Денис Чекалов - Пусть это вас не беспокоит

Бано сделал несколько шагов вперед. Следовало принять решение -- то ли продолжать идти вперед, на голоса, то ли свернуть в маленький боковой проход. Он выбрало второе.

Это было ошибкой -- неизбежной ошибкой, которую он не мог не допустить, продвигаясь по незнакомой территории.

В тот момент, когда доктор Бано свернул за угол, он увидел человека.

Среднего роста негр с красной лентой, обвязанной вокруг лба, шел прямо ему навстречу. Он был еще совсем молод. Обе руки сжимали бутылки с пивом -две в левой, три в правой. На ходу он слегка покачивался, пухлые губы шевелились, напевая какой-то мотив.

Доктор Бано сделал шаг вперед и резко ударил парня согнутыми пальцами в грудь, туда, где расходятся ребра. Следовало заставить его замолчать, но так, чтобы он не выронил из рук бутылки. Шум их падения мог привлечь внимание, а доктор Бано еще не был готов.

Парень остановился, большие круглые глаза выкатились их орбит, изо рта вырвался свистящий хрип.

Доктор Бано резко ударил его по шее, разбивая кадык.

Парень перхнул кровью, она запачкала костюм доктора Бано и начала впитываться в ткань. Он протянул руки и подхватил тело, осторожно опуская его на пол. Бутылки так и не выпали из скорченных пальцев.

Доктор Бано прошел вперед, приоткрыл дверь. Чуланчик, служивший складом. В большом холодильнике несколько ящиков с пивом, один наполовину пуст.

Бано развернулся и направился обратно. Ему не оставалось ничего другого, как зайти в комнату, где находились люди.

Когда он проходил мимо лежавшего на полу парня, тот все еще был жив.

Доктор Бано знал, что это продлится недолго.

Он прошел еще немного вперед, остановился, прислушиваясь. Большая комната, судя по тому, как в ней раздаются голоса людей. Всего их шестеро. Это было много, поэтому доктор Бано вытащил пистолет и снял его с предохранителя.

Раньше он не мог позволить себе стрелять, но теперь дошел слишком далеко, чтобы беспокоиться о шуме. Еще несколько шагов, еще. Большое помещение с веселящимися американцами находилось справа от него, коридор уходил вперед и влево.

Доктор Бано свернул, оставляя голоса позади. Он уже знал, что выбрал правильный путь. Обстановка вокруг него изменилась, совсем немного, но этого оказалось достаточно. Он приближался к своей цели.

Впереди снова была дверь, и ее внешний вид окончательно убедил доктора Бано в правильности своего выбора. Это была большая массивная дверь из мореного дуба. Он не сомневался, что она заперта.

Доктор Бано осторожно прикоснулся чуткими пальцами к ручке, подвергая проверке свое первое впечатление.

Потом он вскинул оружие и дважды выстрелил в замок.

Дверь распахнулась от удара ноги, он вступил в комнату.

Он знал, что ему предстоит увидеть. Тем не менее ему сделалось противно.

Комната была небольшой, почти всю ее занимала огромная квадратная кровать под балдахином. Два напольных ночника, справа и слева, погружали обстановку в фиолетовый полумрак.

Простыни были красными, балдахин -- темно-сиреневым.

В кровати находились двое. Рыхлый лысоватый толстяк с бледной дряблой кожей. Молодой парень с мускулистым загорелым телом и курчавыми светлыми волосами сидел на нем верхом.

Доктор Бано вновь приподнял пистолет и, не целясь, застрелил парня в голову.

Тот ничком рухнул на толстяка. Полившаяся кровь не была заметна на алых простынях.

Доктор Бано сделал два молниеносных шага к стене и почувствовал спиной ее надежное дыхание. Дуло его пистолета уперлось в голову толстяка.

Он слышал шум, но не придавал ему значения.

Через три долгих секунды на пороге появились люди. Они больше не смеялись, не шутили, в их руках тоже было зажаты оружие. Но они были столь же неспособны что-либо предпринять, как и в том случае, если бы доктор Бано отнял у них пистолеты и привязан к этой огромной кровати.

Сила бессильна, если не применять ее вовремя.

С шумом и омерзительным сопением толстяк выбирался из-под трупа своего любовника, стараясь при этом не совершать резких движений.

Его голова, к которой было приставлено дуло пистолета, чуть заметно подрагивала.

-- Чертов косоглазый, -- злобно прорычал Стивен Элко.

После этого говорил доктор Бано.

22

Все было плохо.

Я стоял в центре кабинета и злобно смотрел на черную коробочку телефона.

-- Если Аделла Сью решила умереть под колесами прогулочного автобуса со школьниками, -- буркнул я, -- ей следовало сделать это либо неделей позже, либо неделей раньше. Вот ведь дура.

Весь мой тщательно разработанный план летел к чертям.

Раздался писк, но его производил не расфуфыренный кретин в центре стола, а скромный трудяга -- радиотелефон в моей правой руке.

-- Амбрустер слушает, -- рявкнул я, хотя не было никакой необходимости это уточнять. Человек на другом конце провода общался со мной уже на протяжении часа.

Впрочем, у мобильных телефонов нет проводов.

Но это не важно.

-- Он только что появился в квартале, -- сообщил мой собеседник.

-- Естественно, пешком, -- в моем тоне не было ни приветливости, ни одобрения.

-- Верно. Идет по улице, направляется к соседнему дому. Полагаю, он собирается проникнуть туда через крышу.

-- Сообщайте о любых изменениях, -- бросил я и отключился.

-- Он полагает! -- воскликнул я, бряцая аппаратом о стол. -- Каждый в этом городе считает своим долгом думать, полагать, иметь мнение и принимать решение, но ни одна сволочь не собирается работать. Дон Мартин не звонил, Гарда ?

-- Если бы он позвонил, мистер Амбрустер, -- ответила достойная секретарша, -- вы бы сами об этом услышали. Вы сидите на телефоне с самого утра.

-- Ты полагаешь, что доктор Бано собирается проникнуть в офис Стивена Элко? -- кротко спросила Франсуаз, стремясь отвлечь мое внимание до того, как поведение Гарды окончательно выведет меня из себя.

Я устало кивнул и опустился в кресло для посетителей.

-- У него нет другого выхода, Френки, -- ответил я. -- И только что он сам это доказал. Человек Мартина, которого я посадил на крышу дома напротив, только что засек в квартале доктора Бано. Он пытается идти обходным путем и я уверен, у него все получится. Где только носил Аделлу Сью?

Поскольку никто в комнате не горел желанием ответить мне на этот вопрос, я продолжал. Отсутствие любительницы жевательной резинки проделало значительную дырку в моем прожекте, но здесь уж ничего исправить было нельзя. На все остальные кнопки я уже нажал, поэтому оставалось только расслабиться и потрясти окружающих глубиной своего интеллекта. Я откинулся на спинку кресла и для пущей важности соединил кончики пальцев.

-- Человек, которого мы знаем под именем доктора Бано, -- неспешно начал я, с удовольствием уловив, как в круглых глазах Гарды вспыхнули искорки интереса. Ей нравится, когда я начинаю что-нибудь рассказывать. По серым стальным глазам Франсуаз сложно определить ее отношение к происходящему.