Елена Арсеньева - Желтый

Крик доносился из большого зала, в котором стояла елка. Дядя Петя первым толкнул створки и впрыгнул внутрь. Светлана и Демьян по пятам следовали за ним.

Свет в комнате не горел. Сверкала лишь гирлянда на елке – разноцветные огоньки весело перепрыгивали с ветки на ветку. Под елкой лицом вниз лежала Жанна Ольшанская. Рядом на полусогнутых ногах стояла бледная до синевы Ася с разинутым ртом и вопила во всю мощь своих легких.

Артем Холодный хлопнул по выключателю, потом подскочил к ней, развернул на себя и влепил звонкую пощечину. Ася перестала вопить, несколько секунд смотрела на него круглыми глазами, потом бросилась ему на грудь и разрыдалась.

– Что тут такое? – спросил Арсеньев, протискиваясь вперед. – Жанна?

– Кажется, ее убили, – мрачно сказал дядя Петя.

Жанна лежала абсолютно неподвижно и казалась грузной, словно мешок с камнями. Вокруг ее шеи был намотан толстый черный шнур с торчащими вверх концами.

Вдвоем они присели на корточки и перевернули тело. Арсеньев с воплем отшатнулся, шофер попытался отыскать пульс, но тщетно.

– Какого черта? – заревел Грызунов, наливаясь яростью. – Этого не может быть! Кто ее убил? Тут, кроме нас, никого нету! А входную-то дверь заперли, я сам видел…

– Твою мать! – выругался дядя Петя и смачно сплюнул прямо на узорчатый паркет. И повторил: – Твою мать.

Гриша Волчков рядом со Светланой отчетливо стучал зубами. Осунувшийся в один миг Арсеньев отступил от тела и быстро заговорил:

– Так. Мы сейчас же должны сообщить в милицию. Сейчас же. Телефоны не работают, но у нас есть автобус. И, кроме того, поблизости другое жилье. Можно пойти туда…

– Никто никуда не пойдет, – мрачно заявил дядя Петя и резко развернулся. В руке у него оказался пистолет, тяжелый от патронов, с сытым коротким дулом. Все добрые морщинки на лице шофера как-то сразу загрубели, и оно сделалось до того опасным, что Светлана не поверила своим глазам.

– Все останутся здесь, внутри, – отдал он короткое распоряжение.

Светлана увидела, что мужчины растерянно оглядываются. Она тоже оглянулась и наткнулась взглядом еще на два пистолета. Демьян и Витя на поверку оказались совсем не такими милыми и приятными ребятами.

– Это вы ее убили? – спросил Арсеньев в напряженной тишине, упершись тяжелым взором в шофера.

– Да нет, любезный, – мрачно ответил тот. – Это вы ее убили. То есть кто-то из вас. Причем совершенно некстати. Ах, как некстати… И милиция сюда приедет только после того, как мы найдем убийцу. Вы найдете, – поправился он. – Убийца среди вас. Это ясно? Вы все под подозрением.

– Но почему? – срывающимся голосом спросил Гриша. – То есть я хотел сказать, почему мы должны искать убийцу, чтобы сдать его милиции? Пусть она приедет сразу!

Дядя Петя нехорошо усмехнулся.

– Если милиция приедет сразу, она подумает, что это сделали не вы, а мы. Дошло?

– Кто вы такие? – спросил Жуков.

Светлана заметила, что он ужасно расстроен. Так бывает расстроен человек, который отправился в опасное путешествие, но не предусмотрел какого-то пустяка и потерпел поражение.

– Бизнесмены, – дернул щекой дядя Петя.

– Вы нас похитили, – озарило Жукова. – Съемочная группа ждет нас совсем в другом месте…

– Она вас вообще не ждет, – обрадовал их тот. – Вернее, ждет, но не сегодня. Нам пришлось нажать на координатора проекта, и мы получили всю информацию об этой вашей передачке.

– За каким?! – продолжал недоумевать Гриша Волчков.

– Нам нужна была Жанна.

– Зачем? – спросил Арсеньев.

– Затем, что она жена Ольшанского. Мы хотели заставить его подписать кое-какие бумаги. Это касается контрольного пакета акций. Его жена должна была находиться в наших руках до самого момента подписания. А потом мы собирались вернуть ее домой.

– Но к чему этот спектакль? – не удержалась Светлана.

– За похищение человека полагается статья. А так… Просто маленький обман… Вы приятно проводили время, верно? Пока какая-то сволочь… Ольшанский, конечно, решит, что это наших рук дело, поднимет волну и потребует наши скальпы. Нет, милиция отменяется. Поэтому вы всей дружной компанией сейчас пойдете в столовую, пораскинете мозгами и подадите мне убийцу на блюдечке с голубой каемочкой. Ольшанский узнает о смерти жены только вместе с именем ее убийцы, не раньше.

– Подождите! – неожиданно воскликнул Грызунов. – У меня тут… В общем, я думаю, мы можем узнать что-нибудь важное прямо сейчас.

Все напряженно уставились на него, и художник тотчас пошел бурыми пятнами.

– Я тут диктофончик оставил… На комоде, возле елки.

– Зачем? – спросил Арсеньев. – Для какой такой надобности?

– Ну… Видишь ли, я иногда записываю разговоры… Так можно узнать, кто что о тебе думает, – это бывает очень полезно…

Дядя Петя даже слушать не стал его лепета и шагнул к комоду. За большим канделябром действительно притаился крохотный диктофон. Перемотав пленку, шофер нажал на кнопку воспроизведения записи. Долго ничего не было, потом раздалось цоканье каблуков – это Жанна вошла в комнату. Хлопнула по выключателю, потом, вероятно, включила разноцветную гирлянду и погасила свет – выключатель щелкнул еще раз. Цоканье каблуков приблизилось – она вернулась к елке. Некоторое время ничего не происходило, и вдруг Жанна потрясенно воскликнула: «Боже мой, что это?! Не верю своим глазам! Не может быть!» Шипение, щелчок – конец пленки.

– Отлично, – сказал дядя Петя. – Это ничего не проясняет. Отправляйтесь в другую комнату, и чем быстрее вы найдете убийцу, тем лучше для вас. Труп будет ждать тут.

Стол был накрыт к ужину, над приборами метались мятежные язычки зажженных свечей. Под дулами трех пистолетов все выдвинули стулья и расселись по кругу. Двери захлопнулись с одной и с другой стороны.

– Это похоже на детскую игру, – пробормотал Гриша Волчков. – В палача.

– Не могу поверить, что она умерла, – сказал Арсеньев стылым голосом. – Она всегда была такая шумная, такая… агрессивная.

– Интересно, кто сумел с ней справиться? – пробормотал Артем Холодный.

Его стул стоял вплотную к Асиному, и она жалась к нему, как мерзнущая птичка к освещенному окну.

– Признаться никто не хочет? – спросил Арсеньев.

Повисла трагическая тишина, и все принялись смотреть кто куда – кто на пол, кто в стену, кто в окно.

– Жанна чего-то испугалась, – подал голос Грызунов. – Слышали, как она воскликнула: «Боже мой, что это?»

– Скорее Жанна удивилась, – возразил Арсеньев. – Такие женщины, как она, не боятся ничего, кроме сокращения штатов.

– Тебе лучше знать, – пробормотал Гриша, барабаня пальцами по столу. – Значит, убийца среди нас, да? Сидит здесь и смотрит на всех невинными глазками, да? Уму непостижимо! Ведь, кажется, мы все друг друга видели.