Лариса Соболева - Пиковая дама и благородный король

— Не понял…

— Я все слышала. Тебя заставляет воровать этот жирный упырь? И ты, как осел, подчинишься? А опухоль — это старик, о котором шла речь? Господи, удалить — значит убить! Женя, опомнись, тебя ведь посадят! Тебя, а не упыря!

Взбешенный муж вскочил, побагровев до свекольного цвета, правда, орать не посмел, дома же дети:

— Что ты несешь! Слышала звон да не знаешь, где он.

— Не держи меня за идиотку! — зарычала Клавдия, тихо зарычала, но такой разъяренной он еще не видел лапусю, казалось, жена разорвет его. — Чего тебе не хватало? Зачем связался со скотиной? Он же всех нас «удалит», как хирург опухоль! Твоих детей, меня, тебя. Подставлял бы свою тупую башку, а не наши!..

Она была напугана, потому и оскорбляла, и молила, и угрожала, в общем, воздействовала на мужа всеми доступными средствами, одержимая идеей фикс, которую можно выразить в нескольких словах: предотвратить, уберечь, заставить. Эти глаголы не нуждаются в расшифровке, каждый несет в себе многочисленные оттенки. Абалкин старался сдерживаться, что давалось ему нелегко, он пытался замять скандал:

— Клава… Ты неправильно поняла… Да выслушай же!.. Клянусь, ничего противозаконного не замышляется… Это просто сленг! Сленг деловых людей…

Кончилось тем, что Евгений дал клятву не работать больше на упыря.

Прошло время, Клавдия успокоилась, так как ничто не напоминало о том жутком вечере. Тут-то и выступила на арену Зинаида.

Это случилось в сложный период, в сентябре, старший в десятый класс пошел, младшая — в пятый, забот невпроворот: то учебники купили не те, то поборы в школе, то секции, а домашнюю работу никто не отменял. Абалкин жадноватый, на помощницу по дому не тратил деньги — зачем? — есть жена. А себе нанял водителя, правда, не постоянного, Адам работал от случая к случаю, когда пыль в глаза нужно было пустить. Но жена и мать тоже работа, которая почему-то не всем заметна, государство должно выдавать домохозяйкам молоко, как на вредных для здоровья предприятиях, и обеспечивать санаторно-курортным лечением. Клавдия выскочила на минуточку, именно за молочными продуктами, вдруг ее окликнули:

— Вы Клава?

На скамье сидела молодая женщина с сигаретой, довольно притягательной наружности. Невольно Клавдия провела по волосам рукой — причесаться-то не забыла? Да, окликнул ее не мужчина, но она немного завидовала ухоженным женщинам, инстинктивно ей хотелось выглядеть не хуже. Что удивительно, женщина и не подумала встать, пойти навстречу, хотя здесь очутилась не случайно, как показалось, нет, она ждала, когда Клавдия подойдет. Что-то внутри екнуло, потянуло к незнакомке, будто та магнит.

— Вы меня? — спросила Клавдия, оказавшись у скамьи.

— Вы же Клава Абалкина? — улыбалась ей та. — Значит, к вам. Меня зовут Зинаида, хочу поговорить с вами.

— Ну, если это срочно…

— Срочно. И очень интересно для вас. Хотите, пойдем в более тихое место, например, в кафе, тут недалеко…

— Извините, у меня мало времени, скоро дети придут из школы.

— Тогда присаживайтесь.

Ох, как ныло в груди от той решительности, с какой Зина предложила сесть. Хотелось убежать, но Клавдия присела, повернувшись к ней. То, что услышала, не поддавалось разуму:

— Я любовница вашего мужа.

Конечно, Зина сделала паузу, дабы посмотреть на реакцию или насладиться произведенным впечатлением, а Клавдия, попав впервые в столь щекотливое положение, не знала, что ответить. Не бить же лицо любовнице, силы нужно приберечь для мужа. С довольно ровной интонацией она спросила:

— Полагаете, положением любовницы стоит гордиться?

— Не стоит. Я же не просто так вам рассказала.

— А, вы хотите, чтоб он нас бросил, — поняла Клавдия.

— Нет-нет, оставьте себе это счастье, если оно вас устраивает, — презрительно фыркнула Зина. — Я намеренно стала любовницей Абалкина, мне кое-что нужно было выведать у него, к сожалению, не успела. Мой друг убит…

— Тоже любовник?

— Просто друг, хороший человек, таких сейчас единицы. В убийстве замешан ваш муж, потому что именно он приезжал к Беляеву с диким предложением продать «Сосновую рощу» вместе с лесным массивом за смехотворную сумму, но не сказал кому. Потом были угрозы, вредительство и в финале расстрел, да не как-нибудь — из автоматов! А Беляеву было семьдесят два года, его любили.

— Старик… — сказала Клавдия не ей, а будто самой себе.

— Мне известно, что поджог в «Сосновой роще» устроил кто-то из тех, кому Беляев дал приют. Мне известно, что ищут документы на пансионат и лес, Абалкин просил меня выкрасть их, но не для этого же я подцепила его. Ваш Женя их не получит, документы на пансионат и лес надежно спрятаны.

Слушать все это было невмоготу. Клавдия находилась в полуобморочном состоянии, а падать в обморок на улице не хотелось, посему решила прекратить диалог:

— Вы что-то хотите от меня?

— Да, хочу, — процедила Зина мстительно, но выкладывать просьбу не торопилась, сначала закурила. — Он должен сдать мне предателя из «Сосновой рощи». Второе: хочу знать имя и фамилию того, кто приказал убить Беляева, то есть покупателя. Но не голословно, а с доказательствами. Убийство совершено не из мести, компании вашего мужа нужны документы, поэтому я хочу знать, каким образом они собираются присвоить пансионат и лес, то есть всю процедуру, схему действий.

— В противном случае?

— Я уничтожу Женю. Да и вас тоже. Недаром же отпахала в его постели, у меня есть материалы, которые предам гласности, о вашем муже узнает вся страна. Вашим детям и вам стыдно будет по улице пройти, встречаться со знакомыми. Так что выбор за ним. Кстати, он оставил у меня на хранение кейс с кодовым замком, как видите, доверял мне, а я вскрыла. Там уйма деньжищ, назад их Женя не получит, оставлю себе. Это будет компенсация за скучный секс.

Зинаида отбросила сигарету, поднялась, закинула ремешок сумочки на плечо и, натягивая лайковые перчатки, сделала пару шагов от скамейки. Как Клавдии ни плохо было, морально и физически, она задержала женщину:

— Постойте. А зачем вы на меня всю эту грязь вывалили? Почему не ставите ультиматум Евгению?

Зина вернулась, чуть наклонилась, сверля безжалостными глазами обманутую жену, и сказала елейно, словно во всем виновата Клавдия:

— Моя задача максимально усложнить жизнь Женечки, вы это сделаете лучше меня, правда? — Выпрямившись, Зина уже другим тоном, в котором прозвучали нотки жалости, произнесла: — Скажите, как вы, красивая женщина, терпите рядом с собой ничтожество?

— Когда я выходила за него, он был другим. А сейчас у меня дети…

— Дети? Это хорошо. Это прекрасно. Футы, чуть не забыла! Вот, возьмите. Чтоб не думали, будто я лгала, и вам было что предъявить Абалкину. Это флэшка, там единственная запись, правда, не видео, но по голосам вы узнаете и мужа, и меня. Фотографии лень делать, но и они есть. Прощайте. Абалкин знает, как связаться со мной.