Лариса Соболева - Желтые розы для актрисы

— Гена! — взвизгнула Анфиса.

Она подскочила, свалив свой и его стулья пышными юбками, обняла главрежа и хлюпала носом. Ничего, что Анфиса выше на голову, это же не существенно. И надо полагать, таким способом она выразила согласие на все зверские условия.

Вениамин Иванович уверенно шагал по коридору медицинского центра в сопровождении Иннокентия и Никиты. Последний понял, что значит стержень, раньше не доходило, а означает сие слово самого человека, его внутреннюю силу, когда четко видно: можно ему доверить себя или следует раз сто подумать. Вениамину Ивановичу можно довериться, так решил Никита.

Немного отставая от группы, шел судмедэксперт — щуплый и очень серьезный мужчина лет сорока с легендарным именем Спартак, абсолютно не соответствующим его скромной фигуре. Вениамин Иванович получил доступ к документам, действуя через официальные структуры, только им не имеют права отказать, однако вынужден был предупредить, чтоб заранее молодые люди не радовались:

— Проблема есть, она способна все наши усилия свести на нет на данном этапе: после смерти амбулаторные медицинские карты передаются в архив, там хранятся в течение двадцати пяти лет. Вытащить из архива — понадобится время, нужно будет сделать запрос и так далее.

— Ничего, время так время, — заранее смирился Иннокентий, про себя веря в удачу. — Лишь бы дали.

— С другой стороны, Катрин не являлась гражданкой нашего государства, приезжала сюда от случая к случаю, о ее смерти здесь могли и не знать. Сейчас важно определить, где искать ее карту.

— А разве данные пациентов хранят не в электронном виде? — поинтересовался продвинутый Никита.

— Сразу видно, молодой человек не ходит в поликлиники, — заметил со смешком Спартак.

— Да, мой юный друг, — усмехнулся и Вениамин Иванович. — Перевод на электронный вариант удовольствие дорогое, пока только бумажные карты даже у нас, а в провинции и подавно.

Они получили официальный доступ к информации, но как же прав оказался следователь — вот что значит опыт. Прошло сорок минут, а молодая девушка из регистратуры не могла найти карту больной, отсюда закономерен был ее вопрос:

— Вы уверены, эта женщина точно лечилась в нашем центре?

— Уверены, уверены, — заверил Иннокентий.

— Но я не могу ее найти. Адрес, где она жила, вам неизвестен, фамилия иностранная, а среди иностранных пациентов ее нет. Назовите, по каким ориентирам еще искать?

— Может, в архив перевели? — предположил Вениамин Иванович. — Вы посмотрите, а запрос мы привезем, если карта в архиве.

Сведения об умерших начали вносить в электронную базу данных, что упрощало поиски, и девушка села к компьютеру. В поисковой строке она печатала «Катрин, КатринА, Катерина», потом фамилию, потом приблизительные названия заболеваний — ноль результатов. Она возобновила поиски в картотеке, вынимала каждую карту и читала имена с фамилиями. Спартак уехал, но обещал: как только найдут карту, он вернется. Иннокентий оставил вместо себя Никиту и тоже уехал — к Тамиле, как договаривались.

Она снимала однокомнатную квартиру, нельзя сказать, что район престижный, но и не самый худший, открыв дверь, улыбнулась, обрадовавшись:

— Заходи, — перешла сразу на «ты». — Прошу прощения, у меня бардак — уборкой занимаюсь. Есть хочешь? Бутербродов могу наделать сколько угодно.

— Нет-нет, — отказался он, проходя в комнату. — Я бы сразу к делу…

— Нет проблем. Вон комп, а съемные диски в верхнем ящике стола слева. Извини, у меня не было времени просмотреть хотя бы один.

Бардак — да. Иннокентий человек упорядоченный, беспорядок не любил даже во время уборки, а женщин, которые умудряются вверх дном перевернуть квартиру, наводя порядок, не понимал. Потому и трудно ему судить о стиле, которого придерживается Тамила, а стиль — это как бы собирательный образ хозяина. Но собрать здесь пока нечего.

Иннокентий сел за компьютер, подключил диск и ужаснулся: у Тамилы и в архивах не меньший кавардак. В папках с журналистскими статьями можно найти фотоматериалы, года не соблюдались, а когда он спросил — почему такой разброс в годах, она беспечно ответила:

— Где хватает места, там и записываю. Иногда переношу папки на другой диск, чтобы «утрамбовать» место, но систематизировать — руки не доходят, я предупреждала. Тебе надо? Ищи. Помнишь — кто ищет, тот всегда находит!

Прекрасно, она еще и ерничала.

— А разве ты фотки Катрин не размещала в печатных изданиях или еще где? — с надеждой осведомился он, не без оснований полагая, что издания обязательно размещают материалы в интернете, где легче найти информацию. Главное — как запрашивать в поисковике.

— Нет, — развела в стороны руками Тамила, смеясь. — Я не занималась подобного рода происшествиями. Да, могла выгодно толкануть фотки, но это было бы подло с моей стороны по отношению к Рябовым, которые много помогали моему отцу и мне. По той же причине не выбросила снимки в интернет. Честно говоря, я и снимала-то мертвую Катрин по инерции, сработал профессиональный инстинкт. Да ладно, не кисни, найдешь ты фотки. У Катрин было платье красивого кораллового цвета, ищи этот цвет в области предпросмотра, а не открывай каждый снимок — будет быстрее. Вот кофе, чтоб глаза не слиплись.

Люди любят учить и лечить — всем известно, а про коралловое платье могла и раньше сказать, так он подумал и приступил к нудному занятию — поиску кораллового платья. Прошел час… два… четыре… Тамила накормила его пиццей, которую доставили на дом, поболтали, она постепенно его очаровывала — умна, остроумна, обаятельна и без понтов. Затем он снова уткнулся в монитор, и опять: щелк, щелк — менялись папки…

К концу дня Иннокентию сообщили, что медицинская карта не найдена — это плохо. Решили поискать еще и завтра — это хорошо. Карта должна быть, раз Катрин лечилась в центре, ее не могли уничтожить при любых обстоятельствах, исключая пожар, но пожара не было. Тогда где она?

Тамила вошла в положение Иннокентия и великодушно разрешила приезжать к ней, пока он не найдет фото Катрин.

— Папа, не волнуйся, я сделаю все возможное…

— Нет, — перебил Роберта Матвей Павлович. — Неправильный настрой. Не все возможное, а сделаю. Без добавочных слов.

Часа полтора они беседовали в кабинете, Ирина Федоровна не подслушивала на этот раз — неинтересно. Попала она только под конец их диалога, по последним фразам прекрасно поняла, о чем шла речь, хотела войти и устроить разнос обоим, взялась за дверную ручку…

— В конце концов, докажи, на что ты способен, — внезапно взял резкий тон Матвей Павлович, хотя предпосылок злиться вроде бы не было. Ирина Федоровна решила подождать и не вошла. — Докажи, что ты хотя бы на уровне Алешки…