Анна Данилова - Проклятие Клеопатры

— Постой, чего они от тебя хотят?

— Думаю, они поспорили на меня, есть ли у меня мозги и способности или нет. Вырулю ли я из ситуации, которую они мне подстроили, или нет.

— Боже… — Катя прижала ладони к щекам и замотала головой. — И что же теперь делать? Вернее, не то! Я хотела спросить: зачем им это нужно?

— Катя, это очень долгий разговор, и он скорее философский, понимаешь? Мужчины хотят править миром, вот и все объяснение. Это вечное, как мир, соперничество между мужчиной и женщиной. Но этот разговор, я повторяю, не для супермаркета. Вот, держи, — и Зоя сунула ей в руки рулончик денег.

— Постой… — Катя, машинально спрятав деньги в карман курточки, вдруг заговорила, словно только что вспомнила: — Совсем забыла, вернее, растерялась. К тебе приходили. Тебя искали.

— Кто?

— Один мужчина. Высокий такой, худой. Не очень молодой.

Зоя напряглась. Кто бы это мог быть? И кто мог ее искать у Кати? Последние месяцы она жила у Захарова.

— И что ему нужно было?

Промелькнула нехорошая мысль, что ее разыскивал (не без помощи какого-нибудь нанятого им за деньги профессионального сыщика-детектива) кто-нибудь из постоянных клиентов «Золотой нимфы». Мужчин, которые хотели провести с ней ночь, становилось все больше и больше. Мерзость… Выйти на адрес, где она прячет своих детей!

— Ты открыла ему?

— Нет, дверь была на цепочке, и мужчина совершенно спокойно к этому отнесся. Он просто спросил, где ты, и все.

— И все?

— Я хотела сказать, что больше он ничего не говорил. Просто уточнил, здесь ли ты живешь, и когда я сказала, что нет, он спросил, вижусь ли я с тобой, потому что он хочет тебе кое-что передать. И я сказала, да, конечно. Может, конечно, мне не следовало так говорить, но я же не знаю, кто это, подумала: вдруг что-то важное. Тем более что он просто передал мне небольшую коробку, завернутую в оберточную бумагу и заклеенную в нескольких местах.

— Ты ее, понятное дело, не открывала.

— Конечно, нет!

— Хорошо, возьмешь ее с собой, когда соберешься на встречу с Феликсом.

И вдруг Зоя, бросив взгляд на двух маленьких плюшевых мишек, которых Катя бросила в корзинку наряду с фруктами и ряженками-кефирами, заплакала. Тихо так, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не привлекать внимания.

— Как там Женечка? Макс? Как же я по ним соскучилась! Катя, милая, спасибо тебе, что ты не растерялась и продолжала заботиться о них. Кстати говоря, сколько времени прошло с тех пор, как я здесь у тебя была?

— Восемь дней, — отчеканила Катя. — А ты что, не помнишь?

— Почти все помню. Но последнее, что осталось в памяти, это пробка. Я сижу в моей белой машине, светит солнце… Лора! На заднем сиденье машины сидит моя Лора. Боже, где она теперь и что с ней сделали?! Ты не видела ее, может, они выбросили ее где-нибудь по дороге и она вернулась домой?

— Нет, Лорки не было…

— Так вот, я включила Моцарта и закрыла глаза… Пробки — это просто какой-то ужас! За время, проведенное в пробке, оказывается, можно и забеременеть, и родить, и умереть, и даже вот так исчезнуть, вернее, переместиться в пространстве, оказаться заколдованной. Но подробности потом. Мне пора. А ты купи моим деткам все, что они любят, себе что-нибудь приятное, букет цветов, к примеру, помаду и возвращайся. Кстати говоря, с кем сейчас они?

— С соседкой.

— Валентиной Петровой?

— Да. Я попросила побыть с детьми, чтобы сходить в магазин.

— Все нормально. Хорошо, Катя, я исчезаю. Жди звонка. Скоро, думаю, мы увидимся. Ах да, вот что еще: ноутбук! Захвати и мой ноутбук. Думаю, что Феликс сам приедет к тебе. За ним точно следить не будут, потому что он — лицо случайное, его никто из моих палачей не знает.

Катя схватилась за сердце.

— Ты чего?

— Ты сказала — «палачи». Зоя, что же случилось? Было вроде все так спокойно…

— Потом, все потом.

Зоя развернула свою пустую тележку в противоположную сторону и покатила в отдел с овощами.

— Вот, смотри, — и Юра уставился в экран ноутбука, где несколько минут потратил на поиски нужного текста. — «Одно из самых древних пари в истории человечества было заключено между Клеопатрой и ее римским любовником Марком Антонием. Царица поспорила, что сможет за один ужин выпить вина на 10 миллионов сестерциев. Перспективы открывались весьма интересные, и Марк с удовольствием принял пари. Однако коварная женщина, естественно, схитрила. В самом начале ужина перед ней поставили бокал с винным уксусом, Клеопатра вынула у себя из уха огромную черную жемчужину, которая была известна своей баснословной стоимостью, и бросила в этот бокал. Карбонат кальция вступил в реакцию с уксусной кислотой, ослабил ее, и под конец ужина образовавшийся коктейль вполне можно было выпить одним эффектным глотком, что царица и проделала. Марк Антоний признал ее победу».

— Да, быть может, ты и прав, и Захаров с Убейконем развлекаются подобным образом, заключают какие-то тайные пари, коверкают жизни других людей, наказывают их, ставят эксперименты, соревнуются друг с другом…

— Вот сейчас ты попала в самую точку! Именно. Соревнуются! Быть может, они только на глазах других людей выглядят закадычными друзьями, а на самом деле кто знает, что они испытывают друг к другу? Так часто бывает, близкие, казалось бы, друзья протягивают тебе руку помощи лишь тогда, когда тебе действительно плохо, тяжело и ты нуждаешься в их помощи. Когда же тебе хорошо, ты добился чего-то, в твоей жизни произошли какие-то позитивные перемены, да ты счастливым почувствовал себя наконец-то, то все твои близкие друзья почему-то не рады. Они тебя любили, когда ты был беден и одинок, а когда, грубо говоря, поднялся и у тебя все сложилось отлично, ты стал их раздражать…

— Ладно, хватит о них уже. У богатых свои причуды.

— Вот! Именно об этом я и хотел тебе сказать, — сказал Юра, захлопывая ноутбук. — Они в какой-то мере опасны. Поэтому держись от них подальше.

На столе стояла баночка с майонезом. Зоя отвернулась — ее снова затошнило. Юра посмотрел на нее с сочувствием. Потом, не выдержав, спросил:

— Ты, случаем, не беременна?

— А что, сильно заметно?

— Мать, да ты что? И какой срок?

— Маленький. Совсем маленький.

— И ты собираешься работать в стрип-клубе?

— Ну да. Пока не видно. Я же не гантели там собираюсь поднимать!

— Но это рискованно.

Он замолчал, и Зоя поняла, о чем он хочет ее спросить.

— Я люблю Шорохоффа и аборт делать не собираюсь.

Юра заметно погрустнел.

— Ты чего?

— Так вот почему ты ушла из дома, от родственников… Был скандал?

— Нет, что ты, они ничего не знают о моей беременности.

— А отец ребенка?

— Тем более. Он — гений. Пусть творит, занимается своими делами, живет как хочет. Оставить ребенка — это было мое решение.