Наталья Солнцева - Адвокат и его женщины

– Такого позора я не переживу! Ты сделал из меня полоумного! Я будто в грязи вывалялся! Как людям в глаза смотреть? Что они скажут? Совсем ты, Пашка, чокнулся! Убийцей себя возомнил, лапши на уши всем навешал! Надо мной небось весь поселок потешается.

– Зато вам срок мотать не придется, Самарин. За решеткой, чай, не курорт.

– Лучше бы я отсидел сколько положено и совесть свою очистил. А теперь куда мне податься? Хоть на край света беги!

– Вы ввели меня в заблуждение, – негодовал Артем. – Выставили идиотом. Ладно, я не в обиде. Скажите, зачем вам понадобился этот спектакль?

– Спектакль?!! Ах, вот оно, что… Спектакль, значит. Вот какого ты обо мне мнения! Ты так ничего и не понял, адвокат.

Самарин перестал называть его по имени-отчеству и перешел на «ты», выражая этим свое презрение.

– Я тебе открылся, душу перед тобой вывернул наизнанку, – продолжал он. – А ты мне не поверил. Тебе мертвое тело важнее живого человека! Я не виноват, что могила оказалась пуста…

– Что этот ваш Сказочник, все еще является вам во сне?

– Каждую ночь, – прошептал Самарин. – Он требует возмездия за свою смерть! Из-за тебя он никогда не оставит меня в покое! Никогда! Слышишь, ты?

– Я сделал все, что мог.

– А знаешь, что я придумал? – он поднял на адвоката красные глаза и ухмыльнулся. – Отправлю-ка я его к тебе! Пусть он тебя донимает! Я очень устал от него… Я перестал спать, чтобы не видеть его наглую физиономию. Забери его себе, пожалуй. Посмотрим, как ты запоешь…

Они расстались не врагами, но и не друзьями. Угроза клиента подействовала на Нечаева угнетающе. Ему не раз угрожали, но слова Самарина крепко засели в его уме. Несколько дней он ходил, как в воду опущенный. В суете и повседневных хлопотах наваждение развеялось, и Артем думал, что выбросил эту историю из головы.

Он лавировал между любовницей и женой, мотался в командировки, выступал в суде, возился с приемным сыном, пока с ним не случилось это…

– Убирайся! Убирайся! Пошел вон…

Жанна проснулась от криков Нечаева и кинулась его будить. Он не сразу открыл глаза и перестал дергаться.

– Тебе кошмар приснился?

– Что?.. Где он?..

– Кто? – испуганно прошептала Жанна.

– О, боже…

Нечаев был весь в поту. Он хотел включить кондиционер, но в отеле не было электричества. Ветер повредил провода. К утру шторм приутих, небо прояснилось. Вымытые дождем пальмы блестели на солнце. Волны с шумом набегали на пляж, волоча по песку бурые хвосты водорослей. Нечаев открыл окно и впустил в спальню соленый воздух.

– Который час?

– Почти полдень, – ответила Жанна, взглянув на сотовый.

– Ничего себе! Мы пропустили завтрак. Хотя черт с ним. У меня нет аппетита.

Она с тревогой наблюдала за ним. В последнее время он часто бормочет во сне, вскакивает, потом опять падает на подушку и засыпает.

– Что тебе снилось?

– Какой-то бред…

– Не хочешь рассказывать?

– Спроси меня еще раз про отвертку! – взорвался он. – Я маньяк, Жанна! Усекла? Держись от меня подальше! Кто знает, на что я способен?

– Прекрати, – ее глаза наполнились слезами. – Мне не безразлично, что с тобой происходит. То шпионы мерещатся, то…

У нее чуть не сорвалось с языка «… отель собираешься грабить». Разумеется, ничего такого Артем бы не сделал. Он нарочно ее дразнит.

Нечаев уселся в кресло и уткнулся в свой айфон. Оказывается, вчера вечером ему звонила Вера, а он не взял трубку, потому что установил на телефоне беззвучный режим.

По его лицу и сжатым губам, Жанна догадалась о пропущенном звонке жены. У нее сразу испортилось настроение.

– Выйду подышать… – обронил он и отправился с айфоном на лоджию. Ясно зачем. Перезванивать благоверной. Наверное, та опять будет ныть про бедненького сынулю.

Жанну аж затошнило от бешенства. До встречи с Артемом она не подозревала, что какой-то человек может вызвать у нее лютую ненависть. Она считала себя в меру стервозной, а в некоторых случаях даже мягкой. В журналистике по-другому нельзя: съедят. Но в отношениях с мужчиной мягкость иногда идет на пользу.

Жанна накинула на себя шелковый халат и подкралась к двери, ведущей на лоджию. Подслушивать. Она должна быть в курсе, о чем Артем болтает с Верой.

– …сижу в номере, – донеслось до нее. – Нет… да… Погода ужасная. Штормит… Нет, не купаюсь… А как Ромчик?

«Ромчик! – мысленно повторила Жанна. – Парню девять лет, а они с ним сюсюкают, как с дебилом. Впрочем, он и есть дебил. Ни ростом не вышел, ни умом. В обычную школу его не взяли, пришлось домашних учителей нанимать. Что с ним дальше будет?»

– … и я скучаю, – понизил голос Нечаев. – Скоро увидимся… Привезу Ромчику подарки… И тебе, конечно!.. Да… да… Думаю о вас… Целую!..

Жанна боролась с желанием положить конец этой дешевой комедии, просто подойти к Артему и проворковать в трубку: «С кем ты говоришь, милый? Я жду тебя в спальне…» Вера услышит и все поймет.

Но она сдержалась. Нечаев пообещал ей, что сам расскажет обо всем жене. Немного позже. Он постепенно подготовит Веру к неизбежной разлуке. Жанна согласилась, скрепя сердце.

– Поторопись, Артем, – сердито прошептала она. – А то будет поздно!

Нечаев отключил связь и стоял, облокотившись на перила лоджии и глядя на пенные барашки волн. Он чувствовал себя отвратительно. Кого он обманывает? Веру? Жанну? Себя?.. Он был не в силах отказаться от любовницы, но и Вера была ему дорога. Страсть между ними угасла, а душевное тепло осталось. Кроме того, он жалел больного ребенка, который называл его папой. Вера не хотела рожать второго, побаивалась, что муж охладеет к Ромчику, а мальчик и так обижен судьбой. Ее материнский эгоизм довлел над здравым смыслом.

– Это и к лучшему! – вырвалось у адвоката. – Ромка чужой по крови, и мне легче его оставить. Буду помогать им деньгами, пока смогу. А там… как получится.

С некоторых пор в его сознании поселился страх перед будущим. Он не видел себя через два или три года, не видел своего счастья с Жанной, профессиональной карьеры, семейного очага, спокойной и обеспеченной старости. Как будто на сцене, где проходила его жизнь, внезапно и неумолимо опустился занавес. Казалось, что за этим занавесом – кромешная тьма.

Море шумело, холодный ветер обдувал взмокшего от нервного напряжения Нечаева, но тот ничего не чувствовал. В его ушах еще звучал встревоженный голос Веры. Неужели она приставила к нему детективов? Мужчину и женщину, которые не вызовут подозрений. Они как-то невзначай завязали знакомство в аэропорту, втерлись в доверие. Слова Рената об отвертке в кармане, сказанные этой ночью, не шли у адвоката из головы. Как тот узнал? Почему не спал, а бродил по коридору? Как пронюхал об ограблении? Кто мог ему сказать?