Михаил Черненок - Следствием установлено

– Как Резкин оказался во Владивостоке? – спросил Антон. – Он же на Сахалине служил.

Осведомленность, казалось, сбила с толку Гаврилова. Туго соображая, он посмотрел на Антона.

– Отвечайте, – поторопил подполковник.

– Солдаты же с Сахалина все через Владик в то время ездили. На вокзале, можно сказать, случайно встретились. Я Гошку с Резкиным познакомил.

– Резкин в Ярское ехал? – опять спросил Антон.

– Нет. Проездные у него были до Томска. Решил после армии в город перемахнуть. В Томске у Резкина кореш какой-то жил, раньше его демобилизовался. Ну, они списались, тот ему работу, вроде, на каком-то крупном заводе подыскал.

– Когда это было? – теперь уже задал вопрос подполковник.

– В шестьдесят шестом, в начале сентября.

– Внешность Зорькина можете описать? Гаврилов пожал плечами, посмотрел на Антона:

– Вроде на него похож. Даже лицом такой же, только немного потемнее.

– У него вставные зубы были?

– Были, – Гаврилов показал пальцем. – Эти вот. Помню, боезапас грузили. Накат сильный шел. Ящик краном застропили, корабль накренился. Гошка хотел ящик удержать, но неудачно. Зубы выбило и ногу, кажется, правую помяло. С полгода в госпитале лежал, там и зубы вставил.

– Он прихрамывал после этого?

– Нет. Врачи сами удивлялись, как удачно кость срослась.

Антон, чтобы скрыть волнение, отвернулся к окну. Приметы, указанные Гавриловым, совпадали с теми, что дала медицинская экспертиза. Об этом же подумал и подполковник, но голос его ничуть не изменился.

– До какого пункта у Зорькина были оформлены проездные документы? – продолжал спрашивать он,

– До города Ивдель, который на Урале. Гошка там до службы работал, туда и после службы уехал.

– Попутно не заезжал к вашей племяннице?

– Нет.

– Письма вам присылал с Урала?

– Тоже нет. Видно, из-за Маришки и на меня обиделся. Вообще-то, глупо Маришка с ним поступила. Такого парня ей в жизни не найти. Интересно то, что и фамилии даже одинаковые были. На корабле над Гошкой, помню, подтрунивали: «Жена на твою фамилию перейдет при регистрации или ты на ее?».

Подполковник не давал Гаврилову слишком отвлекаться.

– Почему вы решили, что владивостокский геолог и вчерашний рыжий – одно и то же лицо?

– Приметная больно рожа у него. К тому же, цвет волос у нас одинаковый. Только я не утверждаю, что это он.

– Какие он вам деньги в ресторане предлагал? Гаврилов побагровел.

– Это ж он, зараза, чтоб от меня отвязаться. «Первый раз, – говорит, – тебя вижу. Если выпить хочешь, на червонец». Он, можно сказать, этим мне в душу плюнул. Оттого я и на молокососов с музыкой попер.

– У вас фотография Зорькина есть?

– Была где-то. На вокзале всей оравой перед отъездом снимались.

– И геолог на снимок попал? Гаврилов задумался.

– Нет. Он, по-моему, щелкал нас. А карточку мне прислал Юрка Резкин. Фотоаппарат его был.

– Вот что, Гаврилов, – строго сказал подполковник, – идите сейчас домой и принесите нам эту фотографию.

Гаврилов поднялся,

– А как же это… ресторан?

– Все будет по закону.

– Пятнадцать суток или штраф?

– Это уж как суд решит.

Гаврилов ушел. Подполковник откинулся к спинке кресла, посмотрел на Антона и спросил:

– Что скажешь?

– Судя по приметам, в колодце найдены останки Зорькина, – быстро ответил Антон. – Только как он попал в наш район, если на Урал ехал? Туман какой-то…

Подполковник вздохнул.

– Да-а… Мутное дело. Очень мутное, но… Послушаем, что Граф-Булочкин скажет.

Слава Голубев был прав, когда говорил подполковнику, что от Булочкина не пахнет водкой. Медицинская экспертиза, проведенная перед допросом, установила, что Булочкин клинически трезв, но от злоупотребления мепробаматом находится в сильном шоке. В этом подполковник с Антоном убедились и сами, как только конвоир доставил Графа в кабинет. Обхватив ладонями локти рук, Булочкин трясся, как в сильном приступе лихорадки. Не дожидаясь разрешения, сел, попросил воды. Выпил подряд два стакана, крупными, жадными глотками. Несколько секунд просидел сгорбившись, уткнув лицо в ладони рук. Подполковник с Антоном молчали.

– Могу я узнать, чем заинтересовал районную милицию? – медленно приходя в себя, спросил Булочкин.

– Вопросы будем задавать мы, – сказал подполковник.

– Тем лучше.

– Что вас привело в наш город?

– Разве в него без визы МВД нельзя въезжать? – губы Графа иронически дернулись. – Или мы живем в Германии, где существуют два государства и въезд из одного в другое представляет определенные трудности?

– Бросьте паясничать! – оборвал подполковник.

Булочкин высокомерно вскинул голову. Сухое горбоносое лицо его было невозмутимым, только в глазах затаилась плохо скрываемая настороженность.

– В вашем паспорте одесская прописка. Что вас занесло из Одессы в такую даль?

– Вы видите мое скверное здоровье, – не меняя тона, продолжал Граф, – а у вас тишина, нет копоти заводов и столичной суеты.

Говорил Булочкин медленно, лениво. Казалось, язык с трудом подчиняется ему и не успевает за мыслью.

– С кем вчера встречались в «Сосновом бору»?

– Гражданин начальник, я повторяю, что приехал к вам отдохнуть, а не работать. Поэтому никаких деловых встреч не назначал.

– С кем встречались в ресторане и какие предлагали деньги? – требовательно повторил подполковник.

Булочкин попытался изобразить еще большее равнодушие, но это ему не удалось. Сильнее задрожали руки, и он крепко сжал ладони.

– Небольшое уточнение. Я не предлагал денег, а подавал их так, как подаю нищим, один вид которых у меня вызывает сострадание… – Булочкин наигранно вздохнул. – Вы, конечно, хотите знать, кому именно я подавал?

Охотно отвечаю. Какой-то местный алкоголик узнал во мне друга детства, рассчитывая, что брошусь к нему на шею и стану угощать болгарским коньяком. Увы!… К его разочарованию, этого не произошло.

– Какого Юру вы искали в военкомате? Булочкин удивленно посмотрел на подполковника.

– Вот тут уже я хотел увидеть друга, но тоже неудачно… У вас грубый военком, мою болезнь он посчитал за опьянение и не захотел со мной разговаривать.

– Кто этот друг и почему вы ищете его в нашем районе?

– К моему стыду, фамилии друга не знаю, но я, как сейчас, слышу приятный баритон: «Юра, если тебе захочется меня обнять, приезжай в этот чудесный сибирский уголок».

– И вы уже не первый раз приезжаете к нам?

– Да. Повидать Юру – цель моей жизни. К сожалению, до сих пор не могу напасть на его след. Но я умею добиваться цели, и наша встреча с Юрой рано или поздно состоится. Мне надо вернуть ему долг.

Подполковник, заметив, что Антону не терпится что-то сказать, кивнул головой. Антон посмотрел на Графа.