Михаил Черненок - Следствием установлено

– Что новенького на незримом фронте? – поздоровавшись с дежурным, шутливо спросил он.

– Пустяк. Какой-то припадочный с собачкой сбил мороженщицу и опрокинул лоток.

– Когда и где это произошло? – заинтересовался Стуков,

– Вечером на главном железнодорожном вокзале, – дежурный устало расправил плечи и сладко потянулся. – По-моему, это уже не первая на него жалоба. Надо в больницу устроить, чтобы город не позорил.

Случай, как догадался Стуков, произошел с Николаем Петровичем Семенюком. В журнале учета происшествий были записаны фамилия, инициалы и домашний адрес. Опять эпилептический припадок, но на этот раз, вместо выбитого стекла в книжном магазине, опрокинутый лоток с мороженым. Случай никакого отношения к уголовному розыску не имел и зарегистрирован был только по настоянию скандальной мороженщицы, которая заявляла, что с лотка рассыпалось около шести рублей разменной монеты, и требовала взыскать с Семенюка причиненный ущерб.

Открывая ключом дверь своего кабинета, Степан Степанович услышал настойчивый телефонный звонок междугородной станции. Звонил из райцентра Бирюков. Очень кстати рассказанное им о Николае Петровиче Семенюке заинтересовало Стукова. Отложив все дела, по просьбе Бирюкова, он решил тут же навестить своего знакомого.

Жил Семенюк в одном из обновленных районов города, неподалеку от центра. Степану Степановичу пришлось изрядно поплутать среди многоэтажных домов-коробок, похожих друг на друга, как две капли воды, прежде чем найти нужный номер. Дом, в котором находилась квартира Семенюка, отличался от других, пожалуй, только тем, что перед его фасадом зеленели густые заросли акации, прорезанные ровными асфальтированными дорожками.

У одной из квартир на третьем этаже Степан Степанович остановился и нажал кнопку звонка. Никто не ответил. После второго звонка открылась дверь соседней квартиры. На лестничную площадку выглянула пожилая женщина, удивленно посмотрела на Стукова и спросила:

– Вам кого нужно?

– Николая Петровича Семенюка, – ответил Степан Степанович.

– Он болен.

– И его никак нельзя увидеть?

Женщина, по-прежнему разглядывая милицейскую форму Степана Степановича, замешкалась с ответом, будто соображала, как ей поступить.

– Вчера с ним случилась неприятность, по поводу которой к нам поступило заявление, – сказал Стуков.

– Ах, эта горластая мороженщица! – женщина оживилась. – Вчера вечером такой тарарам здесь учинила. Привезли Николая Петровича на милицейской автомашине, почти без сознания. После аварии, в какую Николай Петрович попал несколько годов назад, он совершенно не может ездить в автомашинах, но сотрудник милиции не посчитался с этим. Как потом оказалось, убыток пустяковый, а мороженщица, несмотря на то, что Игорь Владимирович с ней рассчитался, такой скандал учинила, такой скандал…

– Где же сейчас Николай Петрович? – перебил женщину Стуков.

– В квартире, у себя. Игорь Владимирович – племянник Николая Петровича – только что ушел на работу, передал мне ключ и попросил присмотреть за Николаем Петровичем. Сами понимаете, больной человек. К тому же в последнее время Николай Петрович стал часто уходить из дома и несколько раз даже уезжал куда-то из Новосибирска. Игорь Владимирович очень за него переживает, но постоянно быть возле него не может. Сами понимаете, работа. Если у вас очень важное к Николаю Петровичу, могу открыть квартиру, и вы с ним увидитесь.

– Будьте любезны, – попросил Стуков. – Мне крайне надо его видеть.

Женщина на несколько секунд скрылась за своей дверью. Вернувшись, быстро отомкнула замок соседней квартиры и, заглянув в нее, громко позвала:

– Николай Петрович!.. К вам гость.

– Кто там, Вера Павловна? – послышался из комнаты глуховатый мужской голос.

– Из милиции, по поводу вчерашнего.

– Пригласите сюда, голубушка, пригласите. Стуков по голосу узнал Семенюка.

– Когда будете уходить, предупредите, пожалуйста, – попросила женщина. – Надо будет закрыть дверь на замок.

Степан Степанович вежливо кивнул головой и прошел в просторную, комфортабельно обставленную квартиру. Мебель сияла темным лаком, одну из стен почти полностью занимали книжные стеллажи, другую – импортный высокий шкаф, рядом с дверью на балкон – пианино. Дорогие ковры и картины на стенах. Около пианино, на журнальном столике, замерла в танце фарфоровая балерина. У ее ног стояла массивная из хрусталя пепельница и в ней – открытая пачка сигарет.

Семенюк, одетый по-домашнему, в длинном халате и шлепанцах на босу ногу полулежал в мягком кресле-качалке. Возле него стояла розовая игрушечная собачка.

– Здравствуйте, мой дорогой, – нараспев протянул он при виде вошедшего Стукова и устало показал рукой на кресло рядом. – Убедительно прошу садиться. Чем обязан?

– С вами вчера на железнодорожном вокзале случилась неприятность, – сев в предложенное кресло, сказал Степан Степанович.

– Простите великодушно старую развалину. Отстал от электропоезда, очень расстроился. На этой почве все и произошло.

– Далеко хотели ехать?

– Сущий пустяк! Два часа с небольшим езды до районного центра. Какая там великолепная природа! Воздух – чистый нектар. Ни малейших примесей. Тишина изумительная, как в раю.

Стуков участливо улыбнулся, спросил:

– У вас там знакомые?

– Да, конечно, – Семенюк вдруг нахмурился, сильно потер лоб и, прихватив правой рукой свою профессорскую бородку, внимательно посмотрел на Степана Степановича. – Простите, мой дорогой, за нескромный вопрос: мы с вами раньше никогда не встречались?

Степан Степанович утвердительно наклонил голову:

– Встречались. После случая в книжном магазине.

– Да, да, да… Кажется, вспомнил! – Семенюк обрадовался, словно ребенок. – Тогда я просил заведующую магазином оформить мне подписку на последнее собрание сочинений Федора Михайловича Достоевского. К сожалению, у меня не оказалось с собою денег, чтобы сделать первый взнос, и произошла неприятность. Заведующая, такая обаятельная дама, поступила со мной, как с ненормальным. Она буквально пыталась выставить меня за дверь. Я очень тогда расстроился. Простите, как вас по имени-отчеству…

– Степан Степанович, – подсказал Стуков. Семенюк еще радостнее закивал головою:

– Спасибо вам, дорогой Степан Степанович! Вы так меня выручили прошлый раз. Помнится, торговые работники предъявляли мне кучу вздорных претензий. Да, да, да… И еще помню, прошлый раз мы с вами очень мило беседовали о творчестве Достоевского. Знаете, я по специальности электромеханик. Когда работал в институте, на художественную литературу не оставалось времени. И вот только сейчас по-настоящему увлекся ею. Я буквально открыл Федора Михайловича Достоевского! Какая это глыбища…