Николай Воронцов - Пятая печать

— Нет. А почему спрашиваешь? — и тут же заплетающимся языком предложил: — О! А пошли к нашим, я тебя со всеми познакомлю. Давай! Пойдем! Чего тут в одиночестве сидеть?! — и, не особо-то церемонясь, потащил Жанну за собой.

— Как тебя зовут? — после того, как в новой компании ее угостили водкой с чипсами, спросила его Жанна.

— Костя, — все тем же заплетающимся языком произнес тот и добавил: — И я уже почти люблю тебя, — после чего притянул к себе и под одобрительные крики друзей посадил Жанну на колени.

— Это что еще такое? — возмутилась она, впрочем, не особо-то сильно.

— Мне разрешается! Я в увольнительной, — промычал он.

Жанна могла бы, конечно, обидеться или даже жутко возмутиться этой его выходке, если бы только не его глаза. Несмотря даже на то, что парень был достаточно крепок физически и, вероятно в силу молодости, еще и весьма быстро возбудим, в чем Жанна убедилась сразу же, как только оказалась у него на коленях, было в его глазах что-то такое трогательное и одновременно детское, от чего злиться на него не было совершенно никакой особой необходимости. Было в его глазах что-то такое простовато-наивное, что сразу же и окончательно подкупало. И еще внимание Жанны привлекла его молодая и нежная, покрытая на лице румянцем кожа, к которой непременно хотелось прикоснуться или даже просто провести по щеке и подбородку рукой.

Жанна подумала, что в такого парня, с его молодостью и бьющей через край силой, запросто можно влюбиться, а оказаться с ним наедине в мягкой постели было бы сейчас самым лучшим лекарством для и без того расстроенной разными переживаниями души. Она даже решила прямо сейчас же, при первом удобном случае украсть молодого красавчика у этой компании, чтобы завтра утром непременно проснуться в его теплых и сонных объятиях.

Нет, она вовсе даже не возмутилась его наглой выходке, а вместо этого нежно обняла и, опять же под одобрительный гул друзей, поцеловала. Да-да, поцеловала — подарила поцелуй совершенно незнакомому, впрочем, очень даже симпатичному парню. Поцелуй получился долгим. Перекрывая трансляцию матча, одобрительный гул из-за этого поцелуя вокруг нарастал, но вскоре пошел на убыль и раскололся на отдельные какие-то реплики о том, что Костян молодец и вообще сегодня счастливчик — отхватил такую крутую леди, причем без каких-либо особых усилий. Впрочем, и они в скором времени стихли.

От нежных прикосновений Костя, тем не менее крепко держа Жанну и не отпуская, тут же разомлел и даже глаза закрыл от удовольствия. А Жанна все еще ласкала его нежные, горячие губы, думая только о том, что в той самой любви, которая принадлежит только двоим оставшимся наедине, самое главное — это вовсе даже не спортивные мускулы, хотя и они тоже имеют немаловажное значение, а именно глаза и улыбка. Именно они всегда были — и являются сейчас — самыми сексуальными вещами на свете. И еще она с грустью подумала, что на самом деле по-настоящему влюбиться в этого парня, наверное, не сможет, хотя бы потому, что он все равно не сможет с нею быть вечно рядом. В силу молодого возраста, в силу того, что сейчас он в увольнительной, которая скоро кончится, да мало ли в силу чего еще…

И в то же мгновение поцелуй из сладкого для нее превратился в горький, сродни вкусу горького шоколада.

Но то, что случилось потом, было уже совершенно неправильно.

За спиной у Кости и Жанны кто-то, проходя мимо, жалобно ойкнул, и на целующихся пролилось что-то липкое, после чего внизу на полу сразу же звякнул разбитый бокал.

— Извиняюсь, я не хотела. Просто на каблуках не удержалась.

Напряженно засопев, Костя открыл осоловевшие глаза, медленно отряхнул с плеч пролитое, ссадил Жанну с колен, решительно встал во весь свой рост и, уставившись на виновницу разбитого бокала, буквально оторопел. Перед ним стояла немного смущенная произошедшим и в особенности гибелью бокала эффектная блондинка с слегка пухлыми от силикона губами, одетыми, как и полагается блондинке, в алую шелковистую помаду, с идеально ровными, будто натянутыми лбом и скулами, а также сделанной у хорошего хирурга восхитительной грудью. Одета обладательница силиконовых губ и безупречного бюста была соответственно: в облегающие рваные синие джинсы, черную футболку со стразами и бежевые туфли на высокой шпильке.

И, глядя на нее, Костя мгновенно забыл, что буквально несколькими минутами ранее почти уже объяснялся Жанне в любви и, в одно мгновение полностью переключившись на нее, о Жанне уже, наверное, даже и не помнил.

И блондинка, глядя на него, тоже закокетничала, о чем-то защебетала и даже потрогала его бицепс, после чего Костя тут же бросился в разных позах демонстрировать еще и трицепс, и дельты, и широчайшие мышцы спины. Он даже тельняшку задрал вверх, демонстрируя кубики пресса и косые мышцы живота. И блондинка, конечно же, с большим удовольствием и восхищением, хотя и не без некоторого сожаления оттого, что так неудачно пролила шампанское и разбила бокал, смотрела и — все под тот же перекрывающий трансляцию матча одобрительный гул друзей — все что можно участливо трогала.

И теперь настало время сольного выступления Жанны. Не то чтобы она уж очень как-то хотела сражаться за своего недавнего кавалера, просто надо было эту белобрысую нахалку поставить на место и тем самым показать, что в человеческом обществе так поступать никогда не следует. Это же ясно, что она прекрасно видела, что молодой красавчик не один, а в компании с приличной девушкой. Можно было бы, конечно, просто взять и уйти, забыв про все, но тут уж было, как говорится, дело принципа.

— Что за херь тут вообще происходит? Руки быстро убрала! — обращаясь к блондинке, поднялась с диванчика она.

— А можно не хамить, а? — был ей от блондинки возмущенный ответ.

И на этот ответ последовал другой, куда более мощный, причем ответ такой силы и такого эмоционального окраса, что волна радостного гула друзей Кости тут же накатила с новой силой, и кто-то из парней даже при этом от восторга всем происходящим пару раз оглушительно свистнул.

Впрочем, продолжения конфликта не последовало. Несмотря на то, что обе со стороны выглядели достаточно агрессивно и решительно, по глазам незнакомки Жанна прочитала, что по-настоящему конфликтовать она не настроена и этот пацан ей на фиг вообще не нужен.

И уже через минуту, забыв про незадачливого кавалера, все еще находясь в той же самой компании, обе чокались и во все горло вместе с парнями радостно орали, когда очередной мяч наконец-то влетал в ворота сине-белых. Жанне было весело, хотя она и прекрасно понимала, что вся эта радость ненастоящая и чужая, и за алкогольной вуалью и движухой шумной компании в глубине души ей по-прежнему тоскливо и одиноко.