Александр Устинов - NEXT. Следующий. Книга 1. Отец — это звучит гордо

— Купил, — признался парнишка и тут же добавил зачем-то: — За свои.

Однако Лаврикову такое невинное объяснение пришлось не по душе. Он даже насупился еще больше.

— Твои деньги предназначены для твоих нужд! — веско, вполне по-отцовски произнес он. — А мячик предназначен… — Федор Павлович запнулся, не в силах продолжить собственной глубокой мысли об истинной цели футбольного мяча в судьбе человечества. — Ладно, черт с ним! — Небрежно махнув рукой, он тут же поспешил перескочить на новую тему для нареканий: — Ответь лучше, что ты с пиццеделом учудил?

— Пока ничего. — Федечка смахнул пот со лба тыльной стороной ладони. — Общаковская касса мертвым грузом лежит? Лежит. А так мы ее запускаем во вполне легальное акционерное общество, и через полтора месяца касса начинает вполне законно плодиться и размножаться. Пойдемте, я по порядку объясню.

Парень поднялся на крыльцо и первым направился внутрь дома. Из беспечного пацана, только что гонявшего мячик по полю, он мгновенно превратился в делового, серьезного человека, знающего цену каждому произносимому им слову. Санчо невольно причмокнул языком и покосился на Лавра.

— Пойдем. — Тот коротко кивнул соратнику на дверь. — Он объяснит по порядку.

Мошкин послушно затопал в указанном направлении, болезненно задетый за живое тем фактом, что босс не позволил ему воплотить в жизнь неосуществившуюся мечту детства и показать ребяткам Ессентуки, на что он еще мог бы быть способен в роли голкипера. Не забыл про резвившихся телохранителей и Федор Павлович. На мгновение он задержался на крыльце особняка, хмурым взором изучая разгоряченные и раскрасневшиеся от напряжения морды архаровцев. Потупив глаза, в общей массе стоял в ожидании сурового наказания и Ессентуки. Лавр коротко хмыкнул.

— Играйте, раз не доиграли! — милостиво разрешил он. — Только как быть, если выяснится, что вы сиську не дососали?

С этими словами он устремился вслед за скрывшимися из поля зрения Федечкой и Санчо. Братки еще пару минут стояли без движения под палящими солнечными лучами, не решаясь вернуться к понравившемуся им времяпрепровождению, пока Ессентуки громко не заорал на всю территорию:

— Мяч руками не трогать, Завьял!

Тот послушно разжал пальцы, и мячик упал на изумрудную траву. Игра мгновенно возобновилась. Братков даже не смутило уже отсутствие зачинщика мероприятия в лице Розгина.

Монотонно гудящий принтер с облегчением выплюнул из чрева последний лист бумаги и умолк. Федечка подхватил распечатку, совместил ее с предыдущими и, откинувшись на спинку крутящегося кресла, внимательно просмотрел результаты собственных титанических усилий. Прочитанное вполне устроило юношу, и он, отложив стопку бумаг на левый уголок столешницы, при помощи мыши последовательно закрыл все свои рабочие программы. После чего был выключен и сам компьютер. Экран монитора погас. Розгин лихо оттолкнулся ногой от стола и откатился на некоторое расстояние. Длинные сухощавые руки паренька безвольно повисли вдоль тела, а он сам, запрокинув голову, устало смежил веки. Компьютер — вещь хорошая и, безусловно, необходимая в наш век, но вот глаза от него устают неимоверно. Федечке было известно об этом лучше, чем кому бы то ни было. Просидев без движений в расслабленном состоянии минуты три-четыре и посчитав этот непродолжительный отдых вполне достаточным для организма, он растер пальцами глаза, встряхнулся и принял вертикальное положение, подобрав со стола отпечатанные листы.

Объяснившись с Лавром на предмет своих далекоидущих планов в отношении пиццерийных заведений, Розгин вернулся к своим непосредственным обязанностям. Покинув рабочий кабинет, юноша со стопкой бумаг уверенно направился в сторону личных апартаментов Федора Павловича.

На этот раз холл второго этажа был абсолютно пустынен. Живая очередь из блатных, жаждущих аудиенции у могущественного авторитета, иссякла. Федечка невольно улыбнулся и смело взялся за золоченую ручку двери. Повернул ее и шагнул на порог.

В кабинете Лаврикова расположилось шесть человек. По центру, возле широкого, распахнутого настежь окна за столом разместился сам Лавр в белоснежном костюме и сером галстуке с изображением маленьких дельфинов. Справа от него на кожаном диване бок о бок восседали Санчо и Ессентуки. Оба серьезные, сосредоточенные, с поджатыми губами. С противоположной от Федора Павловича стороны стола Розгин заметил двоих незнакомых ему мужчин. Кавказец в черном двубортном костюме и лакированных туфлях, с темными, зализанными назад волосами и тучный господин с седой шевелюрой, облаченный в голубую рубашку с короткими рукавами и того же оттенка широкий галстук. Позади седовласого топтался еще один тип с томным выражением лица и суетливыми, не находящими себе должного места руками.

— Слушания в арбитраже, которые Дюбель инспирировал, удалось отодвинуть, — с жаром докладывал Гамлет, а именно он и был тем самым кавказцем, расположившимся напротив Федора Павловича. — На месяц, да?.. Дорого взяли, но перенесли.

— Почему вообще не отменили? — недовольно спросил Лавриков, сцепляя пальцы в замок и водружая их перед собой на столешницу.

— Судебное решение нам самим понадобится, — открыто улыбнулся Гамлет. — Только с другим раскладом. Директор завода — козел упертый, ишак! Своей выгоды совсем не понимает, или Дюбель на него очень сильно надавил.

— Все познается в сравнении, — философски заметил Ессентуки, подавая голос со своего места. Начальнику службы безопасности, проведшему в кабинете шефа уже добрых полчаса, безумно хотелось курить, но он самоотверженно сдерживал в себе данное пагубное пристрастие, откладывая его на тот момент, когда Лавр соизволит отпустить его восвояси. — Хоть сейчас могу скатать, наехать. И посмотрим, кто сильнее.

— Ты что?! — Кавказец испуганно обернулся на шкафообразного телохранителя, и глаза его округлились до размера чайных плошек. — Это значит — немедленная война! Вернуться не успеешь!

— Чуть раньше, чуть позже — какая разница? — вместо Ессентуки сухо отреагировал на последние слова Гамлета Лавриков. — Все равно придется.

— Погодите вы со своей войной! — вклинился в беседу седовласый господин в голубой рубашке. Он лениво забросил ногу на ногу и весьма недовольно покосился на воинственно настроенного Ессентуки. — Мне кредитную линию на операцию открывать? И если открывать, то какую? Смета где?

В разговоре повисла непродолжительная пауза, в течение которой Лавр хмуро размышлял над сложившейся ситуацией и, главное, над ее благополучным разрешением. И расставлять все точки над «i» следовало именно сегодня. Потеря времени в финансовом вопросе была недопустима.