Николай Леонов - Дом на крови

— Я могу сказать, кого мне заказали.

— Так это и я тебе могу сказать, — уверенно ответил полковник. — У твоих хозяев только один человек оскомину вызывает. Мешает всем, как бельмо в глазу. Мунтяну? Его ты снова караулил?

Юра не ответил.

— Вот видишь. Молчание — знак согласия. Значит, я угадал. Думаю, эти ребята потому и приехали сюда, что кандидатура у них была уже готовая. И вовсе не Назара. А кого? Ты, случайно, не знаешь, Юра?

— Ладно, — донеслось из-за машины. — Ладно, я сдаюсь. Добровольно.

— Давно бы так, — стараясь не показывать своей радости, проговорил Лев. — А то я притомился уже с тобой тут разговаривать. Простые, кажется, вещи, а объяснять битый час пришлось. Кто бы мог подумать, что ты такой непонятливый. Выходи с поднятыми руками, пистолет клади на землю.

Выглянув из-за своего «окопа», он увидел, как Юра высоко поднял руки, в одной из которых был пистолет, и, отойдя на несколько шагов от машины, медленно наклонился и положил его на траву.

— Теперь отойди подальше от этого места, чтоб соблазна у тебя не возникало.

Юра отошел от пистолета, и Гуров, тоже выйдя из укрытия, быстро подобрал его.

— Что ж, идем, — сказал он. — Не будем ждать, пока за нами карету пришлют. Чемоданчик твой попозже заберем. Вместе с машиной.

Они шли вдоль внешнего периметра промзоны в обратном направлении. Лев намеревался довести Юру до входа, там сдать спецназовцам и с чувством выполненного долга спокойно ехать домой. Возле обветшавшей ограды завалы камней, подобные тем, за которыми он недавно укрывался, попадались на каждом шагу. Возле одного из них Юра споткнулся и, застонав, нагнулся к земле.

— Ой-ой-ой! — скорчив гримасу, заныл он. — Вот зараза! Я, похоже, ногу вывихнул.

— Чего ты там вывихнул? Ну-ка, дай посмотрю…

Гуров слегка наклонился, и в этот момент, сделав резкий рывок, «пленник» замахнулся на него ножом. Нападение было неожиданным, и Лев успел лишь слегка развернуть корпус, чтобы удар не пришелся в солнечное сплетение или в живот. Но лезвие все-таки задело его. Скользнув по ребрам и содрав кожу, нож пропорол левую половину расстегнутой куртки и застрял в ней, наполовину высунувшись наружу.

Больше ничего сделать Юра не успел. Гуров нажал на курок, не слишком заботясь о том, куда придется пуля. Поскольку он находился выше сидящего на корточках Юры и кисти рук были на уровне его головы, пуля вошла в шею и, пройдя наискосок, застряла в легких. На своем пути она перебила артерию, и Юра упал на землю, истекая кровью.

— О черт! — с досадой произнес Лев. — Стоило столько возиться. Дурак ты, Юра…

Тем временем, услышав выстрел, к нему уже бежали спецназовцы.

Он вкратце объяснил ситуацию, указал, где находится машина киллера, и, в свою очередь, узнал, что операция по захвату прошла успешно, потерь среди бойцов нет, но есть раненые.

— Задержанных уже грузят, — сказал один из бойцов. — Врачей тоже вызвали. Вы как, в порядке? — добавил он, обеспокоенно взглянув на залитую кровью рубашку полковника.

— Пустяки, царапина, — отмахнулся тот.

— Все равно лучше дождитесь врачей. А мы сворачиваемся. Этого нужно будет перенести к прочим, — кивнул боец на тело Юры. — Там еще несколько трупов. Берите, ребята!

Два бойца в камуфляжной форме взяли Юру за руки и за ноги и понесли на площадку перед ангарами, где лежали еще несколько жертв побоища.

Когда Гуров пришел на эту площадку, кроме крутых автомобилей, на которых прибыли мафиозные боссы, он увидел и множество полицейских машин. Несколько «Газелей» специального назначения стояли в ряд, и в них, тщательно обыскав, по одному заводили задержанных. Руки у всех были скованы за спиной, на лицах отражалось недоумение и злая досада.

Похоже, такой «повестки дня» никто не ждал.

Среди этих лиц Лев узнал только два — Седого и Мунтяну. Даже Ашот, по-видимому, был слишком «мелкой сошкой», чтобы явиться на столь «высокое собрание».

Стоя в сторонке, он наблюдал, как один из бойцов обыскивает Мунтяну. Тот рассеянно водил взглядом по сторонам, и в какой-то момент глаза его встретились с глазами полковника. Выражение лица «румына», до этого высокомерно-презрительное, вдруг изменилось. Его как будто посетило озарение, и темные глаза вспыхнули такой ненавистью, что не было никаких сомнений — если бы человеческие взоры могли испепелять, от Гурова сейчас осталась бы лишь горсточка пепла.

Он понял, что Мунтяну узнал его.

Тогда в ресторане, заняв столик наискосок от двух мафиози, обсуждавших свои насущные дела, Гуров не попадал в поле зрения Седого, находившегося к нему спиной, но Мунтяну, сидевший вполоборота, мог его видеть. В то время, занятый более важными делами, он, скорее всего, обратил на Гурова внимание не больше, чем на любого другого посетителя. Но сейчас, когда его настигла развязка, которую он никак не мог предвидеть, Мунтяну наверняка оценил происшедшее в тот день по-другому.

«Дай мне только добраться до тебя», — так и читалось на его лице.

— Не волнуйся, еще увидимся, — вполголоса проговорил вслух Лев, предвидя впереди длинную череду допросов, на которых он намеревался узнать интереснейшую информацию.

Вскоре подъехала бригада «Скорой помощи», и Гурову сделали перевязку. Удар Юры благодаря хорошей реакции полковника пришелся по касательной и, кроме довольно большой кровопотери, никаких особенных уронов здоровью не нанес, поэтому от госпитализации Лев отказался категорически.

— У меня еще дел полно. Да и машина здесь. Кто ее обратно отгонит? Нет, мне на больничных койках сейчас прохлаждаться некогда. Спасибо за то, что оказали первую помощь. Дальше уж я сам.

Он вышел с территории базы и, вновь обойдя ее по внешнему периметру, вернулся к своей машине. Стрелка подходила к шести утра, и, прежде чем ехать на работу, Гуров рассчитывал еще успеть заскочить домой.

На традиционном утреннем совещании генерал Орлов выступал как триумфатор.

— …и таким образом, благодаря профессионализму и слаженной работе наших сотрудников удалось раскрыть целую преступную сеть, промышлявшую похищениями и торговлей людьми. Отдельную благодарность хочу выразить полковнику Гурову за весомый вклад в проведение этого сложного расследования. Дело было раскрыто во многом благодаря его личным самоотверженным усилиям. Несмотря на опасности и даже угрозу жизни, он смог блестяще завершить начатую работу и, невзирая на полученное в ходе нее, не побоюсь этого слова, боевое ранение, как видите, остался в строю.

— Аплодисменты, — вполголоса пробубнил в ухо Гурову сидевший рядом Стас.

— Завидно? — так же тихо ответил тот.

— Еще бы! Почему мне никто не объявляет благодарности? Я ведь тоже участвовал. Причем очень самоотверженно. Одно это ковыряние в мусорке чего стоит.