Антон Леонтьев - Ремейк кошмара

Сыщица сухо ответила:

— Повторюсь, Роман Глебович, я работаю на вашу жену , а не на вас, поэтому не вправе предоставлять вам какую бы то ни было информацию.

И, обратившись к Юлии, заметила:

— Хотя это может быть один из его людей. Специально получивший задание следовать за вами по пятам и действовать вам на нервы. Я этим займусь!

Быстро попрощавшись, она зашагала прочь. Роман хотел было ринуться за ней, явно желая получить объяснения, но Юлия ухватила его за ремешок и попросила:

— Рома, не надо…

Унять мужа было не так-то просто, и, сидя за рулем, он возбужденно говорил:

— Нет, что за баба!

Юлия улыбнулась:

— Думаю, та, что мне нужна. Или ты не согласен?

Роман, надолго замолчав, наконец-то произнес:

— Ладно, признаю, не исключено, что был не прав… Не исключено , солнышко! У этой тетки голова на плечах есть, этого не отнять. Но о ком вы шептались. Кто тебя преследует?

Юлия пожала плечами и соврала:

— Никто. Не исключено, это вообще плод моего воображения…

Муж больше вопросов не задавал, да и во время последовавшего в суши-ресторане обеда был молчалив. Получив несколько сообщений на мобильный, Роман сказал:

— Мне надо в офис, солнышко. На пару часов. Они без меня ничего решить не могут. Ты поедешь со мной?

Юлия отрицательно качнула головой — она была крайне рада, что делами их бизнеса занимался муж.

— Тогда я никуда не поеду! — заявил муж, а Юлия, потрепав его по темным волосам и проведя по небритой щеке, заметила:

— А кто миллионы, которые я потом растрачивать буду, зарабатывать станет? Нет уж, поезжай, раз они без тебя ничего решить не могут.

— А как же ты? — спросил Роман.

Юлия, сидевшая лицом к зеркальной стене, вдруг увидела на улице облаченного в темный костюм человека с бумажным стаканчиком кофе в руках. Юлия резко обернулась и убедилась, что пялится в спину прохожему — его лица она уже не видела. И поэтому не могла сказать, он это или нет.

— Это он? — закричал Роман и, не дожидаясь ответа, ринулся из ресторана на улицу, где, гигантскими прыжками подскочив к представителю «офисного планктона» в темном костюме, схватил его за плечо, да с такой силой, что тот выплеснул содержимое бумажного стаканчика себе на грудь, а затем стал трясти его, по-звериному рыча.

— Рома, это не он! Не он это! — кричала, подбегая к нему, Юлия, потому что человек действительно был не он.

Она с трудом оторвала скрюченные руки мужа от плеч дрожащего молодого клерка, который, пятясь и что-то шепча, был на грани обморока.

— Не он? — произнес муж, поворачивая к Юлии свое оскаленное лицо, и Юлия заплакала.

Господи, из-за ее фантазий она натравила Романа на совершенно не причастного ко всей катавасии человека.

«Офисный планктон», несколько придя в себя и осмелев, начал качать права, а Роман, тряхнув его за плечи, а затем резким жестом затянув на шее того забрызганный кофе галстук, да так, что «офисный планктон» посинел, учтиво произнес:

— Жена говорит, что вы не он. Приношу свои глубочайшие извинения. И пожелания больше не попадаться мне на глаза. Вот, возьмите на новый костюм, только покупайте в следующий раз не синтетический.

Он сунул в карман пиджака несчастного клерка ворох пятитысячных купюр.

— А это в качестве моральной компенсации и на ужин с девушкой. Если у вас, конечно, вообще есть девушка. Если нет, заведите. Ну, или не девушку , но обязательно заведите.

Он сунул еще несколько крупных купюр в другой его карман и, забрав из рук примолкшего и явно обалдевшего «офисного планктона» пустой бумажный стакан, обратился к Юлии:

— Думаю, нам надо вернуться, а то они глазеют и совещаются, не зная, что делать. Решили, что мы намереваемся смыться, не заплатив за обед. Как-то нехорошо…

Повернувшись, Роман показал «офисному планктону», который тотчас закачался от ужаса, кулак и дал совет:

— Не уходите из ресторана, не заплатив. Хорошего вам дня!

Они вернулись в ресторан, и Юлия не знала, что ей делать — корить мужа или восторгаться им.

— Так это точно не он? — поинтересовался Роман, и вдруг его лицо приняло жалостное выражение. — Солнышко, это ведь не твой… твой брошенный поклонник? — спросил он тихо, и Юлия, поцеловав мужа в лоб, торжественно поклялась:

— Не мой. Не брошенный. Не поклонник…

Муж повеселел, быстро доел оставшиеся роллы и заявил:

— Ну, тогда больше приставать не буду. Я подброшу тебя до дома, а сам поеду в офис.

Он так и сделал, высадив Юлию около небоскреба, в котором располагался их пентхаус. Юлия, осмотревшись и не обнаружив его , зашла в здание.

Она проследовала в лифт, тот тронулся вверх. Потом вдруг остановился на одном из промежуточных этажей. Двери распахнулись, но в кабину никто не зашел. То же повторилось снова через несколько секунд.

Юлия выглянула на этаже — никого. И вдруг выскочила из лифта — она не хотела рисковать. Вдруг он остановится в третий раз, и тогда в кабину к ней подсядет он…

Великий Белк.

Оставшиеся этажи она преодолела пешком. И, находясь на лестнице, вдруг услышала голос Вероники Ильиничны:

— Нет… С утра с мужем укатила… Говорю же, не знаю. Пыталась узнать, она ни в какую. Она же у нас такая цаца, еще бы, наследница миллионов, газет, пароходов!

Сказано это было саркастическим, даже уничижительным тоном, крайне непохожим на обычный сюсюкающий тон домработницы.

Стараясь не шуметь, Юлия подошла вплотную к приоткрытой двери и увидела в своего рода внутреннем дворике, в котором находились апельсиновые деревья и пальмочки в огромных квадратных кадках и шумел крошечный фонтанчик, стоявшую к ней спиной экономку, говорившую по телефону и курившую сигарету.

Так как ни сама Юлия, ни ее покойные родители, ни Роман не курили и не выносили запаха табачного дыма, то экономке приходилось курить во внутреннем дворике на этаже, где располагался пентхаус.

— Говорю же, не знаю. Она стала какая-то подозрительная, наша наследница. Кажется, на меня зуб точит. Почему, не могу сказать. Резко переменилась, стала какой-то нервной, прямо как реально жутко больная на голову…

Юлия закусила губу. Не хватало еще, чтобы Вероника обсуждала ее, свою хозяйку, со своими родственницами или подружками, запуская в оборот мерзкие сплетни.

Вот и славненько! Это ли не повод положить Веронике сейчас руку на плечо и сказать сладким голосом любимую фразу нового американского президента: «Вы уволены!» Даже Роман не сможет найти, что возразить.

— Да, пока их сегодня не было, я прочесала ее комнату. Нашла отчет о гибели ее матери…

Юлия замерла, чувствуя, что ее ноги сделались ватными.

— Его нам ведь как раз и не хватало, Игорь Игоревич, не так ли? Я все страницы на мобильный сфотографировала и уже отослала…