Николай Рузинов - Запутанный след

Да, там такого не произошло бы! А тут, в Кировском, пока, как ни обидно, хулиганы чувствуют себя вольготно. «Но до поры, до времени!» - твердо решил Николай.

На следующий день он побывал у Нефедова, секретаря Центрально-городского райкома комсомола. Подробно ознакомился с методами работы соседей, структурой штабов и инициативных групп, ролью, которую играл Виктор Нефедов - организатор первого в городе комсомольского штаба.

Вернувшись к себе, Николай долго сидел в раздумье. Он отлично понимал, что начинать надо широко, с размахом.

Лунев мог бы вынести этот вопрос на бюро райкома. Тогда свет увидело бы еще одно решение, обязывающее активистов провести комсомольские собрания на эту тему, требующее создания штабов на всех предприятиях.

Но не так поступил Николай. Он избрал более верный путь.

В эти дни Лунева можно было видеть почти во всех первичных комсомольских организациях. Он беседовал с активистами, присутствовал на заседаниях комитетов и собраниях, добивался у руководителей предприятий помещений для штабов, средств для приобретения повязок, удостоверений комсомольским патрулям, выделения автомашин для рейдовых бригад, «шумел» в райкоме партии, «воевал» в райисполкоме, вместе с работниками 6-го и 9-го отделений милиции составлял графики «закрытия» наиболее уязвимых мест.

Наконец настал день, которого с нетерпением ожидали все. Проведено последнее совещание с начальниками штабов, отделений и руководителями групп, уточнены графики патрулирования по участкам, готовы удостоверения, между штабами установлена телефонная связь, руководители предприятий обязались в назначенное время выделять автомашины.

…Николай снимает телефонную трубку.

- Филатова прошу,- говорит он взволнованным голосом. - Федор Михайлович, завтра, как и договорились, начинаем наступление. Всего выступит 2810 комсомольцев, из них - 218 в центральном штабе, а остальные - на предприятиях. У нас все готово!

По средам комсомольцы шахты 17-17-бис проводили в Доме культуры молодежные вечера. Как правило, вызывали наряд милиции, в зал впускали только по пригласительным билетам.

Но и эти предосторожности не всегда ограждали участников вечеров от грубых выходок группы хулиганов, которую возглавлял известный в районе дебошир и скандалист Анатолий Бураков. Его всегда сопровождали темные личности. Имена и фамилии у них были заменены кличками: Огрызок, Фитиль, Сухарь.

Не раз эта четверка наводила ужас на отдыхающих в парке, разгоняла молодежь на танцплощадках. Почти все вечера с их участием кончались дракой.

«Непобедимая четверка», как они сами себя называли, упивалась своей властью.

Комсомольцы сами понимали, что они не были полновластными хозяевами в Доме культуры даже в специально отведенные для них дни. «Непобедимым» ничего не стоило прорваться сюда без билетов, затеять скандал. Не пора ли раз и навсегда положить этому конец?

…В комитете проходило заседание созданного на днях комсомольского штаба. Сюда собрались добровольцы со всех участков шахты.

Начальник штаба электрослесарь Ваня Жарких проводил инструктаж.

- Итак, мы разбились на отделения,- говорил он.- Всего в штабе пока 67 человек. Патрулируем на участках до 2 часов ночи. В среду в Доме культуры дежурит 2-ое отделение, возглавляемое подземным связистом Толей Белым. Мы должны показать «непобедимой четверке», что такое комсомольский штаб. И не только им, а и всем, кто попытается нарушить порядок…

Ваня увлекся, размахивал руками. Его лицо возбужденно горело. Он призывал «создать невыносимые условия для хулиганов, громить нездоровую часть молодежи».

- Лупить их, что ли? - спросил с места Володя Колоколов.

- Нет, зачем лупить - воспитывать, действовать убеждением, - возразил с улыбкой начальник штаба.- Правда, есть хулиганы, которые плюют на воспитательные методы. Они признают лишь кастеты и финки, кое у кого в прошлом не одна судимость… Но посмотрим, как они поведут себя, когда увидят, что с нами шутки плохи.

В среду, как обычно, в Доме культуры устроили молодежный вечер. «Как ведет себя твой товарищ?» - было написано на афишах, расклеенных по всему горняцкому поселку.

Пропускали без пригласительных билетов, впервые отказались от помощи милиции. «Непобедимой четверке» не нужно было ломиться в дверь. Она была открыта для всех.

У главного входа стояли рослые, крепкие ребята с красными повязками.

- Не торопитесь, пожалуйста. Проходите, товарищи,- вежливо и внушительно говорили они.

Не переставая удивляться, Бураков, Огрызок, Фитиль и Сухарь вошли в фойе. Подталкивая друг друга, направились к вывешенной на видном месте стенгазете, у которой уже собралась толпа.

Стоявшие предупредительно расступились. Прямо перед «непобедимыми» была целая серия карикатур, высмеивавших их «подвиги».

Бураков потянулся было к стенгазете - сорвать, скомкать,- но в тот же миг на его плечо легла твердая рука юноши с алой повязкой. Это был Михаил Митенко. Их глаза встретились. Спокойный взгляд комсомольца не предвещал ничего хорошего. Бураков буркнул только: «Вот черти!» - и, опустив голову, направился в зал. За ним, сопровождаемые насмешливыми взглядами, поплелись дружки.

Но самое неприятное оказалось впереди. Одна из участниц самодеятельности начала распевать едкие частушки, в которых фигурировали «непобедимые», а затем был показан скетч из их жизни.

Весь зал весело смеялся.

Первым не выдержал Фитиль - засвистел, затопал ногами. Его вывели. Огрызок и Сухарь начали кричать, плеваться семечками. Комсомольцы принесли веник и заставили их подмести. Отказаться было нельзя: слишком решительный тон был у патрулей. Сухарь взял веник и, растерянно оглядываясь по сторонам, словно в поисках поддержки, принялся сметать шелуху в кучку.

Так была развенчана казавшаяся незыблемой слава «непобедимой четверки». Удар был настолько точным и сильным, что с тех пор они если и приходили на вечера, то вели себя тихо и спокойно, так же, как и во всех других общественных местах, где теперь определились настоящие хозяева положения - дружные и справедливые ребята с красными повязками комсомольских патрулей.

- Размахнемся? - предложил Грунтович, выходя из техникума.

- Я не против,- ответил Василий,- слово за Петром.

- Айда, чего разговаривать,- поддержал друзей Ильин.

Втроем направились в «Коксохимшнапс». Так приятели называли между собой столовую коксохимического завода. По дороге в гастрономе предусмотрительно прихватили «пол-литра» и «чекушку».

- За то, чтобы хорошо провести вечер! - разливая водку, произнес Ильин.