Андрей Кивинов - Волшебник

– Муж, кстати, жив-здоров, хоть и прячется в психиатрической клинике. Только звонили почему-то мне. И сказали, что отпустят Алису после того, как я назову Илье Михайловичу нужную кандидатуру. Кто-то знал, что у нас с ней довольно близкие отношения.

– Андрей, я тут совершенно ни при чем! – первым застолбил место Корнилов.

– Я тоже! – воскликнул Борис Николаевич.

– Что ж… Значит, это звонили по просьбе Вити Пантелеева. Это понятно. Надеюсь, он понесет соответствующее наказание. А я, собственно, я хотел узнать только одно… Чью кандидатуру все-таки надо назвать Илье Михайловичу? Ведь вы же просили оба.

Корнилов и Вересов переглянулись. И было в их взглядах много-много-много негатива.

– Я не понимаю… О чем ты? – снова хором спросили джентльмены.

– Все о том же… О волшебстве, – улыбнулся Андрей Романович, – вы тут сами тогда решите, кто из вас достоин. А это тому, кто победит.

Он поставил между ними маленького ангела.

– Амулет. Заряжен на удачу. Пока.

Волшебник еще раз улыбнулся и исчез.

Ангел действительно был заряжен. Кудесник Девятов зарядил. Микрофон, передатчик, глазок, батарейка. И полетел сигнал из одного кабинета в другой. Сквозь стены и преграды. И не волшебным образом превращался в картинку на мониторе фирмы «Samsung». А монитор тот стоял на столе Великого и Ужасного. Столбова. Ильи Михайловича. Смотрел президент «Роскоммуникаций» на монитор и думал – почему в нашей могучей и сильной державе нельзя выпускать такие же мониторы? Какие такие злобные силы мешают? Может, те, что сейчас на экране?

А силы упомянутые устроили разборку, забыв о всякой осторожности.

– Значит, как бабу воровать, так вместе, а как завод, так… Ну ты гнида, Боря… – упрекала сила по фамилии Корнилов.

– Сам ты гнида! – возражала вторая сила. – Вконец оборзел! Всё тебе мало, мало! Еще и завод к рукам приберешь! Угомонись, родной! Хватит страну дербанить, козлина!

– Какая страна, утырок? Про особняк лучше расскажи недостроенный! Сука!

И пошла сила на силу! И сцепились они в схватке рукопашной, смертельной. И придушил бы Борис Николаевич Александра Захаровича голыми руками, повалив его на ковер. Но вмешался добрый барин. Снял трубку, нажал кнопку.

– Разнимите, а то прибьют друг друга…

Повесил трубку и добавил со вздохом:

– А лучше б прибили.

– Ну что? Теперь поверили? Поняли, почему у вас болела голова?

Столбов оторвался от монитора. На пороге кабинета стоял Гончаров.

– Им скажите спасибо, – он кивнул на монитор, – и секретарше, которая вам чаек готовит… Они и Варфоломея вам подогнали, да? Вернее, Сергея.

– Да, – нехотя согласился Илья Михайлович, – где он?

– Спрятался от греха подальше в психушку. Он должен был порекомендовать вам кандидатуру Корнилова и реально собирался это сделать. Что не устраивало Вересова. Тот намекнул, что после комбинации Сережу уберут как отработанный материал – слишком, мол, много знает. И сбежал Сережа. Вересов сделал вид, что активно его ищет. А потом они нашли меня на замену. Вместе. Но по отдельности каждый попросил замолвить перед вами словечко. Когда я признался вам, что ничего не умею, похитили Алису.

– А откуда они это узнали? Что ты признался?

– А вот откуда.

Из-за спинки отодвинутого дивана высунулся Девятов. В руке держал небольшую коробочку.

– Жучок… Тут их много. Целый муравейник.

Столбов неожиданно рассмеялся.

– Вот упыри!

– А вы оберег от упырей носите! Могу подарить.

Илья Михайлович поднялся.

– Прогуляемся. Пока твой друг всех не отыщет.

Гулять пошли на знакомую аллею, окружавшую офис.

– Ты вот мне тогда про ответственность сказал, – с тоской напомнил Столбов, – да, ты прав… С меня и спросят… Знаешь, я ведь всю жизнь боялся принимать решения, порой самые очевидные. Всегда искал советчиков… Даже в ЗАГС меня жена отвела… С дочкой вон… Надо было просто поговорить, а я… Спасибо, кстати, мы помирились.

– Да не за что.

– И вот еще… У тебя действительно дар, уж поверь. Возможно, ты об этом и не догадываешься… Как и большинство из нас не знает о своих способностях… Ты не растеряй его… Он в начале у всех есть. А потом теряем. Ладно… Еще раз благодарю. Будут проблемы, звони.

– Хорошо… Вам тоже спасибо.

Столбов вернулся в офис. Гончаров тут же позвонил Алисе, справился о самочувствии.

Накануне они вернулись за полночь. Из Больших Дзюб поехали на двух машинах большой дружной компанией. Гончаров с Алисой на «Ладе» Андреева, а все остальные на джипе. Куликов сел за баранку, остальных сковали наручниками и посадили на заднее сиденье. Остальные – это Пантелеев и его приятель, тихого ума человек. Лесовичка пришлось оставить – козы, куры, яблоки. Шарик – верный пес. Но предупредили – будешь озорничать, дед, пойдешь не свидетелем, а соучастником. Лесовичок тут же дал нужные показания. Так и так, привез его племяш приятеля и бабу связанную, попросил похранить в погребе пару дней. Денег дал и еще обещал. А деньги кому не нужны? Привезли, а сами на рыбалку. Вместе с Шариком. Щука сейчас хорошо идет. А тут менты пожаловали. Ну, в смысле – полицейские. У Лесовичка глаз наметан, сразу понял, что не яблоки им нужны. Из-под пиджачков сбруя оружейная торчит. Бросился корешей искать на реку. А у тех клев! Еле уговорил монатки собирать. Вернулись, а в доме гость незваный. Возле погреба. Лесовичок и столкнул его вниз. Но не по собственной инициативе. Племяш приказал. А он бы сам ни в жизнь! Начали с Гончаровым разговор разговаривать, а тут те, с яблоками. Ну и всё, сказке конец.

Приехали в отдел, оформлять стали. Пока заявление от Алисы взяли, пока опросили всех, следователя из Следственного комитета вызвали. Алису в травматический пункт свозили, увечья зафиксировали. В общем, до полуночи возились. Пантелеев не скрывал, работал по приказу Вересова и Корнилова. Но Гончаров уговорил оперов не ехать за ними прямо сейчас, а провести утром комбинацию с «ангелом». Пантелеев подыграл, позвонил Вересову, доложил, что все в порядке. Ему целый букет светит от похищения человека до хранения оружия. Поэтому лучше плюсы для суда зарабатывать. Глядишь, тогда и щуку половить еще получится.

Андреев объяснил, почему они вернулись. Это всё напарник. Мол, странности заметил. Во-первых, будка есть, а собаки нет. Огрызки яблочные на участке, верстак без навеса… Но, главное, руки потеть начали ни с того ни с сего и зуб заболел. Вернулись, а тут вся компания в сборе.

Гончаров уже в отделе попросил фан-группу – нельзя ли уничтожить ту бумажку, что он написал перед поездкой? Амнистировать его и друзей в связи с приближающимся праздником независимости России. Но услышал твердое «нет». «Они за свое ответят, ты за свое». А Россия здесь ни при чем.