Николай Леонов - Дом на крови

Предоставив оперативникам дожидаться машину из морга, он сел в свою и поехал домой.

В квартиру зашел, когда стрелки показывали без четверти одиннадцать, и на укоризненный взгляд Марии только поднял вверх руки, как человек, полностью признающий свою вину и сдающийся на милость победителя.

На следующее утро Орлов позвонил Гурову еще до начала планерки. За все время работы подобные случаи полковник мог пересчитать по пальцам и теперь не сомневался, что генерал чем-то не на шутку взволнован.

— Лева? Ты уже у себя?

— Да, только что приехал.

— Зайди ко мне. Переговорим до начала совещания, а то у меня сердце не на месте.

Гуров прошел в знакомый кабинет, где не в силах усидеть в начальственном кресле мерил шагами пространство Орлов.

— Так что там? Неужели еще одно убийство? — обратил он тревожный и одновременно любопытный взор на Льва. — Мне только что доложили.

— Да. Вчера эти дельцы назначили «стрелку», и кое-кто из приглашенных не должен был с нее вернуться. А в результате «заказанный» отправил на тот свет самих заказчиков.

— Вот как. Надо же, как интересно. Но судя по тому, как подробно ты осведомлен обо всем этом, дело серьезно продвинулось. Почему у меня нет доклада?

— Информацию нужно было проверить, — ответил Гуров. — Вчера я как раз этим занимался. Отслеживал эту «сходку» и в итоге убедился, что она не состоялась.

— Почему не состоялась? Этот твой «заказанный» из-за угла перестрелял всех собравшихся?

— Нет. Он просто не пришел. Узнал, что его там поджидает киллер, и решил сам устроить засаду.

— На том же месте, где убил Суркова?

— Именно.

— Символично. Это он специально, что ли, так делает?

— Не думаю. Просто и в том, и в другом случае те, кто ему был нужен, должны были двигаться по Дмитровскому шоссе. А этот лесной перегон на нем — самое удобное место для подобных акций.

— Ясно. То есть, наоборот, ничего не ясно. Если тебе доклады писать некогда, хотя бы устно в двух словах опиши ситуацию. Что это за «заказанный», кто такие заказчики, и вообще, объясни толком, что там к чему.

После того как Гуров вкратце сообщил генералу то, что ему было известно, тот преисполнился энтузиазма.

— Так это что же выходит? Это выходит, что я просто как в воду глядел. Эксклюзивная возможность взять всю банду скопом с каждым днем становится реальнее. Если этот твой Мунтяну так храбро начал «косить» направо и налево, то рано или поздно справедливое негодование в массах достигнет критической точки. Если я правильно понял, Мунтяну в число «авторитетов» не входит. Он — что-то вроде среднего звена. Так?

— Думаю, да.

— Вот. И убирает он тоже таких же «середнячков», на главарей не замахивается. Но когда ребятам умирать надоест, они неминуемо обратятся в «верха» и попросят решить вопрос. И вот тут-то не миновать им «общего собрания».

— На которое явимся мы?

— Точно!

— Вашими бы устами. Но ведь взять мало. Нужны доказательства. Каждому из тех, кто на эту «сходку» соберется, если она вообще произойдет, нужно будет предъявить конкретное обвинение. А у меня даже на Мунтяну толком ничего нет, — покачал головой Лев.

— Брось, не усложняй! Незачем создавать проблему на пустом месте. На Мунтяну у тебя есть те же нелегальные строительные бригады. Это — как минимум. Добавь сюда еще похищения и Ашота — вот тебе и готовое обвинение.

— Но…

— А когда мы их возьмем и они начнут давать показания, можешь не сомневаться, там такого наберется, что только успевай записывать. Они ведь все повязаны. Стоит расколоть одного, остальные будут просто вынуждены сотрудничать. Хотя бы для того, чтобы «соратники» не повесили на них лишнего.

— Но ведь лично никто из них ни в чем не участвует. Реально теми же похищениями занимается мелкая сошка, которая боится своих боссов гораздо больше, чем полицию. Никто не гарантирует, что они начнут давать показания. Все это только с виду кажется таким простым.

— Даже если так, у тебя все равно есть реальные свидетели, которые не просто готовы будут дать показания, а кровно заинтересованы в этом. Те бедолаги, которые работают на объектах Мунтяну, неужели ты думаешь, что они не захотят рассказать, как туда попали? Вот тебе и доказательства. Реальные свидетельства очевидцев и пострадавших. Это можно использовать как точку отсчета, а уж дальше…

Переубедить генерала, увидевшего блестящие перспективы разоблачения крупной преступной группировки, было невозможно. Но сам Гуров был далек от оптимизма. После вчерашних событий он ощущал себя почти в таком же информационном вакууме, как и в начале расследования.

Если о самом Мунтяну и его подельниках у полковника сложилось уже довольно четкое представление, то о представителях противоположного лагеря он до сих пор не знал практически ничего. Все, что было известно, касалось лиц, отошедших в мир иной. Сурков и Якупов изначально возникли в деле как жертвы убийств, а Барсуков, имевший, вероятно, в иерархии тот же статус, что и Мунтяну, с того момента, как о нем стало известно Гурову, не прожил и дня.

Даже несостоявшийся киллер Юра, находившийся от него буквально в двух шагах, в итоге ускользнул. Впрочем, о нем Гуров беспокоился меньше всего — это та же мелкая сошка, задержание которой не приносит почти никакой практической пользы, но зато создает много шума и заставляет врага насторожиться и затаиться.

Он не жалел, что упустил киллера. События развивались, и Лев не сомневался, что эта встреча их была далеко не последней.

Гораздо больше его беспокоило, что Мунтяну после очередной выходки неминуемо должен будет на какое-то время затаиться и не высовываться. Уйти на дно. Это грозило если не остановить, то сильно затормозить ход расследования. Поэтому, слушая бравурные речи генерала, он мысленно перебирал возможные «асимметричные» меры, которые можно было бы предпринять, чтобы противостоять этому замедлению, а еще лучше — постараться повернуть обстоятельства себе на пользу, и размышлял об этом даже на планерке.

После окончания совещания Лев задержался уже по собственной инициативе, чтобы сообщить свои соображения генералу.

— Думаю, полезно будет выставить «наружку» на Курский вокзал, — сказал он.

— Уверен?

— Да. Сейчас Мунтяну, скорее всего, возьмет паузу.

— Будет пережидать, пока улягутся эмоции?

— Вероятно. И бойкая деятельность Ашота и его присных, скорее всего, на время прекратится. А когда они там снова появятся, это будет означать, что жизнь нашего друга снова вступила в активную фазу. Важно не пропустить этот момент.

— Хорошо, я распоряжусь, — кивнул Орлов. — Какие машины?

Гуров продиктовал ему номера «Форда» и «Логана», которые уже запомнил наизусть, и после этого добавил: