Галина Романова - Первый шаг к пропасти

– Ага…

Илона проглотила третью по счету ложку густой рисовой каши. Осторожно тронула рот салфеткой. По примеру Верочки откинулась на спинку стула.

– Стало быть, к страхам залезть в телефон мужа и проверить его переписку и контакты добавились еще какие-то? Или с тех, других страхов все и началось?

Вот почему-то не нравилась ей реакция Илоны, хоть убей. Как-то не так она себя вела. Не так подруга должна была себя сейчас вести. Сначала показалось, что сочувствует. Видимо, она ошиблась, приняв ее любопытство за сочувствие. Верочка вот, хоть и разозлилась поначалу, теперь, кажется, за нее даже переживает. Посматривает с тревогой и жалостью.

– Ларис, послушай, – нарушила она тишину, повисшую над столом. – Ты вот постарайся вспомнить, с чего все началось?

– В смысле?

– С чего начались твои сны? Может, произошло что-то?

– Нет. Не происходило ничего.

Она уже думала и пыталась вспомнить по совету Витебсона. Ничего не вспоминалось. Все было сладко да гладко в ее семье.

– Может, ты случайно услышала обрывки какого-то телефонного разговора? – вставила Илона, подчищая ложкой остатки рисовой каши с тарелки. – Или увидела Андрея с какой-то женщиной? Случайно…

Ну, вот почему ей все больше кажется, что Илона получает от всего этого разговора тайное удовлетворение? Это на самом деле так, или это свидетельство начинающихся проблем с ее личным психоэмоциональным состоянием?

– Не было подслушанных разговоров. Не было никаких женщин, девочки. Вообще ничего не было. А сны продолжают сниться. Странно.

Лариса попыталась улыбнуться весело и беспечно, но не вышло. Почему? Да потому, что девочки ее не поддержали. Не сделали так, как она ждала. Не рассмеялись, не назвали ее рассказы дурью, блажью. Они затихли, задумались. А Верочка даже губы начала покусывать. То ли с досады, что потратила на Ларису свое драгоценное утреннее время, то ли от волнения за нее.

– Знаешь, Ларочка, на самом деле все может оказаться полной ерундой, – заговорила Илона, закончив с кофе. – А может все быть и очень серьезно. Мозг человеческий так устроен, что…

– Что? – Верочка скептически изогнула губы. – Что ты в этом понимаешь, Илонка? Не пытайся умничать.

– Не пытаюсь, – миролюбиво улыбнулась та. – Просто хочу рассказать одну историю.

Рассказ о чьих-то сновидениях получился сумбурным, каким-то нереальным, с трагическим финалом. Закончив, Илона развела в стороны руки и провозгласила:

– Вот как-то так.

– Ой, да ерунда! – невольно рассмеялась Лариса. – Хочешь сказать, что женщины в моих снах – это собирательный образ любовницы, которая меня жаждет сместить с моего места?

– Ну да. Хочу так сказать. И ее чувства настолько сильны, что ты их буквально чувствуешь, осязаешь. И…

– Илонка, хватит пургу гнать! – рассвирепела Верочка и ладошкой по столу прихлопнула, приведя в негодование девушку за столом по соседству. – Ларке просто меньше надо сериалов смотреть и журналов женских читать. Там одни советы: как удержать мужчину, как себя не уронить. Какие-то без конца признаки публикуют: как распознать измену, как распознать коварство, любовь, зависть. Читаешь ведь, признавайся, читаешь, Ларис?

Лариса мелко закивала. Подобные публикации она любила. Отчасти за то, что ни один из перечисленных признаков она ни разу не смогла применить к собственной ситуации. Подруги, получалось, ей не завидовали. Муж не изменял. Сын не обманывал.

– Твои сны – это усталость от монотонности жизни. Съезди куда-нибудь, развлекись. Поменяй гардероб, в конце концов, – принялась поучать Верочка. – Побольше времени себе уделяй. Да, и маникюр, маникюр обнови, дорогая. Никуда не годится.

Пять минут прошло после того, как за Ларисой закрылась дверь обеденного зала, а Илона и Верочка продолжали сидеть и смотреть друг на друга.

– Что скажешь, дорогая? – первой не выдержала Верочка. – Что все это значит? Что за ерунда с ее снами? Ларисе не могло это присниться просто так! Из-за кино или журналов. Она самый из нас троих адекватный человек.

– Согласна, – кивнула Илона, захватила прядку и принялась накручивать ее на пальчик. – Не хотела говорить, но…

– Но?

– Но, кажется, у Ларисы есть повод для беспокойства.

– Что ты имеешь в виду? – тонкая шея Верочки вытянулась, взгляд застыл. – Андрей?

– Я тут недавно видела его с каким-то мужиком в ночном клубе. Оба были навеселе.

– И что? Господи! А я-то подумала! Ну, выпили мальчики, оба совершеннолетние, – фыркнула весело Верочка.

– Они были с бабами, Вера. С теми самыми бабами, которых не берут на одну ночь.

– Итак, Сергей Игнатьевич, давайте с самого начала и по порядку.

Начальник службы безопасности отеля – молодой крепкий мужик под два метра ростом, в белоснежной накрахмаленной рубашке – прошелся по нему ласковым взглядом. Опасно ласковым, если точнее. Этот взгляд угрожал, предостерегал, наставлял, заставлял нервничать. Правильнее, он заставил бы нервничать кого угодно, но не Сергея. Навидался он таких умников с такими опасными взглядами. Когда его служба собственной безопасности допрашивала в течение трех месяцев, он навидался и наслушался всякого. И ласково с ним говорили и грубо. И улыбались и хмурились. И обещали и лишали надежды.

Он закалился. Окреп. И поэтому опасная ласковость крепкого мужика в белоснежной рубашке его совершенно не напугала. Наоборот, сделалось интересно и даже весело. Как тот сейчас станет его гасить? Какими будет пользоваться приемами?

– Начинайте, Сергей Игнатьевич, – порекомендовал начальник СБ отеля. – Я вас слушаю.

Сергей вздохнул и начал. В третий раз начал повторять одно и то же.

– Производя осмотр вверенного мне участка, – забубнил он, не сводя взгляда с белоснежной рубашки, – я наткнулся на машину с ключами в замке зажигания. Рассказал об этом напарнику. Он тотчас же доложил вам.

– Все?

– Все.

Губы начальника службы безопасности отеля поиграли легкой улыбкой, потом сложились недоверчивой дугой. Голова закачалась. Но он не стал говорить, что не верит ни одному его слову, что все слова охранника стоянки – лажа. Он просто задал очередной вопрос:

– Почему вы обратили внимание именно на эту машину, Сергей Игнатьевич?

– Я на все машины обращаю внимание, Иван Дмитриевич, – вспомнил, наконец, он, как зовут крепкого мужика в белоснежной рубашке. – Эта не явилась исключением.

– И все же? Ваш напарник уверяет, что вы буквально носом приклеились к стеклу, рассматривая салон. Почему?

– Потому что машина наглушняк затонирована. Вот и приклеился, – фыркнул Сережа почти весело.

Развеселил его не вопрос, конечно, а то, что Глеб, скотина, поспешил сдать его. Очистился, что называется. Проспался сначала после бессонной ночи, нарушив все существующие инструкции, а потом сдал. И хорошо, что он не согласился делить с Сергеем «однушку» за территорией отеля. Такого иуды под одной крышей ему не надо.