Евгений Анфимов - Расследование ведет майор Анискин

— Гражданин, можно водичкой вашей ополоснуться? Такое солнце, что того гляди и зажаришься.

Мужчина направил в его сторону шланг. Майор омыл лицо и шею ледяной водой, уступив место Сидорову. Потом сыщики вышли за ворота.

— Ну, куда дальше. — спросил старлей.

— А зачем нам дальше? — Удивился майор. — Сейчас подождем немного, пока воришка до грузит краденое добро свой фургон, и будим брать с поличным.

Вскоре дачный вор хрипел и огрызался в полицейской машине. Но чутье не подвело Анискина: в руки стражей попал матерый рецидивист, уже отбывший несколько сроков за кражи, Оказалось, что, увидев сыщиков в форме, он, застигнутый на месте преступления, решил изобразить хозяина участка. Ему даже ужалось обмануть Сидорова, но провести опытного Анискина было не так просто.

Как Анискин понял, что имеет дело с преступником, а не обычным дачником?

В свой день рождения Сидоров собрался накрыть «поляну» для коллег. Поскольку в отделе работало немало народу, бравый лейтенант попросил Анискина во время обеденного перерыва помочь ему с покупкой и доставкой продуктов с близлежащего рынка. Майор, разумеется, в помощи не отказал, и сыщики отправились на базар.

Когда все продукты были уже куплены, внимание Анискина привлек бородатый и волосатый мужчина в рясе и с большим крестом на груди, который медленно перемещался от лотка к лотку и всюду повторял одну и ту же фразу:

— Подайте на восстановление храма старообрядцев в глухой карельской деревне!

Торговцы и сострадательные покупатели, как успел заметить Анискин, подавали неплохо, и старовер прятал в карманы рясы не только блестящие монетки, но и довольно крупные купюры. Возбужденный предстоящим застольем Сидоров торопил начальника, но майор, внимательно осмотрев сборщика пожертвований, внезапно нахмурился и, подойдя к нему, взял за локоток:

— Гражданин! Пройдемте с нами!

— Люди добрые, что это делается! — заголосил было мужчина в рясе. — Святого старца нехристи в каталажку упрятать хотят!

— Обычная проверка документов! — поспешил успокоить окружающих Анискин. — Ничего особенного. Служба такая!

Под недобрые взгляды и возмущенное ворчание торговцев и покупателей Анискин и поспешивший к нему на помощь Сидоров вывели «святого старца» из толпы и сопроводили в отдел. Сборщик пожертвований, поняв, что никто ему не поможет, покорно пошел за сыщиками, бормоча себе под нос что-то про «нехристей» и «слуг врага рода человеческого». В отделе, не переставая бросать гневные взгляды на Анискина, задержанный предъявил паспорт на имя Кирилла Амвросиевича Тимофеева и заявил:

— Наша деревня старообрядцев расположена на берегу Онежского озера в Карелии. Решили мы всем миром часовенку древнюю восстановить, еще от прадедов оставшуюся. Но народ у нас живет бедно, чем Бог послал — рыбалка, охота да промыслы всякие. Вот и отправились несколько старцев в народ, денег просить у добрых людей. Наберем сколько нужно и восстановим часовенку, а с нее начнем возрождение истинной веры на святой Руси!

К этому моменту собравшиеся в кабинете стражи порядка, слушая рассказ старца, сочувственно кивали, а майор Баранов даже полез в карман. Видно, собрался внести свой вклад в богоугодное дело. Анискин, однако, остановил уже было протянутую руку Баранова с зажатой купюрой и попросил Тимофеева предъявить содержимое карманов.

— Вот уж точно, нехристь так нехристь, — метнул на него гневный взгляд старец Кирилл, исполняя требование и выкладывая из рясы на стол кучу купюр вперемешку с мелочью, пару мятых сигарет, краюшку хлеба, пересыпанную солью, перочинный ножик, луковицу, катушку ниток с иголкой и спички. — Что ж ты к старцу-то привязался, аки репей к собачьему хвосту?

Но Анискин, не вникая в его бубнеж, обратился к собравшимся:

— Коллеги! Перед вами мошенник, который, пользуясь добротой простых людей, собирал у них деньги. Разумеется, не на восстановление часовни, а просто себе в карман. Я заподозрил, что перед нами аферист, еще на рынке, но теперь однозначно убедился в этом. Сержант! Ответите дитя лейтенанта Шмидта в КПЗ.

Вскоре жулик, скрывавшийся под маской старца Кирилла, написал явку с повинной и покаялся в обмане. И, пообещав никогда больше не заниматься подобным промыслом, получил условный срок.

Почему Анискин заподозрил «святого старца» еще на рынке, и что подтвердило его подозрения уже в отделе?

На убитом нет верхней одежды, а на ноги надеты тапочки. Супруга четко сказала: «Одевшись, он выскочил на улицу». Элла врет, когда говорит, что, едва услышав звук открывающейся двери, закричала мужу: «Беги». Вряд ли бы в этом случае он снял куртку и переоделся в тапочки. А раз женщина лукавит в мелочах, наверняка она замешана и в самом преступлении.

По мотивам личного характера Альфред Нобель на дух не переносил математиков. Поэтому согласно его завещанию Нобелевская премия не присуждается математикам за заслуги в этой науке. И тот же Григорий Перельман, вопреки распространенному мнению, отказался не от Нобелевской премии, а от Премии тысячелетия.

Все подходы к даче и сам дом засыпаны снегом. Однако на колпачке печной трубы образовалась небольшая проталина. Так бывает, когда в доме топят печь. А кто мог делать это в заброшенном доме, ключи от которого были только у Душегубова? Именно печная труба выдала местонахождение убийцы.

Александр Бухаров — филолог, бывший преподаватель университета. Так почему в его письме так много ошибок? Если поочередно складывать все «опечатки» из послания, получится: «гагарина дом 7». Именно по этому адресу Анискин отправил группу захвата, которая и освободила заложника. Кропотов не зря упомянул, что Александр увлекается ребусами и головоломками. Это хобби и спасло ему жизнь.

Анискин заподозрил в преступлении Сергея со второго этажа. На улице, как было сказано в самом начале рассказа, уже несколько дней стоит мороз. Если в снежки в такую погоду (хоть и с большой натяжкой) играть еще можно, то лепить снеговика — точно нет. Соврав в деталях, Сергей автоматически стал главным подозреваемым.

Анискин заподозрил в убийстве прораба Стрючина. Сыщики не говорили о том, как именно погиб Лавров, но Стрючин в разговоре заявил: «Башку арматуриной проломить — нет, у меня рука не поднялась бы». Прораб оговорился, назвав не только способ убийства, но и орудие убийства, и тем самым выдал себя.