой стала разливать по третьему разу.

— Можешь не беспокоиться, — ответила я, — не откажусь, но это будет последняя.

— Да я не про это.., классный коньяк, правда? — спросила она.

Я кивнула.

— Так вот, — Жанна, отставив бутылку, закурила и весело взглянула на меня, — ты мне так и не досказала, что тебе Спиридонов про нашу выставку говорил? Сама понимаешь, эта тема для меня чувствительна, я же здесь некоторым образом за все отвечаю…

Я взяла свой стаканчик в руку и посмотрела коньяк на просвет.

— Я не расслышала, Жанна, что ты сказала насчет Спиридонова? — переспросила я и сделала маленький глоток.

Жанна, помолчав, внимательно посмотрела на меня, и я ответила ей чистым и честным своим взглядом.

— Спиридонов что-то ведь говорил тебе про нашу выставку, — повторила она.

— Говорил, — согласилась я, — но он сказал как-то туманно и неопределенно, в том смысле, что она его смущает и он хотел бы разобраться… Но он не договорил, что он имеет в виду, а я и не спросила…