Марина Серова - Проклятие желтых цветов

— Что ж, Григорий, не скажу, что мне было очень приятно с вами пообщаться. Я рассчитывала на взаимопонимание, но раз его нет, раз вы не хотите оставить Светлану в покое, я пойду, — с этими словами я стала медленно подниматься из глубокого уютного кресла.

— Сидеть! — рыкнул Клешнев.

Но я все равно поднялась и неторопливо направилась к выходу. Григорий догнал меня за считаные секунды и схватил за руку. Я только этого и ждала. Сделав вид, что поддаюсь, я подпустила его поближе и ударила локтем в грудь. Затем, не дав передохнуть, ударила ногой по коленке. Он пригнулся, пропустив этот достаточно болезненный удар, но тут же выпрямился и бросился меня душить. Я напрягла все мышцы шеи, не давая ему возможности перекрыть мне кислород, и, когда он приблизил ко мне свое лицо с ужасной гримасой, сделала резкое движение головой вперед, ударив своим лбом по его подбородку. Клешнев ослабил хватку вокруг моей шеи, я успела сделать глубокий вдох, после чего почувствовала, как кольцо его рук вновь сжимается. На мои толчковые удары руками он не реагировал, ударить его ногой прицельно в пах я не могла, так как он стоял ко мне вполоборота. Я перестала сопротивляться и дышать, Григорий убрал руки и оттолкнул меня, решив, что придушил. Как только он нагнулся к моей сумке, я вскочила и запрыгнула на него. Клешнев рухнул почти сразу, потому что я нажала на точку, которая отключает сознание. Пока Григорий был в отключке, я связала его полотенцами по рукам и ногам и затащила в ванную.

Затем я позвонила на вахту Центра:

— Мария Ильинична, это Евгения. Никто подозрительный не приходил?

— Да, это Центр изящных искусств, — ответила вахтерша.

— Алло! Вы меня слышите? За Светой могут прийти.

— Да, во вторник, — совершенно невпопад ответила тетя Маша. — В два часа начало.

Я поняла, что она намекает мне, что рядом с ней стоят два подозрительных человека.

— Жмите на тревожную кнопку и любой ценой задержите их до приезда охраны! Я тоже выезжаю к вам.

Я сбросила с себя одежду горничной и пошла к выходу, но, увидев свое отражение в зеркале, поняла, что в таком виде появляться на людях нельзя. Мой лоб был в крови, хотя я не чувствовала боли. Я достала из сумки влажные салфетки и стала вытирать кровь. До меня вдруг дошло, что это не моя кровь, а Клешнева. Она брызнула из его нижней губы, когда я ударила его головой в подбородок. Стерев с лица эти красные пятна, я снова шагнула к двери, но Григорий, неожиданно подлетев, обрушился на меня. Как он смог так быстро прийти в себя и развязаться, я не понимала. То ли я схалтурила, то ли он обладал какими-то сверхспособностями.

Мы вновь схлестнулись с ним в спарринге. Физически силы были равными, но у Григория начиналась одышка, поэтому мне надо было продержаться еще немного. Когда он нанес мне удар по тому месту, на которое я приняла Маяковского, я почувствовала, что в этот раз ребро все-таки хрустнуло. Это меня разозлило, и я пустила в ход свои наманикюренные ногти, располосовав ими шею Клешнева. Но в следующую секунду он повалил меня на пол и, накрыв меня собой, прошипел:

— Я никогда не дрался с бабами. Я с ними поступал иначе. Он стал рвать на мне блузку.

Я вцепилась своей правой рукой в его глотку так, будто собираюсь вырвать у него кадык. Григорий стал задыхаться, после чего мне не составило труда свалить его с себя, подняться и поставить ему на грудь свою ногу.

— А ведь я могла просто уйти, — устало произнесла я. — Зачем лезть в драку, если дыхание ни к черту? Понимаю, пятнадцать лет на зоне подорвали здоровье.

— Вали! Я тебя отпускаю, — прошипел Клешнев.

— Смешно слышать это от человека, который находится у меня под каблуком. Где Саша Квитко? — спросила я, надавливая на грудь.

— Без понятия.

— Где Саша Квитко? — повторила я свой вопрос.

До меня только сейчас дошло, что пытался сказать мне отец этого мальчика, когда я заклеила его рот скотчем. Клешнев заставил Квитко работать на него, взяв в заложники его сына.

Григорий молчал, кажется, я передавила на него. Он стал задыхаться. Я убрала ногу.

— В кармане, — прокряхтел он и указал рукой на шкаф.

Не сводя глаз с лежащего на полу Клешнева, я подошла к шкафу, открыла его, прошлась руками по карманам висящей там одежды и нащупала в нагрудном кармане одной рубашки баллончик с лекарством.

— Где Саша Квитко? — повторила я.

— Дай ингалятор, — чуть слышно промямлил он.

Я колебалась. Пока ингалятор был в моих руках, я могла манипулировать Клешневым, главное только — не переусердствовать. Иначе, как и обещал Григорий, информация о том, где мальчик, могла уйти в могилу вместе с ним. Стоило только отдать ему лекарство, как я начала бы терять контроль над ситуацией. Я тянула время, но когда Клешнев приподнял руку и уронил ее, издав гортанный хрип, я поняла, что медлить больше нельзя.

Наклонившись, я впрыснула в его полуоткрытый рот содержимое ингалятора. Григорий потихоньку начал приходить в себя.

Я стала отходить спиной к двери, около которой лежала моя сумка. Не сводя глаз с поднимающегося на ноги Клешнева, я вслепую искала в сумке свое любимое оружие.

— Без лекарства я мог бы умереть. Благодарить тебя за помощь не буду. Я дам тебе уйти, но с одним условием. Ты узнаешь у Снежаны, кто из моих людей помог ей меня закрыть. Как только я услышу имя, Витькин щенок будет на свободе. Что делать со Снежаной, я решу позже. Все будет зависеть от степени ее вины.

— Светлана не имеет никакого отношения к тому, что тебя закрыли, — я старалась изо всех сил, чтобы мои слова звучали правдоподобно. — Да, она тебя никогда не любила, но смирилась с обстоятельствами, тем более в этом замужестве было немало плюсов.

— Еще бы! — нескромно подтвердил Григорий.

— Ты освобождал ее брата от финансовых обязательств и мог обеспечить ей безбедную жизнь. Многие девушки в малых городах выходят замуж без любви, потому что влюбиться просто-напросто не в кого. Одни алкоголики, наркоманы и импотенты, — сознательно утрировала я, — а ты был принцем, хоть не на белом коне, а на черном, но это не самый плохой вариант. Что уж там говорить, самый лучший! Так что ей не было никакого резона тебя сажать. А посему ей помогать никто не мог.

— Почем знаешь?

— Она сама мне все это рассказала, а я кое-что проверила, — сказала я, чтоб он не догадался, что мне пришлось переиначить Светин рассказ, дабы спасти ее от мести. — Похоже, кто-то из твоих людей действовал сам по себе.

— Кто эта сволочь?

— Скорее всего, Снежана не сможет ответить на этот вопрос, поскольку не знает на него ответа.

— Я хочу это услышать от нее самой, и скоро я смогу сам об всем ее расспросить, — уверенно произнес Клешнев.

— Если ты думаешь, что твои люди, выдающие себя за покупателей, смогут похитить Родионову, как Сашу Квитко, то ты ошибаешься. В Центре изящных искусств их ждет засада. Думаешь, это ты переиграл меня? Нет! Я все ходы заранее просчитала.