Лариса Соболева - Пиковая дама и благородный король

Вероника предположила, что миллион на счету сестры явно украден у этого олуха, но вслух сказала:

— Ты не производишь впечатление наивного и без меры доверчивого человека, чтоб раздавать бешеные суммы чужим людям даже под расписки.

— Хм, — усмехнулся Петя. — Зина прекрасно знала, что со мной лучше не играть нечестно.

С его самоуверенным заявлением трудно не согласиться, этот тип в порошок сотрет, а может, стер Зину именно он.

— А не дешево ты оценил гектары?

— Это задаток, основную сумму я обязался отдать по приезде, подготовка документов занимает много времени.

— Значит, те, кто сегодня хотел меня увезти, думают, что лес с озером и речками у меня в кармане? — возвращая ему расписки, сказала Вероника.

— Верно просчитала.

— Если б они у меня были, — внезапно вскипела она, — я давно отдала б их в прокуратуру и не торчала б в чужом городе с подпиской о невыезде!

— Тебя заставили дать подписку о невыезде? — недоуменно произнес Петя. — На каком основании?

— Подозревают! — всплеснула руками Вероника. — В убийстве собственной сестры. Ну, будто бы я наняла киллера… Маразм! На самом деле Ларичев, если не найдет настоящего убийцу, козлом отпущения сделает меня!

Петя откинулся на спинку стула, поставив лапы на бедра, смотрел в упор на нее, однако вряд ли его привлек дивный носик с горбинкой и копна мокрых волос. Он что-то там в уме складывал, аж брови свел, наконец, напугал девушку первой же фразой:

— Не нравится мне все это. Ну-ка, давай по порядку: что с тобой происходило за это время? Подробно.

Гены у них с Зинкой одни, большей частью папины, он же подлец и негодяй был, нечто негодяйское передалось и дочерям. Сейчас Вероника своим пьяненьким умом дошла, что, возможно, Петю стоит использовать. Он же богатый, вдруг в память о сестре поможет отбиться от Ларичева? Человек всегда надеется… Вероника начала рассказ с первого дня, как прилетела в этот город.

Свет погас, стало темно, как в поле безлунной ночью. В микрофон мужской голос объявил:

— Господа, Кристина!

Зал взревел, будто должна выйти звезда эстрады, известная всему миру, а на подиуме в луче прожектора появилась Лайма в бордовом плаще до пят и капюшоне. Ее трудно было узнать — кроваво-красные губы, глаза выделены немыслимыми тенями и блестками, лицо — сплошной порок. Начало тривиальное: Лайма приблизилась к шесту, выбросила из-под плаща руку в перчатке, схватилась за него, потом ее нога обвила шест, а она выгнулась назад, почти коснувшись головой пола. А вот дальше… Дальше Ларичев слегка забыл, где он.

Лайма отлично управлялась с плащом, ткань летала волнами вокруг нее, иногда он напоминал крылья мифической птицы, распахиваясь в стороны или окутывая ее с головы до ног. Вдруг упал. Лайма осталась в короткой серебристой тунике, постепенно и от этой она избавилась, при таком теле и такой пластике тряпки вовсе не нужны.

А для Лаймы это не просто номер, это существование в заданной программе, ритме, музыке, впрочем, ритм она устанавливала сама, но в конкретном музыкальном рисунке. Если исходить из практичности, то от эротических телодвижений напрямую зависит заработок, а если исходить из щепетильности, от похотливых и сальных рож стошнит. Денег тогда не видать, зато от хозяев получит взбучку, ведь часть заработка она отдает.

Лайма нашла удобное решение — полное отчуждение, одиночество среди подвыпившей и возбужденной публики, отсюда рождалось шокирующее откровение. Исполняя номер, она не изображала пресловутую страсть, как изображают стриптизерши, уровень которых чуть выше табуретки, Лайма проживала этот отрезок времени. Поэтому в номере были начало, развитие и кода, искра и пламя, да что там говорить, действо завораживало даже циников. Но проживала не одна, а с Мироном, которого никто не видел, только каждый мужчина наверняка чувствовал его присутствие и мечтал очутиться на его месте.

— Хороша дьяволица, — вырвалось у Ларичева. Он подозвал официанта и, к огромному удивлению Дениса, сказал ему: — Мы хотим эту девушку.

У того шары на лоб:

— Оба сразу?

— А у вас и секс-услуги предоставляются? — заинтересовался Ларичев.

— У нас только стриптиз в отдельном кабинете, а там… как договоритесь, только не на нашей территории.

— Пока остановимся на стриптизе. Сколько?

— Пять сотен.

— Надеюсь, не баксов? — вступил в торг Денис.

— Долларов, — скромно поправил официант.

— Что?! — фыркнул Денис. — За эти бабки пять первоклассных шлюх можно снять на сутки. Пять сотен! За то, что мне покажут сиськи! Пфф!

— Не будем торговаться, — сказал «олигарх» Ларичев. — Веди нас в кабинет.

Комната оказалась маловатой для танцев, с диваном и парой кресел, в уголке стоял стол с минеральной водой, двумя стаканами и музыкальным центром. Официант потребовал деньги вперед, на что Ларичев раскрыл перед ним удостоверение и не без удовлетворения сказал:

— Этого хватит с головой, даже на чай. Иди и приведи к нам девушку, но… не вздумай сказать, кто мы. Никому. Ты понял?

Парень, конечно, понял, а может, и нет, потому что едва в обморок не упал, не в состоянии был сдвинуться с места. Прокуратура, менты — для него одно и то же, их появление здесь грозит ба-альшими осложнениями.

— Бегом марш! — хлопнул его по спине Ларичев, посмеиваясь. — Не бойся, мы вас паковать не будем. Пока не будем.

Денис предусмотрительно встал у двери, а Ларичев устроился в кресле, отвернув лицо в сторону от входа. Не прошло и пяти минут, как в комнате появилась Лайма опять в плаще, но обычном, и лакированных сапогах, машинально поздоровалась:

— Добрый вечер.

— Добрый, добрый, — повернул к ней лицо Ларичев. — Смотря для кого.

Лайма — назад, а путь отрезал мент с простецкой рожей, она попятилась, наклонив голову, будто отходила для того, чтобы через секунду протаранить мента вместе с дверью и выйти.

— Не злись, не злись, — увещевал ее Денис. — Мы не съедим тебя.

— Какого хрена вам нужно? — взяла агрессивный тон она.

— Стриптиз мы видели, — сказал Ларичев, — ты была великолепна, честное слово. А теперь садись рядом, потолкуем.

Фыркнув, Лайма желчно, что так не вязалось с ней, процедила:

— Здесь видеокамеры, чтоб клиенты не приставали. Если увидят, как я просто базарю с вами, оштрафуют.

— А, ну, тогда работай, — обрадовался Ларичев, скрестил руки на груди, ногу закинул на ногу, приготовился к просмотру. — Мы совместим приятное с полезным. Начинай.

Злющая, но в данном случае беспомощная Лайма, поставив руки на бедра, рявкнула в сторону Дениса:

— Мент, музыку включи.

— А, хочешь, чтоб я от двери отошел? Дудки. Валяй без музыки.

— Я включу, а то вдруг без музыки нас подслушают, — поднялся Ларичев. — Да и нашу звезду звуки вдохновят.