Марина Серова - Девять жизней частного сыщика

— Ну, кто там? — облокотился о мое плечо подошедший Геннадий Петрович, дыша парами спиртного мне в ухо.

— Артисты, о которых вы мечтали, — пробормотала я, с растущим в душе подозрением рассматривая ряженых на мониторе. Мне это определенно не нравилось. Парень в сером костюме позвонил еще раз.

— Так это Андрей, начальник смены со склада, — приглядевшись к звонившему, воскликнул Геннадий Петрович. — Мы вместе работаем на «Эфире». Вот мудаки, вырядились. Поприкалываться решили, что ли, обормоты. — Охваченный буйным весельем, Лисовский снял трубку домофона и весело завопил, заставив гостей вздрогнуть: — Андрей! Вы чего здесь? С Новым годом тебя, чертяка!

Пришедшие испуганно стали оглядываться. Им показалось, что с ними говорит голос с небес.

Тот, кого Лисовский назвал Андреем, заметил замаскированный в двери динамик и извиняющимся голосом сказал:

— Геннадий Петрович, простите, если помешали вашему празднику, но работники технической службы скинулись и подготовили для вас скромный подарок. Меня и ребят отрядили его вам вручить.

— Что это? — радостно спросил Геннадий Петрович.

— Сюрприз. Откроете и узнаете, — задорно ответил Андрей.

— Стойте. — Я остановила порыв Геннадия Петровича открыть дверь. — Вы же были на работе. Почему подарок не вручили там? Не странно ли это?

— Ни хрена тут странного, — грубо оборвал меня Лисовский. — Я на работу забежал на пять минут, посидел на банкете у директоров и помчался покупать подарки. Моим сообщили, что я заболел. Банкет-то у службы был в обед. Вот они сюда и притащились. Да успокойтесь, знаю я их. — Отстранив меня, Геннадий Петрович начал открывать замки.

Беспокойство меня не покидало, а напротив, усиливалось. Незаметно из пряжки на поясе я извлекла два метательных лезвия, спрятала их в ладонях и приготовилась, встав рядом с мужем клиентки. Наконец дверь открылась. Гости молчаливой толпой вошли внутрь.

— Ну, где мой подарок? — поинтересовался Геннадий Петрович, светясь от счастья. — Ну, вырядились ребята! Ну даете!

— Вот тебе подарок, — зло оскалился Андрей и наставил на Лисовского дуло револьвера. — Посмотри ребенка, — коротко бросил он девушке. Снегурочка без звука рванулась в комнату, Дед Мороз двинулся на Светлану, а Кощей и Емеля пошли ко мне. В это же время Волк расстегнул кожаную папку, в которой были какие-то бумаги, и выудил несколько листов.

Я поняла, что надо действовать. Молниеносные тычки в горло одному и другому, прямой удар в солнечное сплетение обоим, потом проход с подсечкой. В ту секунду, когда оба обрушились на пол, я была уже у Андрея, державшего Геннадия Петровича. Удар — пистолет бандита отклонился в сторону. Выстрел из-за глушителя прозвучал хлопком. Пуля застряла в стене. Я вонзила лезвие в нервный узел плеча, парализовав руку, другим ударом сломала вторую, а ударом в челюсть отправила парня в глубокий нокаут. В следующую секунду развернулась и пригвоздила вторым лезвием правую руку Волка, дернувшегося за пистолетом. Парень в волчьей маске застонал и завалился на стол, не в силах вздохнуть из-за стали, вошедшей в легкое. Дед Мороз откинул полу красной шубы. Там у него на ремне висел компактный пистолет-пулемет «Каштан» с глушителем, используемый в спецподразделениях ФСБ. Секунда — и я уже стояла рядом, ухватив «Каштан» за ствольную коробку. Второй рукой я провела захват, вдавив большой палец в болевую точку под ключицей. Подсечка с переносом центра тяжести противника — и Дед Мороз уже на полу. В довершение я врезала ему прямым в челюсть. Противник отключился, а я, отстегнув от пояса проигравшего пистолет-пулемет, перевела его на стрельбу одиночными и вскочила с пола, готовая действовать. Я слышала из гостиной щелчок передергиваемого затвора и помнила, что Снегурочка может появиться в любую минуту. Ударив по голове рукояткой пистолета-пулемета из высокопрочной пластмассы бандита в волчьей маске, я избавила его от дальнейших мучений. Вся сцена заняла не более десяти секунд.

— А зачем же? Я не понял что-то, — ошарашено пробормотал Геннадий Петрович. Я схватила его за руку и без разговоров втолкнула в темный кабинет, туда же впихнула Светлану. В этот момент в дверном проеме возникла Снегурочка с «Каштаном». Мы выстрелили одновременно. Снегурочка отскочила за косяк, и мои пули расщепили дерево, изуродовав облицовку двери. Я упала на пол, и пули Снегурочки прошли выше, прошив насквозь двери ванной комнаты. Лампочка светильника, взорвавшегося от прямого попадания, погасла, погрузив коридор во тьму.

Снегурочка, скрывавшаяся в гостиной, нервно крикнула:

— Сдавайтесь, я не причиню вам вреда! — и тут же высунув в коридор автомат, беспорядочно расстреляла остальные патроны, превращая помещение в ад из визжащего свинца, рикошетившего во всех направлениях. Меня лишь чудом не задело. Когда пистолет-пулемет замолчал, а ударный механизм сухо щелкнул, я выскочила из укрытия, возникла как призрак перед Снегурочкой и ударом ноги выбила оружие.

— Стоять, тварь! Не дергайся! — Однако мой окрик не сработал. Девушка, оказывается, имела специальную подготовку и, когда я двинулась к ней, атаковала приемом из айкидо.

Я перешла в защиту, но не сумела сохранить равновесие. Мы вместе оказались на полу. Снегурочке удалось захватить меня рукой за шею. Тренированные мышцы ее руки напряглись, перекрывая мне в легкие доступ воздуха. Второй рукой она вытащила из-за спины пистолет с глушителем. Силясь ослабить ее захват, я одновременно с этим вцепилась в ее руку с пистолетом. Снегурочка выстрелила, и стекло огромного аквариума вместе с водой, рыбами, водорослями и прочей дребеденью обрушилось прямо на нас. Закрывшись телом Снегурочки я вывернулась из ее захвата и провела удушающий прием ногами, подержала, пока девица не перестала трепыхаться, а потом, перевернув на живот, связала руки за спиной поясом от ее же шубы и оттащила в коридор к товарищам.

Геннадий Петрович осторожно выглянул в коридор и, увидев меня, обрадовался:

— Вот это вы, Евгения Максимовна, даете! Здорово вы их! — Из-за его спины выглянула испуганная Светлана, заметила кровь на моих руках и ноге.

— Вы ранены?

— Помогите мне связать бандитов, — попросила я супругов. — Дайте скотч или какие-нибудь веревки. Скотч, конечно же, лучше.

Пока Лисовские искали скотч, я позвонила на сотовый Земляному, разыскивая в аптечке на кухне бинт, чтобы перевязать ногу, и какой-нибудь антисептик.

— Да, слушаю, — ответил Земляной веселым голосом.

— Это Евгения Максимовна. Тут такое дело образовалось… — начала я. На этом месте веселье следователя как рукой сняло.

— О господи! Новый год же! — простонал он трагически. — Ваше дело не может подождать?