Андрей Кивинов - Волшебник

– Зайчик мой… Сладенький… Нашелся!

– Ир, извини, не знал, – развел руками дылда, – гляжу, на газоне стоит, решил, выбросил кто. Мало ли сейчас барахла выкидывают?!

– Я те дам барахло! Ты смотри у меня! Поцарапал всего! Ты что с ним делал?! Чтоб близко к моему Курбику не подходил. Увижу – убью! Олень! – толстый палец грозно покачался перед носом обалдевшего Тимохи.

После чего суровая продавщица мяса, обнимая своего металлического друга, покинула соседское жилье, даже не взглянув на Святозара.

В ухе волшебника завибрировал встревоженный голос Девятова.

– Андрюха, не забудь бабки взять.

– А если подстава? – прошептал чародей, выходя вслед за Шубиной. Любительница пылесоса уже успела прошмыгнуть в свое жилище на первом этаже и закрыть дверь.

– Да какая подстава?! Я полтос за него положил! Свой собственный! Ты с нее хоть шестьдесят возьми. В ноль выходим.

– Ладно, попробую…

Перед покупкой точно такого же пылесоса на портале подержанных вещей у компаньонов возник философский спор. Девятов, будучи противником подобных методов, логично заявил, что если каждому клиенту покупать похожее на пропавшее барахло, то они просто-напросто разорятся. Святозар возразил, что сегодняшний случай особый, и это отличный шанс утереть нос двум ментам. Петя согласился с начальником, но предупредил, что после такой рекламы к ним поползут сумасшедшие со всего Питера. Сарафанное радио в эпоху социальных сетей – самый мощный проводник. В итоге решили покупать. После Леха отнес агрегат соседу Тимофею и попросил подыграть за «пятерку» наличными. Квартиру его он выбрал методом случайного «тыка». Кто дверь откроет, с тем и договорится. Открыл Тимофей. Но идиотка Шубина оказалась по факту самой умной.

– Кто? – раздался ее недовольный голосок.

– Это я, Святозар.

Дверь приоткрылась на ширину тройной цепочки.

– Ирина Михайловна, – мягко начал волшебник. – Я хотел бы напомнить о своем вознаграждении.

– О каком еще вознаграждении? – Шубина приняла вид оскорбленной гимназистки, услышавшей от кавалера скабрезный анекдот.

– Мы договаривались, что в случае успеха вы дадите мне половину стоимости пылесоса. Я ведь его нашел, не правда ли?

– Да я б и сама его нашла!

– Что ж, – экстрасенс решил прибегнуть к крайней мере, – кармические законы никто не отменял. А на вибрациях лжи далеко не уедешь. Вы порчи не боитесь?

– Ты меня порчей не пугай. – Интонации торговки вполне гармонировали с внешним обликом. – Сама, кого хочешь, испорчу!

– Вы совершаете ошибку, порчу легче наслать, чем снять. Астральные руки – они длинные, знаете ли.

– Оставьте меня в покое! Сейчас милицию вызову!

Дверь захлопнулась. Удар, как у молотка судьи. Обжалования не будет!

Осечки и раньше случались, но крайне редко. Клиенты платили практически всегда – боялись связываться с потусторонним миром. Мало ли что? Вдруг месть волшебника будет страшна? Кто их, этих колдунов, знает!

Тимофей догнал Святозара на выходе из подъезда:

– Мне ваш приятель пятерку обещал за содействие.

– Не вопрос, – чародей полез за пазуху…

Неудачный выдался денек.

Тимофей же, вернувшись в свою пещеру, раскрыл шкаф, достал металлическую коробочку из-под шприцов и бережно положил туда «пятерку». После нагнулся и погладил пылесос «Курби», который он действительно стырил, пока соседка ходила за ковром. И дело не в двух его судимостях. Просто нечего без призора дорогие вещи оставлять. Грех не стырить.

… От Матрены исходил свет. Тот свет, который словами не обозначишь, который можно объять только чувствами, неким бессознательным, тем, что ты в себе подавляешь, но оно в тебе таится непознанным. Матрена казалась умиротворенной, далекой от всей суеты, в которой мы все погрязли. И при этом она не выглядела монахиней, отстраненной от мира. Она была вполне живой, из плоти и крови. Пожилой женщиной лет шестидесяти – семидесяти, а может и больше, кто поймет?..

Алиса закрыла блокнот и убрала авторучку. Иногда она делала наброски заранее, а потом сравнивала – угадала или нет. Вполне возможно, никакого света от Матрены исходить не будет. А окажется она полоумной старушенцией, пропахшей ладаном, дегтем и навозом. С крестом на груди и в черных одеждах.

За широкими окнами электрички сменялись пасторальные пейзажи. Поля, леса, только овечек не хватало. Но иногда попадались инфернальные зарисовки, типа сожженных придорожных домиков. Видимо, хозяева последних не желали освободить полосу отчуждения по-хорошему. Пришлось по традиционному.

Накануне после первого лобызания у столба с объявлением экзерсиса Гончаров рассчитывал на продолжение. Свечи, шампанское, музыка. Он – эльф, она – Дюймовочка. Романтика, одним словом. Но не тут-то…

У Дюймовочки оказались другие планы, более прозаичные. Дюймовочка жаждала работы, а не плотских утех. Позволила проводить до подъезда, но дальше – ни шагу, несмотря на поцелуи и откровенные намеки на продолжение. В справочнике пикапера она звалась бы «динамовкой» – опасный редкий тип, который добивается своих целей, используя мужчин, но не допуская их до своего вожделенного тела. Но он позволил ей вести игру по ее правилам – другого варианта просто не было. Завис, словно компьютер. А мастера, чтобы исправить поломку, у него не нашлось. Не с Петрухой же советоваться. Запустил какой-то хакер в душу блудливую вирус под названием «Love», и тут либо комп менять, либо жить с вирусом.

Выбрал второе. Вот, к Матрене на электричке рванули. Шутка ли – двести с лишним км в один конец. Пришлось объявить выходной. Предложил поехать на своей машине, но Алиса убедила, что на электричке быстрей и надежней. «Там дороги такие, что от твоего коня один мотор останется. Да и заблудиться легко. А от станции до дома Матрены на частнике всего двести рублей. К тому же в машине неудобно работать и опасно». Кто о чем, а трудоголик о работе.

Но он не сетовал. Он кайфовал. Потому что в присутствии охотницы на вампиров ощущал какой-то особый вкус жизни – словно родился только что, но не младенцем, а взрослым уже, осознанным и осознающим, человеком, личностью, и Алиса, словно лакмусовая бумажка, проявляла в этой личности то лучшее, что могло бы проявиться, но пока не проявилось. Сегодня девушка из страны чудес облачилась в светлые брючки и тунику цвета индиго с треугольным вырезом. Цвет ей очень шел, вырез – еще больше.

– Дай почитать, – попросил Гончаров.

Алиса протянула блокнот.

– Ты же ее еще не видела? – удивился он, просмотрев свежий текст.

– Это так, фантазии. Я часто набрасываю текст перед визитом. Воображаю себе человека, с которым придется иметь дело.