Марина Серова - Девять жизней частного сыщика

Светлана перестала мечтательно улыбаться и тихо спросила:

— А долго компьютер будет проверять отпечатки?

— Как повезет, — пожала я плечами. — Область поиска я сузила, насколько это возможно. Посмотрим.

Нам повезло. Результаты появились через десять минут. Владелицу отпечатков пальцев звали Клара Филипповна Веретей, неоднократно привлекавшаяся за воровство, разбой, мошенничество и вымогательство. Провела в местах лишения свободы в общей сложности двадцать лет. В последний раз была осуждена за убийство сообщника — не поделили награбленное. Бежала в девяносто седьмом, и следы ее затерялись. У Веретей на теле имелись татуировки: на ягодице кобра, обвивающая кинжал, на левом плече — звонок с надписью 1963–1972 (отметила срок за разбой); на груди с левой стороны «КПСС — враг народа»; на правом предплечье — горящая свеча с надписью сверху на ленте «Vita BREVIS», внизу сердце, с боков карточные символы трефы и пики — воровской оберег.

— Разрисованная бабуся, — хихикнула я, просматривая содержимое файла. — Теперь понятно, почему ее Киргиз назвал багдадкой. — И пояснила Светлане: — Так на зоне при советской власти называли авторитетных зэчек. Посмотрите. Узнаете?

— Надо же, — выдохнула Светлана, рассматривая фотографию Веретей. — Не очень, но похожа.

Я показала ей один из фотороботов, сделанных мной:

— Видите, как похожа, — показала следующий лист, — эту опознали Ляпины, — положила на стол фоторобот бабы Любы рядом с двумя остальными. — Вот ваша бабка-угадка. Прослеживаете эволюцию образа?

— Да, это одна и та же женщина, — подтвердила Светлана. — Даже не верится, что так можно менять лицо.

— Поверьте, можно. — Я набрала на домашнем телефоне Светланы номер колдуньи, который дал мне Алексей Иванович.

— Здравствуй, Клара Филипповна. Наверно, не ждала меня услышать, падла!

— Эй, откуда узнала мой номер? — растерянно спросила баба Люба, услышав в трубке голос Светланы, который я умело имитировала. То, что я назвала ее по имени, колдунья и не заметила.

— Я про тебя все знаю. Дернешься — размажу, как клопа! — сказала я с угрозой. — Знаешь, что стало с теми, кого ты прислала за деньгами? Так вот, то же будет и с тобой, если будешь продолжать свои наезды. Ты даже не представляешь, с кем связалась.

— Да ты гонишь! Не могла ты их всех положить! — с недоверием воскликнула колдунья. — Они тоже врут. Ты кого-то наняла. Не знаю, зачем эти придурки мне втирают всякие байки.

— Они не врут, — произнесла я ровным голосом. — Я их пощелкала, как курят. Могла замочить, но пожалела… Совсем еще дети. Но тебя, старая тварь, не пожалею, будь спокойна. Башку потом в Сомовке выловят.

— Поищи там свою подружку, которую послала в Карасев, — посоветовала баба Люба ехидно.

— Она мне не подружка, — зло буркнула я. — Так, следователь из прокуратуры. Я забашляла, чтоб тебя нашли и посадили, а ты ее в реку. Сурово! Боюсь, господ из прокуратуры это расстроит. Тебя даже арестовывать не станут, пристрелят при попытке к бегству.

— Ты все врешь! — в ярости закричала колдунья. — Она не могла быть из прокуратуры.

— Не верь, дело твое, — не стала возражать я. — Считай ее кем хочешь, но предупреждаю тебя в последний раз: отвали, забудь про бабки, Веретей. Ничего тебе не обломится и не звони мне больше.

Колдунья молчала, и я положила трубку. Пусть поразмыслит на досуге, что к чему.

— Вы думаете, она испугается? — спросила Светлана с недоверием.

— Нет, такую трудно чем-то испугать, — ответила я. — Однако баба Люба помучается, откуда узнали ее настоящую фамилию и что нам еще известно. Это позволит выиграть время. Пока она будет метаться, я ее найду и прищучу.

— Ой, как я надеюсь на это, — вздохнула Светлана. — Поджога еще одного магазина я не переживу. Все ведь думают, что это я сама, чтобы получить страховку. А как вы ее найдете?

— Секрет фирмы, — улыбнулась я, просматривая на компьютере личное дело мошенницы.

Я не сказала Светлане, но в нем имелась информация о сестре Веретей. Ее сестра до настоящего времени проживала в Тарасове на окраине, в частном секторе. Завтра спозаранку следует ее навестить. Вряд ли она там скрывается. Но вдруг сестра знает, где ее искать. Из дела мне было известно, что у Веретей с сестрой были натянутые отношения. В восемнадцать лет она не поделила с ней мальчика. И из ревности Веретей плеснула сестре в лицо кислоты. Остался страшный ожог с левой стороны головы, но уголовное дело не заводили. Вскоре Клару посадили за другое преступление, и она пошла по этапу. А сестра так и осталась жить в Тарасове в доме родителей. Если ее аккуратно расспросить, то, возможно, она расскажет что-нибудь интересное, даст какую-нибудь зацепку. Например, поможет выяснить личность человека по кличке Киргиз. Другим направлением поиска я определила тюремных подруг колдуньи. Их имена и фамилии значились в материалах дела.

В дверь позвонили. Вернулся с работы Геннадий Петрович. Впустив его, я спрятала револьвер в кобуру.

— Да, раньше я опасался, что жена будет встречать меня со скалкой, а вышло еще чище — встречает телохранительница жены с револьвером. Теперь дважды подумаешь, прежде чем засидеться с друзьями в ресторане, — пошутил он устало.

— Как на работе? — спросила у него Светлана, приобняв.

— По-старому, — буркнул Геннадий Петрович и поцеловал жену в щеку.

Светлана рассказала мужу, как я потеряла машину.

— Ну, замечательно. Что, теперь придется покупать новую? — спросил он у нее. — Что-то, Евгения Максимовна, вы нам дорого обходитесь. Возникают даже сомнения в вашей квалификации. Нашу-то машину тоже бандиты изрешетили.

— Да неужели, — холодно бросила я.

— Не ворчи, — осадила его Светлана. — Евгения Максимовна ради нас жизнью рисковала. А ты тут начинаешь.

— Ой ладно, Света, это ваши с ней дела, не хочу даже вмешиваться, — махнул рукой Геннадий Петрович. — Мне главное, чтобы с тобой ничего не случилось.

Пришел водитель и принес пушистую голубую елку примерно двухметровой высоты.

— Не кособокая, как в прошлом году? — спросила Светлана, сузив глаза. — А то поедешь за новой.

— Вот, смотрите, ровнее не придумаешь. Геннадий Петрович сам выбирал. — Станислав и так и сяк показал елку Светлане. — Видите, самая лучшая.

— Хорошо, поставь в гостиной, — благосклонно согласилась она.

Шофер установил елку в специальную подставку, собрался уходить, но Светлана его задержала.

— Станислав, будь другом, повесь еще гирлянду заодно. Гену потом не допросишься.

— Может, еще и нарядить? — проворчал шофер недовольно.

— Нет, наряжать я сама буду, а вот гирлянду повесь, все-таки электричество, — ответила Лисовская. Тут Светлане позвонили на сотовый, и она отвлеклась от праздничных приготовлений.