Мария Жукова-Гладкова - Три принца и дочь олигарха

— В гражданке, — сообщил Потап Прокопьевич. — То есть Лотар переоделся в гражданскую одежду. У них примерно один размер, так что тут проблем не возникло.

— И где сейчас Лотар? И как он себя чувствует? — спросила я.

— Так я это у вас хотел узнать, Лариса Ивановна! В смысле, не как себя чувствует, а где он.

Но я на самом деле не представляла, где находится принц. На связь он со мной не выходил и не считал нужным информировать меня о своих передвижениях. Может, информировал папу? В смысле, моего. Или папины люди и так знают, где он находится?

— А вы у Звонникова не спрашивали?

— Спрашивал. И не только я. После допроса других интересующихся Виктор Семенович находится в больнице. В той же, где до него лечился Лотар, только в другом отделении. Тут не токсикологическая проблема, а многочисленные травмы.

— О господи!

— Избивавшие его у нас. Их нашли по телефону Лотара, который эти молодчики отобрали у Звонникова. Возможно, Лотар и оставил телефон Звонникову, чтобы его по нему не нашли. Купить трубку сейчас, как вы знаете, не проблема. Кстати, вам не звонили? Там же введен в память ваш номер.

Мне не звонили. Я же вбита в телефонную книжку как просто «Лариса». Там не написано, кто я на самом деле.

— Лариса Ивановна, мне нужно, чтобы вы на них посмотрели, — тем временем сказал Потап Прокопьевич. — Может, опознаете кого?

— Вы думаете, что у меня много знакомых среди мошенников?

— Это боевая сила.

— Из воинских подразделений групп мошенников?

— Подскочите, пожалуйста, к нам, Лариса Ивановна, — произнес Потап Прокопьевич, и я поняла, что это приглашение, от которого не следует отказываться.

— В пятницу вечером устроит?

— Устроит. На субботу задержитесь? Поможете поискать принца? Мне кажется, это у вас лучше получится.

— Чем у нашей полиции? Кстати, а зачем он вам?

Потап Прокопьевич сказал, что, по его мнению, Лотару угрожает опасность, а ему бы не хотелось портить статистику своего отделения и всего города происшествием с иностранным гражданином, да еще и королевской крови.

Я задала еще один вопрос — про шведскую принцессу.

— Рыскает по городу аки волчица, — засмеялся начальник отделения полиции. — Вот ведь как бабе замуж хочется! Следим за ней — может, у нее быстрее получится Лотара отыскать.

Позвонила моя подруга Лида — и последняя пассия моего отца, которая в эти дни проживала на Кипре вместе с дочерью — моей сестрой и одновременно крестницей. Там у отца тоже есть дом, в котором и мне доводилось бывать. Она сообщила, что завтра должен прилететь Славик.

— Хоть не так скучно будет, — вздохнула Лида. — Ты не знаешь, сколько мне еще тут взаперти сидеть?

Я подозревала, что в ближайшее время Лида в Россию не вернется, раз отец решил туда от греха подальше отправить еще и Славика.

Пострадавшая во время взрыва во Дворце культуры Агриппина шла на поправку, если не считать лица. Отец сказал, что пластические операции ей будут делать на Кипре и чтобы Агриппина туда собиралась сразу после выхода из больницы, где проходит лечение. Жертв оказалось гораздо меньше, чем предполагали изначально — народ, к счастью, был рассредоточен по зданию. Арестовали каких-то боевиков, которые упорно не признавались, что совершили этот теракт, но его одобряли, так как нечего мусульманкам, да и другим девушкам тоже расхаживать по сцене в купальниках. Никому не известная ранее террористическая группа стала широко известной, открывала в Интернете сайт за сайтом, их упорно закрывал Роспотребнадзор, но там, где у гидры отрубили одну голову, тут же вырастали две, а то и три новые. К тому же православный депутат, известный борец с геями, который ранее выступал против детских конкурсов красоты, неожиданно (хотя от него всего ожидать можно) поддержал идею запрета выхода женщин на сцену в купальниках. Конечно, не методом совершения террористических актов в местах проведения конкурсов красоты, но высказался, что православным тоже нечего в полуголом виде по сцене дефилировать, и ни один нормальный православный отец не позволит своей дочери участвовать в таких конкурсах. Так что идея у террористов была правильная, а метод ее донесения до широких масс неправильный. Дискуссия разгорелась с новой силой, и в нее стало включаться все больше и больше людей.

Даже мой отец публично высказался, заявив, что всегда любил моделей, и жены, и любовницы, и дочери у него модели, и ему приятно смотреть на полуголых девок с хорошими фигурами. А если вся закутанная, то он вообще смотреть не будет, чтобы потом не разочароваться. Представители другой стороны тут же напомнили ему про меня — самую успешную из всех его детей, которая ни в каких конкурсах красоты никогда не участвовала, но тем не менее гораздо известнее всех его дочерей и жен из моделей, вместе взятых. Я взяла и выложила свое фото в купальнике. Тут же получила несколько предложений руки и сердца. А сколько комплиментов…

Папа позвонил и спросил, чем это я занимаюсь в Интернете. Я ответила, что повышаю самооценку.

— Она у тебя что, заниженная? — удивился родитель и спросил про ближайшие планы.

Я рассказала про звонок Потапа Прокопьевича, отца Бенедикта и свое намерение съездить в очередной раз в Новгород. Заодно спросила про Лотара.

— У бабы из гостиницы живет, носа не кажет из дома. Можешь заехать в гости и проведать обоих.

Я спросила, когда Лотар собирается в родное королевство.

— А я почем знаю? — ответил папа. — Изъявит желание — доставим.

Мамочка, по словам отца, все еще находилась во французской клинике и пыталась забеременеть от беглого банкира Бородулина. О местонахождении Наташки он не знал и знать не хотел.

В пятницу утром я покидала в сумку побольше вещей и поехала на работу. Мои сопровождающие были предупреждены, что мы опять едем в Новгород. Номер в известной мне гостинице я забронировала на две ночи — с пятницы на субботу и с субботы на воскресенье. Предупредила, что буду с телохранителями. Надеюсь, что хоть в воскресенье мне удастся вернуться в родной город.

Около часа дня позвонил отец и приказал двигать в направлении Лиговского проспекта, адрес назвал точный и объяснил, что это новый дом-встройка.

У этого дома я никогда не была, но, подъехав, отметила, что он очень удачно встроен в старый фонд — стиль выдержан, хотя внутри, конечно, все было совсем не так, как у соседей.

Перед домом стояли машина полиции и труповозка. Я узнала папин внедорожник, внутри никто не сидел. Дежуривший у входа сотрудник органов глянул в мой паспорт и позволил пройти. Тело-хранители остались в машине.

Что я делаю в этом доме? Что здесь делает отец? Кого еще убили?