Дарья Донцова - Лазурный

– Почему же? Знаю! Значение слова «ожирение»! – не осталась в долгу Серухина.

Головин застонал и заткнул уши. Слушать непрекращающуюся ругань у него не было сил. С того момента, как они вошли в гостиную, прошло уже десять минут, а все только и делали, что орали друг на друга. Более бестолкового следственного эксперимента и представить было нельзя! Но несмотря на это, Головин уяснил совершенно четко, что любой из гостей мог совершить убийство, так как за тот период, который он обозначил как ориентировочное время совершения преступления, из комнаты выходил каждый. Сначала Светочка подтягивать чулочки, потом ее муж проветриваться, затем Катя причесываться, вслед за ней Кольцов курить, а Марта краситься. Ольга Головина и та покидала гостиную! Заглядывала в спальню, чтобы обои рассмотреть и запомнить, как наклеены бордюры. Предпоследним из комнаты выходил Женя, а последней – Лена Потапова, которая труп и обнаружила…

Головин выдохнул через рот – ему это помогало успокоиться – и оторвал руки от ушей. В них тут же ворвался охрипший от беспрерывного ора голос Катерины:

– Каждый из нас отсутствовал в комнате две минуты! Каждый, а не я одна!

– Позвольте, – запротестовал Женя. – Я всего на пару секунд вышел! Вернее, я собирался идти в прихожую, но меня перехватила Лена и втащила в комнату, чтобы я вот эту дамочку, – он дернул подбородком в Катину сторону, – на танец пригласил…

– Она тебя специально увела, чтоб ты не помешал ее кровавым планам, – с непоколебимой уверенностью сказал Константин.

– Кстати, – встрепенулась Светочка. – А зачем Жене нужно было в прихожую? И кто ему звонил перед этим? – Она в упор посмотрела на пунцового бухгалтера. – Я видела, как ты по телефону разговаривал! С сообщником, наверное…

– С Сережей я разговаривал! – взревел Женя. – С Потаповым! Он хотел, чтобы я помог ему сюрприз для вас приготовить…

– Какой сюрприз? – засверкала глазами Светочка. В один миг она переключилась с негатива на позитив.

– Да какая теперь разница! – в сердцах воскликнул Потапов. – Вы мне вон что устроили…

– Почему «мы»? – оскорбился Константин. И, сев на своего любимого конька, принялся сыпать обвинениями в адрес Лены. Та не осталась в долгу и ответила тем же. А так как остальные не хотели довольствоваться ролью сторонних наблюдателей, то тоже начали орать. И вдруг…

– Что за шум, а драки нет? – раздался из холла бодрый мужской глас.

Все разом перестали галдеть и как по команде обернулись. Головин не стал исключением. Он развернулся всем корпусом и чуть было не налетел на… Деда Мороза! Белобородого, румяного, облаченного в отороченный белым мехом алый халат и шапочку с помпоном. В его руках был мешок с подарками!

– Еще один, – только и смог сказать Стас.

А Дед Мороз тем временем опустил свой мешок на пол, вытащил из него огромную бутылку шампанского и вручил ее Потапову со словами:

– Извини, что опоздал! Водила попался законопослушный, ехали со скоростью сорок километров… – Он хлопнул хозяина по плечу. – А вы чего дверь не запираете? Не при коммунизме живем…

– Вы, как я понимаю, Багрицкий? – спросил у гостя Головин.

– Я самый! – Гость вытащил из мешка хлопушку и сунул ее Стасу в руки, а затем одарил и стоящих рядом Кольцовых. – Вы чего кислые такие? – возмутился он, заметив, что его подарки приняты без энтузиазма. – Новый год же! Праздник! Веселиться надо!

– Нам не до веселья, – с тяжким вздохом проговорила Лена и собралась просветить гостя на эту тему, но Стас, которому в голову пришла одна догадка, жестом остановил ее и обратился к Багрицкому с вопросом:

– Что вы делали между часом и половиной второго?

– Сначала тачку ловил, потом сюда ехал, – недоуменно ответил Багрицкий. – А что?

– Кто-то может это подтвердить?

– Конечно. Таксист. Он в машине сидит, я велел ему меня подождать… – Тут он сдвинул шапку на затылок и, утерев пот с нахмуренного лба, недовольно проворчал: – Что за допрос, не понимаю?

– Кто-то хотел убить Сергея, – некстати влез в разговор Константин. – Правда, по ошибке убил квартирного вора, на нем был такой же костюм, как на вас обоих…

– И где только набрали таких одинаковых, – хихикнула Светочка.

– В прокате взяли, – пожал плечами Багрицкий. – А там только такие… – Он задумчиво оттянул бороду и почесал подбородок. – Только я так ничего и не понял… Сережу чуть не убили, это ясно. Не врубаюсь, при чем тут я?

– А товарищ милиционер. – Серухин указал на Головина толстым пальцем и пояснил: – Он следователь… Так вот он не исключает, что Сергея хотел убить именно ты!

– Я? – округлил глаза Багрицкий. – Почему я? Меня тут и не было…

– Почему – понятно, – объяснил Серухин. – Тебе от его смерти самая большая выгода! Вы ведь партнеры, и, насколько мне известно, в случае смерти одного второй получает возможность выкупить долю компаньона по льготной цене. Я прав?

– Да, но…

– А что касается твоего последнего заявления, так это тоже ничего не значит. Ты мог приехать гораздо раньше, войти в квартиру, убить Сергея, выйти и, просидев двадцать минут, скажем, на чердаке, вернуться сюда как ни в чем не бывало, сделав вид, будто только что приехал…

– Но я действительно только приехал! – возмутился Багрицкий. – А если не верите, идите у таксиста спросите, я с ним последние полчаса провел.

– Спросим, не сомневайтесь, – заверил его Головин.

Тут в его кармане ожил мобильный телефон. Станислав достал его из кармана и, увидев на экране имя старшего оперуполномоченного Старкова, облегченно выдохнул.

– Ну что там у тебя, Стасевич? – услышал Головин уставший голос коллеги.

– Мертвый Дед Мороз.

– Без Снегурочки, надеюсь? – мрачно усмехнулся Старков, но больше не стал ничего спрашивать, кроме адреса. Когда Головин его продиктовал, старший опер буркнул: – Скоро будем. – И отключился.

Первым в квартиру вошел Старков. Высокий, плечистый, очень видный мужчина – любимец всей женской половины их отдела. За ним семенил младший опер Санек. От усталости он едва волочил ноги, а его конопатая физиономия выражала нечеловеческое страдание. Но едва Санек увидел перед собой Потапова в костюме Деда Мороза, как лицо его просияло.

– Ух ты! – воскликнул он радостно. – Дед Мороз! – А заметив еще и Багрицкого, впал в эйфорию и восхитился: – Даже два!

– Три, – поправил Санька Головин и, проведя коллег в кухню, указал на мертвого вора: – Вот еще один!

– И где они столько одинаковых костюмов набрали? – проворчал Старков, склоняясь к покойнику. – Все трое, как близнецы…

Стас хотел ответить ему словами Багрицкого («в прокате только такие были…»), но тут в разговор вмешался Санек.

– А вот и нет! – перебил он старшего опера, чего раньше себе не позволял. – Есть между ними одно отличие!