Галина Романова - Первый шаг к пропасти

Он был лейтенантом, да, но честным, порядочным.

Володя ему его надменность прощал. Ему рассказали, что Ломов очень сильно переживал, когда его друга – Сергея Журенкова – уволили. Причем нехорошо уволили. Пытались даже посадить. По слухам, Володя пришел на его место. И, конечно же, не мог с ним сравниться. Его никому даже и в голову не приходило сравнивать.

Он не обращал на это внимания. Он пока им все прощал. Им – всем своим коллегам. А в отделе их вместе с ним было четверо.

– Вот нашел в ее белье. – Володя протянул Ломову потрепанную записную книжку с вытершейся кожаной обложкой, со странными записями.

– Ох, господи, этого только не хватало. Теперь дешифратора вызывать точно! – обронил тот с иронией, прекрасно понимая, что этого не будет.

Им самим придется ломать головы, пытаясь расшифровать эту тарабарщину.

Ломов помотал записной книжкой в воздухе, потом выхватил у кого-то из экспертов полиэтиленовый пакет и упаковал вещдок.

– Молодец, Вова. Спасибо.

И он снова повернулся к стажеру спиной.

– И еще, товарищ лейтенант, – все не уходил Ярных, хотя в ноздри ему навязчиво лез запах мертвого тела и свернувшейся крови. – Этот свидетель, которого вы вызвали.

– Что с ним не так? – на этот раз Ломов даже не обернулся.

– Вы сказали ему посидеть тихо. Потом вы с ним поговорите, так?

– И?

– А он обзванивает всех знакомых и незнакомых и рассказывает им о происшествии.

– Так сделал бы ему замечание.

Ломов поморщился.

Вызвать сюда Андрея Хорошева, возможно, было ошибкой. Грубой ошибкой. Его ошибкой. Он, если честно, хотел повторить успех своего друга в раскрытии одного грязного убийства. Тогда Серега, приехав на место происшествия, проверил телефон жертвы. Нашел последний вызов. Позвонил. Вызвал человечка. А когда тот приехал, нажал на него так умело, что тот прямо над телом дал признательные показания. И еще рыдал, корчился и просил проявить к нему снисхождение. Увели человека с места происшествия в наручниках.

Ломов хотел это повторить. Не вышло. Приехавший по первому зову Андрей Хорошев хоть и сделался подавленным, признаваться ни в чем явно не собирался. И сообщить толком ничего не смог.

Ломов, разозлившись, велел ему посидеть тихонько, пока он сам работает с экспертами. Тот не послушался, принялся обзванивать знакомых.

– Сделал бы ему замечание! – повысил голос Ломов и пошел в гостиную, где дожидался своего часа Хорошев.

– Я сделал ему замечание. Он не обратил внимания, – нехотя признался стажер.

– Вот видишь, Вова. – Ломов чуть притормозил и глянул грозно. – На тебя даже свидетели внимания не обращают. Не принимают всерьез. Что уж говорить о матерых преступниках.

– Это вы к чему сейчас, товарищ лейтенант?

– Это я к тому, что не ту ты профессию выбрал, Вова, – резюмировал со вздохом Ломов. – Не твое это, не твое.

Володя хотел возразить, но передумал.

Хотя и мог! Потому что при расследовании последнего разбойного нападения, совершенного группой грабителей на маленький магазин в их районе, он был весьма полезен. И не без его помощи вышли на след. Не без его. Но Ломов словно не желает ничего замечать. Не видит его усилий. Игнорирует его полезные советы.

– Так, что здесь происходит, Андрей Васильевич?

Ломов вошел быстрыми шагами в гостиную, дошел до Хорошева, ловким движением отобрал у того телефон, отключил его и осторожно сунул свидетелю в нагрудный карман льняного пиджака.

– Ай-ай-ай, Андрей Васильевич, ну как же так! – притворно ужаснулся Валера, всплеснул руками. – Я оставил вас всего лишь на пять минут, попросив подождать меня и посидеть тихо. А вы чем занимаетесь?

– А чем я занимаюсь? – тяжелый подбородок Хорошева затрясся. Он будто обиделся.

– Вы звоните по телефону всем, кому надо и не надо. – Ломов укоризненно покачал головой. – Я же вас просил, Андрей Васильевич.

– Я всего лишь позвонил своей жене. Узнать, как у нее дела, и все.

Хорошев опустил голову. Его рот утонул в складках кожи, как в подошедшей опаре.

– Вы же утром расстались. Что могло за три с небольшим часа произойти? Нет, Андрей Васильевич, думается мне, что вы сообщили ей, что ваша знакомая убита. Разве нет?

– Да, сообщил. А что? Лариса имеет право знать. – Хорошев приподнял голову, часть складок на его подбородке разгладилась. – И Верочка тоже.

– Верочка у нас кто? – Ломов сложил руки на груди, продолжая укоризненно покачивать головой.

– Верочка это Верочка. Это третья подруга. Они дружили: Лариса – моя жена, Илона и Верочка.

– Давно дружили?

– Когда я женился на Ларисе, они уже дружили.

– А как давно вы женаты?

– Три года.

– Понятно. Так что сказала ваша жена?

– По поводу? – не понял Хорошев, нахмурив брови.

– По поводу смерти ее подруги что она сказала?

– Она в шоке, – печально изрек Андрей и снова уронил голову. – Простите. Мне не очень как-то… Хочется сейчас говорить. Может, я поеду?

– Хорошо, – нехотя разрешил Ломов. – Поезжайте. Я вам позвоню. И пока из города не уезжайте, договорились? Вдруг у нас появятся к вам вопросы.

Хорошев пообещал быть в городе столько, сколько потребуется следствию. Быстро простился и исчез. Ярных и Ломов остались в гостиной погибшей вдвоем.

– Что ты о нем думаешь, Вова? – неожиданно спросил Ломов, останавливаясь возле большого, выполненного маслом портрета погибшей.

– Думаю, что он не сказал нам всей правды, товарищ лейтенант.

– Да? И о чем же он умолчал? – Валера удивленно глянул на стажера.

– Я тут стал невольным свидетелем его разговора с женой и… И понял, что кто-то из них не ночевал дома. – Володя повторил все реплики Хорошева. – Он был, мало сказать, удивлен поведением жены. Он был потрясен. Чем-то она ночью занималась непонятным.

– Хорошо, молодец, – впервые похвалил стажера Ломов. – А что думаешь по поводу блокнота, который нашел? Листал его?

– Так точно.

– И что?

Точно так же на месте преступления всегда поступал Сережа Журенков. Приставал с вопросами к своим коллегам. Коллекционировал их первые впечатления, чтобы потом, собрав все вместе, процедить. Мусор отметался. Полезное мнение оставалось.

Он снова решил повторить прием Журенкова, почти не отдавая себе отчета в этом.

– Думаю, что этот блокнот не что иное, как книга ростовщика, – проговорил неуверенно стажер Вова Ярных.

– Долговая книга? – вытаращился на него Ломов.

– Да. Там инициалы, цифры. Первые напоминают даты, хотя и без знаков препинания. Между ними нет точек, штрихов и так далее. Но похоже на даты. Вторая группа цифр через пробел, больше похожа на суммы. Есть еще буквы. Похоже на инициалы. Но я могу ошибаться.

– Можешь, – подтвердил Ломов. – Это вполне может быть шифром.