Галина Романова - Заговор обреченных

– Это я, только тихо! – негромко шикнул он на нее. – Поняла?

– Д-да, конечно. Слушаю вас, – быстро отреагировала Валя.

Не зря он ей доплатил. За сообразительность.

– Что у нас дома? Только тихо!

– Да. Конечно. – Валентина неожиданно замолчала, шумно дыша в трубку.

– Валя! Чего ты замолчала? Что у нас дома?

– Тут полиция, – проблеяла она едва слышно.

– Полиция? – ахнул он. – С какой стати? Что она там делает?

– Я вызвала, – призналась она почти шепотом.

– Зачем? – повысил он голос. – С какой стати ты вызвала полицию в мой дом?

– Я пришла утром, вас нет. Я вам позвонила, ваш телефон дома оказался. Я заволновалась. Пошла искать вас по дому и нашла…

– Что нашла, Валя? – поторопил он ее, потому что она, запнувшись, замолчала.

– Я нашла труп, Антон Юрьевич.

– Тру-у-уп? – просипел он, закашлявшись. И задал череду совершенно глупых вопросов: – Чей труп? Где? Как такое возможно, Валя?

– В бассейне, Антон Юрьевич. – Она уже говорила в полный голос. – Плавал в воде. Эксперты сказали, что он захлебнулся. Это труп вашего охранника Глеба. Вы его еще называли Серегой. Кажется, его фамилия Стойнов. Но точно не могу сказать.

– Понял! Что еще? – перебил ее Логинов.

Он отлично понял, чей труп она нашла в бассейне. И раздражение на нее за самоуправство: вызвала полицию, не спросив его, – сменилось откровенной радостью.

Глеб умер? Глеб умер! Он больше не опасен. Он больше никогда не явится к нему ни в жизни, ни в ночных кошмарах. Даже если и приснится, не страшно. Это не страшно. Куда страшнее для него во снах печальный взгляд Анны из глубокой бездны. С этим как-то придется жить.

– Что еще? – повторил вопрос Логинов, потому что Валентина принялась с кем-то спорить.

– Еще я нашла пистолет с глушителем на краю бассейна. Недопитый коньяк. Разбитый бокал. Это все, – неуверенно закончила она. – Да. И еще пропало одно полотенце со стеллажа.

– Понятно.

– Антон Юрьевич, они хотят с вами поговорить.

– Кто они?

– Полиция.

– Хорошо, дай трубку.

Полицией оказался все тот же капитан Вихров. Вездесущий капитан Вихров, явившийся к нему с обвинительным визитом и прихвативший свою девку зачем-то. Он же выяснил потом. Эта девка никакого отношения к полиции не имела. И настрочил еще одну жалобу.

– Гражданин Логинов? – хриплым голосом уточнил капитан. – Капитан Вихров вас беспокоит.

– Да, да, капитан. Слушаю вас.

– Это я слушаю вас, Антон Юрьевич, – произнес Вихров с усмешкой. – Не можете прояснить ситуацию?

– На предмет?

– На предмет обнаружения трупа гражданина Стойнова в вашем бассейне.

– Могу. И объясню, – проговорил со вздохом Логинов. – Этот человек вчера поздним вечером проник в мой дом.

– С целью?

– С целью убить меня. Видели пистолет?

Антон закатил глаза, обращаясь к небесам с благодарственной речью. И какой он молодец, что со страху не прихватил с собой пистолет, который вдоль и поперек изляпал своими пальцами Глеб.

– Он собирался убить меня. Пил мой коньяк, целился мне в лоб и долго и нудно обвинял меня в своих грехах.

Прежний хладнокровный Антон Логинов неожиданно проснулся в нем и поднял голову. И заставил говорить именно то, что нужно. Этот придурок Глеб наговорил в его бассейне себе на пожизненный срок. Антона Логинова он запятнал не особо. Пустая болтовня! И Антон сам помалкивал. Так что лучший его адвокат справится со всем этим дерьмом на щелчок пальца.

– Что было потом? – холодно поинтересовался Вихров.

– А потом он наклонился ко мне. И…

– Вы-то где все это время были? – перебил его капитан.

– В воде, товарищ капитан. Голышом висел на бортике бассейна, – со вздохом признался Антон.

– Так, он наклонился к вам, и?

– Он наклонился ко мне. И мне ничего не оставалось делать, как защищаться, – признался Антон. – Я стащил его в воду. Мы боролись, и потом я удрал. Я даже не знал, бежит он за мной или нет. Я выскочил в одном полотенце из дома, прыгнул в машину и удрал.

– Кто это может подтвердить? – задал Вихров один из самых наиглупейших вопросов, которые задаются в полиции.

Хорошо, Антон мог на него ответить достойно. А так бы…

А так бы ему несдобровать.

– Все это могут подтвердить камеры внутреннего наблюдения. Ими у меня напичкан весь дом, включая помещение, где находится бассейн. – Антон удовлетворенно улыбнулся. – И Глебу о них ничего не было известно. Особенно о той, что была в бассейне. Вы ведь ее тоже не нашли?

– Нет. Хотелось бы сделать это как можно быстрее, Антон Юрьевич. – Голос Вихрова оставался недовольным. – Как скоро вы сможете подъехать для дачи показаний и для того, чтобы продемонстрировать нам записи с камер?

– Скоро. Уже очень скоро. Только оповещу своего адвоката. Дождусь его. И мы тут же приедем. До встречи, капитан Вихров.

– С вашим сыном, гражданка Шапкина, и так все уже предельно ясно. Срок ему грозит немалый. Вы сейчас хотя бы свою участь облегчите, – посоветовал капитан Вихров, посматривая на разрыдавшуюся женщину без особого сожаления.

Была бы его воля, металось в мозгу, он бы ее сына прямо там, на месте, уложил бы. Вместе с его подельником.

Когда он ворвался в квартиру, где до него побывала Лиза, и обнаружил ее связанной, с кляпом во рту, на полу в темной кладовке, то чуть не порешил этих двоих прямо там же. Вот до сих пор не понимает, что не дало ему пустить в ход табельное оружие. Он так орал, так орал! Соседи, спасибо им за это огромное, вызвали полицию.

– Как догадались-то? – поинтересовался он потом у пожилого мужика, вызвавшегося побыть понятым и не отходившего от Вихрова ни на шаг.

– Так шум, гам. Кто знает, что тут происходит! – разводил мужик руками. – Мы же все тут знаем, что за чудо здесь поселилось. Когда его посадили, мы перекрестились двумя руками. А он, вишь, снова вернулся.

– И снова за старое! – ввернула его жена. – Нет, не бывает среди них бывших. Не бывает. На свободу с чистой совестью. Тьфу! Сколько волка ни корми… А девочка-то, девочка как? С ней-то что?

– Нормально, – еле разлепил губы Вихров.

Он старался не думать, что могло бы произойти, опоздай он на десять минут. Планы у мерзавцев относительно Лизы были грандиозные. Финал планировался печальным.

– Как же ты так, а, Елизавета? – возмущенно шептал Вихров, семеня рядом с больничной каталкой, на которой ее увозили. – Зачем же?

– Я хотела помочь. Я хотела тебе помочь, – бормотала она сквозь слезы.

Она все время плакала. Как увидела его, распахнувшего дверь тесной кладовки, где она валялась, свернувшись калачиком на полу, расплакалась, так потом все время и плакала. Он ощупывал ее кости, заставлял смотреть на себя. Спрашивал, все ли с ней в порядке. Она кивала, говорила, что все хорошо, и плакала.