Лариса Соболева - Наследник из Сиама

Слова Софии ударили по самолюбию Бориса, ведь то, что позволительно цезарю, не позволительно вассалам. Однако ничего не попишешь, рабы восстали, в данной ситуации нереально что-либо изменить, пришлось войти в помещение, где ставят штамп и выдают свидетельство о расторжении брака.

Борис не помнил, чтобы София так радовалась хоть чему-то, она просто светилась, как галогенная лампа, получив бумажку-освобождение от уз Гименея. Собственно, он вообще не узнавал свою слишком холодную (в прошлом) жену, ее будто подменили на двойника-антипода. Она помчалась к выходу, словно девчонка, но никак не дама в положении, выйдя из здания, помахала бумажкой Артему и бросилась к нему. Он поймал ее, оторвал от земли и… поцелуй на глазах у отставного мужа и равнодушной публики! Ой, противная картина… Бориса корежило от этой сладости-радости, что не преминул заметить Дикарь и посчитал своим долгом посочувствовать:

— Неприятно, когда чужой мужик целует твою жену.

— Она мне уже не жена, — буркнул Борис.

— И радуйся. Характер у твоей Софии, знаешь ли… Да будь спок, женщин все равно больше, чем нас, а богатых мужчин — мизер, так что первые красотки твои, отрывайся, пока не нацепил на шею новое ярмо. Лучше скажи, что еще ты успел переписать на свою маму до сегодняшнего дня?

— Из оставшейся половины — мало чего. Не успел.

— Плохо. Очень плохо.

— А кто учил постепенно переводить активы? Ты сам пугал органами, которые интересуются внезапными перебросами собственности на родных.

Был такой эпизод, ну, что тут скажешь? Дикарь промахнулся, только признавать свои ошибки не в его духе, а выкрутиться — на то он и адвокат:

— Ты буквально понял, частями перевести времени хватило бы. Остается надеяться, что София не опомнится и не вернется к разделу имущества.

— Не вернется, — хмуро заверил Борис. — Она в тестя, у обоих впереди бежит гордыня со спесью, аристократы хреновы.

— Как показывает моя адвокатская практика, там, где бабки, — уверенным можно быть только в себе.

— А в тебе? Как насчет уверенности в тебе? Ты чуть не сделал меня отцом чужого отпрыска.

— Только до родов, Боря. От отцовства в наше время легко отделаться, сделал генетическую экспертизу — и послал всех куда подальше. Ладно, я поехал, у меня сегодня еще процесс.

Борис вяло махнул ему на прощание, не отводя взгляда от парочки, перебегавшей в неположенном месте проезжую часть площади — и эти люди на страже закона!

Артем открыл дверцу автомобиля со стороны пассажира, подождал, пока София сядет, после захлопнул и обошел машину. А Борька, весь из себя джентльмен (не говоря худого слова), никогда не открывал ей дверцу.

— Так кто из вас жлоб, Боря? — вырвалось у нее.

— Что? — плюхнувшись на сиденье, спросил Артем.

— Нет-нет, я сама с собой…

Она осеклась, потому что Артем протянул руку к ремню и пристегнул ее, сделал это машинально, привычно, потом лихо выехал с парковки. Нет, София и сама пристегивается — не безрукая же, но иногда забывает, тогда Артем пристегивает ее, потому что не любит напоминать одно и то же по сто раз. И не раздражается. Сегодня почему-то София обратила внимание на данный вроде бы незначительный факт, указывающий, что она значит для него — он же постоянно думает о ней, и это приятно.

— Боже мой… — Она взялась ладонями за пылающие щеки. — Не помню, чтобы я была так счастлива… разве что когда вышла моя первая книжка. Ой! А позвонить? — Через минуту с радостью докладывала: — Па, все кончено, развелись!

— Поздравляю, — слышали оба голос Арсения Александровича по громкой связи. — А заявление подали? Сожительство явление дурное.

— Па, ты как Артем! В одном кабинете получила свидетельство о расторжении брака и тут же бегу в другой подать заявление о регистрации? Это как-то некрасиво.

— В понедельник подадим, — пообещал Артем.

— Па, Борька заартачился и не хотел разводиться!

— Я его понимаю. Снисходительных женщин мало, он это знает.

— Ха! Папа, моя снисходительность держалась на нелюбви к нему, вот и все. Папочка, пока. Хочу теперь в себя прийти.

— Дщерь, желаю тебе произвести хорошее впечатление на родных Артема.

Кинув трубку в сумочку, София опустила со лба на нос солнцезащитные очки, проговорив с сомнением:

— А если не понравлюсь твоей семье?

— С чего это вдруг? — не отрывая сосредоточенного взгляда от дороги, спросил Артем.

— Я все же была замужем, а ты у нас ни разу не был женат.

— Официально не был. Не бойся, отец с матерью простые деревенские труженики, добродушные и открытые, ты им не просто понравишься, а очень понравишься, потому что… Нет, это без вариантов. Я люблю тебя, значит, и они автоматом полюбят. Знаешь, страшней было с твоим папой сближаться, но, как видишь, язык общий нашли.

Это так. Насколько папа Софии терпеть не мог Борьку, настолько легко принял Артема. Однако ее насторожила тональность, она взглянула на Артема и поняла: что-то не так. Он какой-то излишне сосредоточенный, даже напряженный, может быть, из-за движения на дорогах, пробок. София решила не мешать ему расспросами и стала смотреть в окно. Ей нравился жаркий воздух, влетавший в салон, нравились пары бензина и запах раскаленного асфальта, а еще чувство освобождения от всего постороннего, точнее, от Борьки.

— Вовка! Почему не брал трубу? — заговорил по телефону Артем тоном, который София хорошо знала, поэтому снова переключилась на него, теперь уже с беспокойством. — Ладно, прощаю… Развелась, развелась, об этом потом. Вовик, за нами от самого ЗАГСа «гелик» тащится, запиши номер и пробей, кто хозяин этой груды тщеславия… Жду.

София не стала оглядываться, как это делают в фильмах, а посмотрела в зеркало заднего вида с внешней стороны автомобиля. «Гелендваген» не частый представитель на дорогах, посему она сразу увидела черную «морду» с тонированными окнами, причем затемнение выше установленной нормы, а номер — три семерки! Круче не бывает.

Неожиданно Артем свернул с главной дороги, а они не планировали никуда заезжать, София догадалась: он проверяет, действительно ли «гелик» сидит у них на хвосте. Впрочем, у Артема была возможность в этом убедиться не раз, ведь поворотов на пути к окраине города достаточно, значит, что-то другое. Артем и не думал увеличивать скорость, напротив, ехал медленно и все внимание сосредоточил на зеркалах, София тоже следила за дорогой… «Гелик» неторопливо вывернул из-за угла!

Улица, на которой они очутились, не отличалась ни шириной, ни интенсивным движением, ни обилием магазинов, это район, удаленный от центра, здесь как бы микс из архитектурных стилей всех эпох и сословий. Особняк соседствует с развалюхой времен крепостного права, а советская пятиэтажка с гаражами и автомойкой. Разумеется, есть и магазины, возле одного из них Артем припарковался, коротко бросив Софии: «Выходи».