Дарья Донцова - Новогодний детектив (сборник)

– Нет, Сергей Иванович сам всегда считал, но в этом году владелец нашей фирмы распорядился, чтобы я это сделала. Ну, я все посчитала и сбросила Сергею Ивановичу на почту.

– Конечно. – Дэн снова кивнул. – А вот отчет, который сегодня Сергей Иванович отправил владельцу бизнеса, с твоим не совпадает. Наши спецы получили доступ ко всем компьютерам и электронным носителям сотрудников фирмы. И обнаружили два разных отчета о прибыли, один правильный, который считала Раиса, а второй – подделанный директором. Он и раньше это проделывал. Владелец бизнеса, возможно, что-то заподозрил и велел главбуху подсчитать в этом году прибыль. И директор понял, что над ним нависли тучи. А поскольку делал он свою липу и воровал деньги при помощи одного из бухгалтеров, то предложил ей в обмен на место главбуха подставить Раису, обвинив ее в убийстве. Убить Раису – значит попасть под подозрение, уволить ее не за что, а вот повесить на нее убийство – то, что надо. Убийца стащила у Раисы со стола нож, наплела Приваловой о каких-то шашнях Виталия с главбухом, когда Раиса вышла из зала, дождалась, пока она пойдет к себе, вместе с Приваловой проследовала в бухгалтерию, где заколола Елену ножом, дождалась, когда Раиса и Виталий выйдут из кабинета, и проследовала в зал. Расчет был на то, что действо с яблоком отвлечет всех и никто не обратит внимания на то, что она выходила. Но один человек видел, кто из бухгалтеров выходил. А задумано было отлично: несколько недель нагнеталась обстановка всеобщего соперничества за внимание Виталия. Он никому ничего не обещал, но всех внимательно выслушивал, сочувствовал и вообще проявлял интерес. Человек, который все это затеял, потирал руки – ему того и надо было. И когда истерия достигла апогея, он сделал ход, но всю малину испортил сам Виталий, чисто случайно оказавшийся в коридоре вместе с Раисой, в ее кабинете они тоже были вместе, вместе вошли в зал, и стало понятно, что обвинить Раису в убийстве Приваловой будет невозможно, у нее появилось неожиданное алиби – Ченцов. А убийство уже совершено, и получается, что зря. Поскольку дело здесь не в ревности, а в деньгах, то в убийстве замешаны бухгалтеры, каждая из них в течение вечера выходила из зала – Рябова, Мусейкина и Мельникова. Леш, все готово?

– Готово. – Эксперт достал из чемоданчика небольшую лампу и емкость, оснащенную пульверизатором. – Что обрабатывать?

– А вот этих дам. – Дэн кивнул на девиц. – Одна из них заколола Привалову ножом из набора со стола главбуха. И хотя я и так уже знаю, кто это, эксперимент проведем просто для наглядности. Сейчас вашу одежду, дамы, обработают специальным веществом, которое реагирует на молекулы крови. Потом мы сравним обнаруженную кровь с кровью убитой.

Мельникова вдруг сорвалась с места и бросилась к выходу. Виктор перехватил ее и заломил руки за спину.

– Стоять. – Виктор кивнул эксперту. – Леш, иди сюда. Свет погасите, граждане.

На голубом одеянии Снегурочки люминесцентно засветились крохотные пятнышки крови.

– Что он пообещал тебе, дрянь? Что он пообещал, чтобы ты подставила Раису?

– Место главбуха и процент от прибыли. – Мельникова пыталась вырваться. – Это хорошие деньги. Слишком большие, чтобы раздумывать.

Дэн подошел к директору и зазвенел наручниками.

– Сам наденешь или тебя просить надо? Связался с дурой, а она дров наломала. Разболтала Рябовой, что видела в кабинете главбуха – а видеть, что там происходит, она могла, только если заглянула в открытую дверь. Значит, она была там с целью и тут же разболтала. Ну, и мех на ее рукаве мокрый, но не с тыльной стороны, как можно измазаться, макнувшись во что-то, а сверху – туда попала кровь убитой. Микроскопические капли на корсете она и вовсе не заметила, мех застирала, и все, только вот замыть кровь невозможно.

Мельникова завизжала и принялась вырываться, Виктор надел на нее наручники и выволок из зала заседаний. Дэн подтолкнул на выход директора, руки которого сковал за спиной наручниками.

– Вы этого не докажете!

– Докажу. – Дэн бесстрастно посмотрел на арестованного. – Наши компьютерщики раскопают схему хищений, переписку, липовые отчеты, а девка эта сдаст тебя с потрохами в течение часа. И пойдешь ты за организацию убийства, из зоны тебе уже не выйти, старый ты. Шагай давай, теоретик. Ченцов и Рябова, вы тоже едете с нами. Покажу вам сегодня небо с овчинку, погодите у меня.

Дверь закрылась, из коридора послышался голос Виктора:

– Рая, давай скорее, что ты там застряла.

Но она не может просто обернуться и уйти. Люди ждут дальнейших распоряжений, и поскольку директора арестовали, то она сейчас – единственное начальство.

– Оставшиеся продукты и спиртное разберите по домам. – Раиса смотрела поверх голов притихших людей. – Соберите грязную посуду и остатки еды, вынесите в мусорный контейнер, чтобы за праздники ничего не испортилось и не отравляло воздух. Остальное завтра завхоз сделает. И по домам. Ответственным назначаю Сашу Маслова, время у вас – час на все, занимайтесь. Когда закончите, Саша, позвони мне и доложи. Всех с наступающим Новым годом, ребята.

Раиса повернулась и вышла, оставив сотрудников в зале заседаний. Почти сто человек, а тишина стоит невероятная.

– Едем. Завезу тебя домой, и в отдел, оформлять этот бардак, чтоб до Нового года раскрытие зарегистрировать успели.

Виктор завел двигатель и включил фары. За окном машины поплыли дома с освещенными окнами, в которых виднелись елки. Раиса молчала, пытаясь осмыслить события этого дня, и Виктор молчал, а мимо пробегал ночной город, где рекламные огни желали гражданам нового счастья. И Раиса подумала – а не надо нового, пусть будет то, что было. Но она никогда уже не станет прежней.

– Вить, ты домой когда?

– Хорошо, если к утру… – Он вздыхает. – Все это фигня, Раечка, главное, распутали мы дело, наши все в отделе сидели, и эксперты, и компьютерный отдел, и опера – рыли все, что могли, вместе и распутали.

– Я пирожков всем принесу к Рождеству.

– Рейтинг твой до небес взлетит. Я Светке звонил, они елку украшать затеяли.

Раиса кивнула, радуясь, что сейчас будет дома.

А там – счастье. Их общее, ими двумя построенное. Не новое, не старое, а просто их собственное.

И Новый год очень кстати оказался.

– Да чего ты ее рассматриваешь? Красавица ведь! – продавец изобразил такую обиду, будто только что попросил оценить меня привлекательность своей новорожденной дочери, а я, вместо того чтобы продемонстрировать свойственные случаю восторг и умиление, придирчиво осматривала ее со всех сторон, с сомнением качая головой.

– Да какая же она красавица? – вообще-то я редко вступаю в подобные споры по причине их очевидной бессмысленности и предсказуемости: ярмарочных дел мастер будет убеждать меня в том, что его товар лучший, даже, если это выловленный из реки старый башмак с оторванной подошвой. Но тут в меня словно бес вселился – больно навязчивым оказался представитель торговой братии.