Юлия Алейникова - Анонс для киллера

«Вот адвокат Скрябин мог бы ее защитить», — с глухой, почти остывшей тоской подумала Женя, но тут же отогнала от себя эти мысли, пока снова не стало больно. Может, к Труппу обратиться? Есть же у них на канале служба безопасности? Это дело как раз по ней, защита сотрудницы от неизвестных злодеев. Женя заметно приободрилась и с удвоенной энергией устремилась на работу.

— Тенгиз Карпович занят, — самодовольно заявила Труппова секретарша, строго поджимая губы.

— У меня срочное дело, это касается эфира, — сурово глядя на малолетнюю нахалку, заявила Женя и двинулась к дверям. Будут еще всякие пигалицы ей палки в колеса вставлять!

Секретарша Женьку не любила, причем без всякого повода. Когда Женя из рядовой безымянной сотрудницы канала превратилась в звезду эфира, секретарша уже работала, и, сколько помнила Женя, никаких конфликтов у них никогда не случалось. А потом, когда Женька стала частенько по долгу службы заглядывать к руководству, то вдруг с удивлением поняла, что секретарша ее недолюбливает, а точнее, так просто не выносит. Сама Женька к девице относила индифферентно.

Ну, мало ли что могло стать причиной секретарской нелюбви? Зависть, ревность или просто беспричинная антипатия, Женьке было все равно, пока та не начала свои чувства подкреплять делами. С тех пор между Женькой и Полиной шло что-то вроде холодной войны. Перевес пока был за звездой отечественной журналистики и гордостью канала — Евгенией Потаповой.

Вот и сейчас, не обратив внимания на возражения секретарши, Женька уверенно рванула на себя дверь кабинета.

— Тенгиз Карпович! У меня ЧП, срочно нужно ваше вмешательство! — прямо с порога, не глядя по сторонам, заявила Женя, стремительно влетая в кабинет.

— Ты что, Потапова, с ума сошла, без спроса врываться? — мгновенно осадил ее грозный начальственный окрик.

— Тенгиз Карпович, извините, я ее предупреждала, что вы заняты! — жалобным, обиженным голоском проныла из-за Женькиной спины секретарша. — Только Потапова у нас никого не слушает, думает, ей все позволено, — с ехидцей закончила она, бросая на Женьку мстительные, довольные взгляды.

— Ты что, Потапова, о себе возомнила? — заорал и без того злющий Трупп. — Не видишь, у меня совещание, люди сидят? Или тебе отдельные правила надо составлять, как себя с начальством вести? Марш к себе, и чтобы через час отчет о работе за последнее полугодие у меня на столе лежал, ясно? Пошла вон!

Женя от такого обращения даже дар речи потеряла, просто стояла и, как дура, глазами хлопала. Он что, совсем с катушек слетел, так с сотрудниками разговаривать?

Но озвучить свой вопрос Женьке не удалось, так как довольная секретарша вытолкала ее в приемную.

— Ну, Тенгиз Карпович, ну, погодите! — мстительно шипела себе под нос Женька, стремительно несясь к себе. — Вы еще пожалеете! Думаете, у нас незаменимых нет? — без всякой логики вопрошала она, сглатывая злые слезы. — Есть, еще как есть! Меня, между прочим, уже неоднократно на другие каналы приглашали, да я, дура, вас жалела, отказывалась. Ну, ничего, теперь уж вы узнаете, с кем можно так разговаривать, а с кем — нет!

Встречные сотрудники, наталкиваясь на Женьку в коридорах и на лестницах, сперва устремлялись ей навстречу с приветливыми улыбками, но, заглянув в лицо, с опаской шарахались в стороны. Так она домчалась до своего закутка и, плюхнувшись с размаху в старенькое рабочее кресло, едва не брякнулась на пол.

«Вот! Даже мебели нормальной пожалели!» — с горечью отметила она и от обиды разревелась.

«Кажется, рев становится нормальной реакцией на любое событие в моей жизни», — с тревогой размышляла Женя, глядя на свое распухшее лицо в отражении большого овального зеркала, приклеенного к стене ее кабинета кем-то из его бывших обладателей.

«Нервы, что ли, расшатались? Надо как-то с этим заканчивать, пока я окончательно в реву не превратилась».

Дамы и барышни, обильно орошающие слезами свой жизненный путь, никогда не вызывали в Жене ни восхищения, ни симпатии. Ей были ближе люди твердые, волевые, целеустремленные, и перспектива превратиться в мокрую беспомощную тряпку ее пугала.

«Соберись, Потапова», — приказала она себе. Каждый сам кузнец своего счастья. И если Трупп с Суровцевым не желают тебе помочь, значит, ты сама должна справиться.

«Спасение утопающих есть дело рук самих утопающих», — строго заметила она своему отражению и именно с этим настроением взялась за дело.

А точнее, за подготовку завтрашнего эфира. Как бы ни хотелось Жене с головой погрузиться в расследование, но деваться было некуда. Трупп и так на нее наорал сегодня, можно представить себе, что будет, если завтра она сорвет эфир.

Алена Наумова, девушка Алексея Девятова, не отвечала. Молчал ее домашний телефон, рабочий и мобильный. Никто не знал, где она. Девушка просто исчезла с работы без объяснений. Полная дурных предчувствий, Женька снова была вынуждена ехать домой к очередной свидетельнице в надежде, что соседи не подведут.

— Кто там? — спросил из-за двери молодой, вполне бодрый голос.

«Слава богу! Жива!» — обрадовалась Женька, отчего-то почти поверившая в то, что и Алена пала жертвой злого рока.

— Алена, здравствуйте! — радостно кричала сквозь дверь Женя. — Меня зовут Евгения Потапова, я к вам по поводу Алексея Девятова, точнее, его учителя, Олега Кайданова! Откройте, пожалуйста.

Дверь распахнулась, хотя и осталась на цепочке. На Женю из-за двери хмуро смотрела высокая стройная девица в спортивной майке, с отпадной фигурой тренера по фитнесу, прямыми, в разлет бровями, широко поставленными глазами, ровным коротким носом и пышной кудрявой шевелюрой до плеч, выкрашенной в золотисто-рыжий оттенок.

— Алена, здравствуйте! — ринулась повторять свой монолог Женька, торопясь выложить перед барышней суть своей проблемы.

— Я не Алена, — сухо перебила ее на полуслове девица.

— А кто вы? — растерялась Женька, отчего-то решившая, что раз девица живет в этой квартире, то она наверняка именно Алена Наумова.

— Меня зовут Настя, я ее сестра, — недружелюбно представилась девица, все так же подозрительно продолжая осматривать Женьку. — А вы кто? И при чем тут Алексей?

— Меня зовут Евгения Потапова. Я знакомая Виктории Кайдановой, жены Олега Кайданова, учителя Алексея Девятова, — пустилась в долгие и какие-то несерьезные объяснения Женя. — Олег Кайданов недавно погиб, и я хотела поговорить с Аленой по поводу его смерти.

— При чем здесь Алена и о чем тут разговаривать? — продолжала сверлить взглядом Женьку противная Настя, по-прежнему не удосуживаясь открыть дверь и пригласить гостью войти.

— А вот это я объясню самой Алене, — рассердилась наконец Женя. — Позовите сестру, пожалуйста.