Виктор Пронин - Ошибка в объекте

Сухов хотел что-то сказать, но сдержался. Кивнул на прощание, повернулся и, ссутулившись, пошел по тропинке вверх. Его узкая спина, обтянутая плащом, стоптанные туфли с налипшими комьями грязи вызывали жалостливое чувство. Так и не оглянувшись, Сухов преодолел подъем и начал медленно опускаться по ту сторону холма. Он будто постепенно уходил в землю — по колена, потом по пояс, некоторое время над тропинкой колыхалась его голова с мокрыми прядями спутанных волос, но вот исчезла и она.

У своего кабинета Демин обратил внимание на нескольких человек, явно ожидавших кого-то, — молодая женщина и двое мужчин, один из которых был весьма преклонного возраста.

— Вы ко мне?

— Нас вызывали повестками, — ответила женщина. — Там сказано, что к следователю Демину… По делу Сухова…

— Все понял. Я и есть Демин. Вы его жена?

— Да. Екатерина Васильевна… А это отец… И наш сосед. Ивашкин его фамилия, — женщина была побойчее мужчин.

Старик намеренно держался в отдалении, смотрел недоверчиво, будто заранее знал, что в этом доме его наверняка поджидает опасность. Ивашкин казался возбужденным, глаза его метались, но было в них больше любопытства, нежели опасения.

Демин пропустил Сухову вперед и закрыл дверь. И пока раздевался, вешал куртку на вешалку, стряхивал беретку, незаметно присматривался к женщине.

— Присаживайтесь, Екатерина Васильевна! Раздеваться не предлагаю, надолго не задержу. Вы, наверно, уже догадываетесь, о чем будет разговор?

— Да, мне Женя говорил.

В этой крепко сбитой, смугловатой женщине чувствовалось непоколебимое духовное здоровье, уверенность в том, что никто не сделает ей худого, да и не посмеет. Она поправила платок на голове, села поудобней и выжидающе посмотрела на Демина.

— Наверно, надо рассказать, как все произошло? — спросила она.

— Расскажите, — Демин понял, что женщина пришла ему на помощь. Он вспомнил слова Сухова о том, что жена привезла из деревни картошку, лук, и усмехнулся про себя, — казалось, она и сейчас сидит, поставив рядом с собой кошелку с деревенским провиантом.

Обстоятельно, невозмутимо женщина рассказала, как около двух недель назад ночью в их дом ввалился чуть живой, перемазанный муж с каким-то неизвестным ей парнем. Поначалу она хотела было их выставить, но с удивлением увидела, что они трезвые, и оставила ночевать. Утром ушла на работу, а вернувшись, мужа дома не застала. За несколько дней, пока он не появлялся, извелась, не знала, что и думать. Решила съездить в деревню к своей родне — нет ли там мужа. Он имел обыкновение иногда проведать тещу, тестя — те принимали его хлебосольно, и ему это очень нравилось. Но мужа в деревне не оказалось, и она вернулась домой.

— Скажите, Екатерина Васильевна, в тот вечер, когда ваш муж вернулся со своим дружком, между ними ничего не было сказано такого, что насторожило бы вас, показалось бы странным, необычным?

— Вроде нет… Я разозлилась тогда на Женю и слушать его не стала. Бросила им белье, подушки, они без меня укладывались.

— А в остальном все нормально, все в порядке? Потом вы ничего особенного не заметили?

— Как не заметила! Деньги отцовы пропали! Двести рублей как корова языком слизала! Когда Женька вернулся, я его потормошила слегка, он и признался, что дружок деньги прихватил. Как-никак двести рублей, жалко все-таки… Так что уж если вы того дружка найдете, надо бы как-то с него эти две сотни востребовать… Это можно?

— Если найдем — востребуем, — заверил Демин. — Значит, вы этого парня никогда раньше не видели?

— Никогда, — твердо ответила Сухова. — У нас ведь в доме гостей, можно сказать, и не бывает. Я помню всех, кто был за последние пять лет, могу даже сказать, когда и по какому поводу, — она улыбнулась. — Веселого здесь мало, но так уж мы живем. В основном мои из деревни приезжают городских радостей похлебать.

— Понятно. Как ваш муж называл своего знакомого?

— Николаем называл.

— Без отчества, без фамилии?

— Да, Николай, и все тут.

— Больше у меня вопросов нет, — сказал Демин. — Спасибо, что пришли. Вам нужно повестку на работу предъявить? А то я отмечу…

— Да нет, выходной у меня сегодня… Скажите, если не секрет — что моему светит? Посадят или просто пожурят?

— Трудный вопрос, Екатерина Васильевна. Я вам полегче задавал, — улыбнулся Демин.

— Да, конечно, — согласилась Сухова. — Вы уж извиняйте… Но только честно вам скажу — курам мне приходится голову рубить. Женя не может. Плохо ему бывает. Представляете? Из дому уходит, когда я собираюсь курицу оприходовать.

— Даже так? — удивился Демин. — Интересно. Хотя, в общем-то, этого можно было ожидать. Распишитесь вот здесь под своими показаниями.

— До свидания, — Сухова улыбнулась и уже у самой двери чуть поклонилась.

Со стариком разговора не получилось. Тот отвечал односложно, оглядывался по сторонам, будто боялся увидеть в кабинете еще кого-то. Сжав колени, сцепив пальцы рук, старик уставился Демину в глаза и, кажется, даже моргнуть боялся, чтобы, не дай бог, не произошло чего-то, пока у него глаза будут закрыты. Единственное, что удалось из него вытянуть, так это подтверждение, что Николай у них в доме был, ночевал, наутро ушел и больше не появлялся. Поняв, что может идти, старик сразу расслабился, освобожденно вздохнул и, смахнув пот со лба, засеменил к выходу. И уже выйдя, закрыв за собой дверь, неожиданно вернулся.

— И то… Не забыть бы… Дружок-то Женькин… спер двести рублей.

— А ваш сын говорит, что он сам отдал Николаю эти деньги.

— Коли нож к горлу приставят — отдашь! — выкрикнул старик и захлопнул дверь, словно опасаясь, что его опять затащат в кабинет.

— Позовите Ивашкина! — успел крикнуть Демин.

— Что?! — опять заглянул старик.

— Соседа вашего позовите… Пусть войдет.

— А! Конечно, спасибо! — опять ожил старик. — Всех вам благ, спасибо!

Ивашкин вошел с подчеркнутой независимостью, поздоровался и остался стоять у двери, сжав в руках кепку.

— Проходите, присаживайтесь. — Демин показал на стул. — Чего там стоять-то?

— Ничего, я постою. — Ивашкин не сдвинулся с места, глядя на следователя красноватыми, воспаленными глазами.

— Нет, так не пойдет. — Демин поднялся, подошел к Ивашкину, взял его за рукав, подтащил к стулу и усадил. — Вот так-то лучше. Я смотрю, вам не часто приходится бывать в нашей конторе?

— Первый раз.

— Ну и как? Ничего?

— Ничего, — Ивашкин несмело улыбнулся. — Жить можно, — он обвел взглядом кабинет.

— Я тоже так думаю, — согласился Демин. — Потолки, правда, низковаты, но это не страшно, можно привыкнуть. Я вот почему вас пригласил… С соседом вашим, с Суховым, история неприятная вышла…

— Да уж куда неприятнее… Можно сказать, хуже не бывает.