Влада Юрьева - Сладкий, пряный, огнестрельный

Но Семен был слишком умен, чтобы поддаться на обещания золотых гор. Он прекрасно знал, что стоит ему переметнуться к кому-то другому, как Магнат найдет его и пристрелит без сомнений. Зато за лояльность он получал защиту и не боялся никого и ничего.

Он был женат. Расписался с юной моделью, она родила ему троих детей. Так что его связь с Леонидом уже стояла под вопросом, хотя и не исключалась. Согласно документам, Марканов не был ему родственником, ни кровным, ни по жене, и как он получил ключ от особняка — непонятно.

Чтобы разобраться в этом, нужно было поговорить с хозяином, а в идеале и дом осмотреть. Только это пока не представлялось возможным. Из всех, с кем они имели дело за шесть этапов проекта, Гарбушев был самым закрытым. Он прекрасно знал, какое количество людей хочет от него избавиться, поэтому никуда не выезжал без необходимости — и охраны.

С одной стороны, он не подходил им, потому что никто не видел его с Маркановым. С другой — именно Гарбушев, талантливый логист, мог доставить в Россию уникальные сокровища так, что они остались незамеченными. Его нельзя было списывать со счетов.

Дамир и Алиса оказались в тупике, Вероника — нет. Имя Семена Гарбушева не зря сразу показалось ей знакомым, она быстро вспомнила, где слышала его раньше.

Заточенный большую часть времени в своем особняке преступник слыл большим ценителем искусства. Недавно многие известные художники получили от него заказ — он искал лучшего мастера для написания портрета. Надо полагать, своего, хотя это не указывалось. Такое коммерческое предложение получил и Север — Гарбушев не мог проигнорировать одного из самых известных художников столицы. Но Север с такими людьми предпочитал не иметь никаких дел. Он тогда посмеялся и благополучно обо всем забыл.

Однако официальный отказ не послал. Это было не в его духе — в подобных вопросах он отличался безалаберностью. Сейчас это могло сослужить Веронике добрую службу.

Она прекрасно знала пароли от всех ящиков Севера — определить их не составляло труда. Обычно Вероника не пользовалась этим преимуществом, потому что ценила доверие и уважала личную свободу. Теперь же у нее просто не было выбора.

Она нашла старое письмо Гарбушева и ответила на него сама — с официального ящика личного сайта Севера. Вероника представилась ассистенткой Георгия Северова, которую он обычно посылал на обсуждение заказов. «Георгий просит прощения за долгое молчание, — писала она. — Виной тому были серьезные проблемы со здоровьем. Сейчас он проходит финальный курс реабилитации и скоро сможет вернуться к работе. Он просил меня связаться с вами и узнать, в силе ли еще заказ. Если да, то я бы хотела подъехать к Вам лично и оценить объем работ. Георгий такими вещами не занимается, думаю, Вы и сам понимаете это».

Лучшим подкреплением ее слов служили новостные заметки об аварии, в которую Север попал без малого полгода назад. К тому же у нее хватало совместных фотографий с Севером, они часто появлялись на светских вечеринках вместе. Так что связать ее с художником и понять, что она не самозванка, было легко.

Она не была уверена, ответит Гарбушев или нет. После первоначального предложения прошло много времени, он мог нанять кого-то другого! Однако письмо от него пришло в тот же день. Он назначил Веронике встречу в своем доме.

Естественно, ее друзья были не в восторге. Даже Алиса, которая повышенной осторожностью обычно не отличалась, выступала против этой идеи. Но Вероника умела настаивать на своем. Ей для этого не нужно было ни кричать, ни спорить, она просто обозначала свою точку зрения и делала то, что решила.

— Но одеться ты могла бы и поскромнее, — заметила Алиса, которая зашла к ней перед встречей.

— Нет. Так надо.

Вульгарной Вероника не казалась, но легкая провокация в ее образе была — причем намеренная. Белоснежный костюм с юбкой чуть выше колена и пиджаком на голое тело, туфли на шпильке, яркий макияж с алой помадой — она прекрасно знала, что красива, и умела это подчеркнуть. Просто обычно она в таком не нуждалась, а сейчас это могло стать полезным. Вероника накинула кашемировое пальто, чтобы не замерзнуть, но застегивать его не стала — внизу уже ожидало такси.

Ей необходим был этот яркий образ. Она хотела определить, интересуют ли Гарбушева женщины на самом деле — жену и детей он мог завести для прикрытия, вряд ли его работодателя порадовало бы наличие сотрудника с нетрадиционной ориентацией, каким бы талантливым он ни был.

— Мне нужно говорить, чтобы ты была осторожна? — поинтересовалась Алиса.

— Ну, из твоих уст это прозвучит как ирония!

— И все же — будь!

Вероника не считала, что ее действия опасны. Она не была девицей с улицы, да и Гарбушев вряд ли относился к тем туповатым бандитам, которые добиваются своего напролом.

Такси довезло ее до ворот участка, но дальше незнакомый автомобиль не пустили: Гарбушев не хотел рисковать. Однако он исправил неловкий момент тем, что лично встречал ее.

Из полицейского досье Вероника знала, что ему сорок шесть, но выглядел он великолепно. Чувствовалось, что мужчина следит за собой: ходит в тренажерный зал, выбирает одежду с личным стилистом, или у него самого безупречный вкус. Даже седина волос и аккуратной бороды не старила его, а придавала определенный шарм.

— Добрый день, Вероника, рад встрече. Позвольте сделать вам комплимент: вы обворожительны!

Дело было даже не в комплименте как таковом, а в голосе мужчины, в его взгляде. С этого момента сомнений у Вероники не оставалось: к женщинам Гарбушев питает далеко не платонический интерес.

— Спасибо, радость встречи взаимна, — кивнула она. — Не терпится ознакомиться с вашей галереей!

— Это честь для меня. Признаться, я не люблю показывать свою коллекцию людям со стороны. Но ваше мнение мне интересно.

Она знала, что в этом будет проверка, и не боялась. В живописи Вероника неплохо разбиралась всегда, а с тех пор, как стала жить с Севером, узнала еще больше.

Дом Гарбушева впечатлял. В какой-то момент Вероника ожидала увидеть бессмысленное нагромождение произведений искусства, которые при неправильной расстановке теряют свою красоту. Но нет, для Семена искусство было не просто способом выражения богатства. Он действительно разбирался в том, что коллекционирует.

В его доме вообще никаких нагромождений не было, нигде. Ставка делалась на свободное пространство, которое дышало светом. Этот дом разрабатывался для жизни, а не для показухи. Картин, скульптур и дорогого фарфора здесь тоже хватало, но вещи были грамотно рассортированы — по стилям, эпохам и цветам. Похоже, интерьер делался под них, произведения искусства занимали в нем центральное место.