Лариса Соболева - Наследник из Сиама

— Но вы сегодня здесь! — возразила Марго. — Он в любом случае чувствует опасность и постарается ускорить смерть крестного. И мою.

— Не драматизируйте, ваше сиятельство, — оставался спокоен Зыбин. — В доме будут мои люди в качестве ваших слуг, ведь после ночного происшествия вполне естественно, что вы позаботились о своей безопасности.

— Ну, не знаю…

В дверь спальни постучались, Гаврила Платонович быстро лег, накрылся одеялом и принял вид смертельно больного.

— Войдите! — громко сказала Марго.

Вошел лакей, вытянувшись, словно солдат, объявил:

— Депеша для его высокоблагородия господина Зыбина-с! Срочная-с!

— Давай сюда, — протянул руку Виссарион Фомич.

— Не имею-с при себе-с! Офицер сказали-с, — только лично вам в руки отдадут.

— Проси… — застонал «умирающий».

Поклонившись, лакей пятился назад, пока не смог взяться за ручки и закрыть двери. Через незначительное время в спальню стремительно вошел полицейский, отдал Зыбину бумагу, тот прочел и расплылся в умильной улыбке:

— От Кирсанова.

— Что он сообщает? — с нетерпением спросила Марго.

— Написано одно слово: «Нашел».

Смысл слова понятен всем, что именно нашел Кирсанов, точнее, кого! А потому радость осветила лица, князь так и вовсе разошелся, он снова сел на постели, содрал с головы ночной колпак, воодушевившись:

— Пора выздоравливать!

— Не торопитесь, ваша светлость, — охладил его Зыбин. — Покамись не приехал Кирсанов, умирайте на здоровье, а мои люди присмотрят за вами.

— Маргарита Аристарховна! — улыбался Медьери, слегка раскинув руки в стороны, словно собирался обнять графиню. — Я уж не знаю, как выразить свою радость, чтобы не рассердить вас…

— Да никак, — бросила она, поднимаясь по ступенькам ему навстречу. — Прошу извинить меня, сударь, что вот так запросто к вам приехала, но у вас же всякий день праздник и полно гостей, я посчитала уместным нанести вам визит.

— Ах, мадам, нынче у меня только мой гость — принц Чаннаронг, а для вас двери моего дома открыты всегда и в любое время суток.

— Благодарю вас, вы очень милы, Иштван.

Он давно разрешил ей называть себя по имени, графиня не часто пользовалась этой привилегией, она ведь излишне щепетильна. Но когда из ее уст вылетало имя венгра, для него это был сигнал: она в затруднении.

— Не стоит благодарности, — откровенно любовался графиней Медьери, а это тоже намек, причем толстый, но Марго упорно не замечала флюидов. — Вы не так часто, как хотелось бы мне, бываете здесь. Итак, что вас привело в мою обитель?

— Хм, свой дворец называете обителью? Вы перебираете со скромностью, месье. Я пришла за советом, Иштван…

Они как раз вошли в большую гостиную, а там на канапе восседал в чалме без броши сиамский принц, восседал горделиво, будто на троне. Марго тихонько спросила Медьери:

— А в Сиаме не принято снимать головной убор?

— Не принято, — развел тот руками. — У них и вставать при появлении женщин не принято, и руки им целовать не принято, разве что наедине. Принц Чаннаронг освоил их обычаи и почти забыл свои. Надеюсь, мой друг не помешает вам?

— Вовсе нет.

Однако принц не забыл европейские обычаи и хотя бы встал навстречу графине, учтиво склонив голову; после, обменявшись дежурными любезностями, они расположились в креслах вокруг ломберного столика для игры в карты и приготовились слушать. Марго заговорила по-французски, не желая оскорбить принца недоверием, но при этом многое утаивая:

— Мой крестный князь Соколинский болен, похоже, умирает. У нас есть подозрение, что его отравили, однако сильный организм князя сопротивляется смерти. Мсье Медьери, вы же видитесь с Феоной, известной знахаркой?

— Разумеется, — кивнул тот. — Она обещала полечить мою сестру, во всяком случае, попробовать, но не обещала избавить ее от слепоты.

Да, это большая трагедия: красавица Урсула слепа, не от рождения — нет, а в результате несчастного случая. Ради сестры Иштван изучал медицину по всему миру, только его знания не помогли восстановить девушке зрение.

— Я бы хотела спросить Феону, — продолжила Марго, — существуют ли противоядия, способные защитить человека от большинства известных ядов. Мы боимся, отравитель сделает новую попытку отправить крестного на тот свет, второго раза князь не перенесет.

— К сожалению, Феона уехала за травами, — вздохнул Медьери.

— Разрешите мне? — подал голос принц. — В моей стране знают толк в ядах и противоядиях, я должен огорчить вас, мадам: единого средства от всех отравлений не существует.

— Неужели? — расстроилась Марго.

— К сожалению, мадам. Но я могу вам помочь.

— Правда? — оживилась она. — Как?

— Мой сын врачеватель, он сам составляет снадобья и противоядия. По первым признакам недомогания способен определить, каким ядом отравлен человек и как помочь ему. К тому же богатство нашей флоры несоизмеримо по сравнению с вашим суровым краем, снадобья ставят на ноги человека за считаные дни. Найдется ли для нас скромная комната в доме вашего крестного на тот период, что мой сын будет лечить его? Ему понадобится ежечасно наблюдать за здоровьем князя. Одного его я не отпущу, он слишком юн, чтобы жить без языка среди людей, где есть отравитель.

— Комната? — растерялась Марго. — Думаю… Да, конечно.

Совсем не этого она хотела. Что теперь скажет князю, когда привезет чужестранцев в его дом? Ей чудилось, существуют универсальные средства от отравлений, ведь негодяй живет в доме и способен подсыпать яд куда угодно не только старому князю. Ему не составит особого труда пробраться ночью в ее спальню (как уже было) и распылить над лицом пыльцу из отравы. Мысль о нежелательной, но возможной смерти и явилась решающей:

— Едемте! Сегодня же! Вам долго собираться? Я готова ждать.

— Вам не придется долго ждать, — поднялся принц. — С вашего позволения я схожу за сыном.

После его ухода Медьери поддержал ее:

— Прекрасный выход. Теперь что бы ни случилось, принц спасет князя, впрочем, как и вас. Вы ведь тоже живете у его светлости и являетесь нежелательным гостем для отравителя, стало быть, подвергаетесь опасности.

— Откуда вам известно, что я живу у князя?

Некоторое замешательство венгра длилось недолго:

— Не помню, кто мне сказал… возможно, даже вы.

Но и она не помнила, говорила ли ему… да важно ли это?

Принц вернулся с сыном, сын держал в руках саквояж искусной работы, инкрустированный разноцветными орнаментами из кожи и яркими камнями, наверняка драгоценными и полудрагоценными. Юноша по всем признакам и был настоящим тайцем — с желтоватым оттенком кожи, круглолицый, с узкими щелочками глаз, черными тонкими бровями и длинными волосами, небольшого роста. Ни одной европейской черты от отца! Сколько ему лет — Марго не определила, он казался вне возраста, но не старый, безусловно. Если б она не знала, что перед ней юноша, могла принять его и за девушку, в нем не наблюдалось явных признаков ни мужчины, ни женщины.