Людмила Феррис - Большие девочки тоже делают глупости

— Я ребенка завела для себя, понимаешь, для себя! Женский век — он так короток, а возрасток у меня уже…

— А куда ты собралась уезжать, Анечка?! Мама здесь, я здесь, кто ребенка будет помогать поднимать? Олигарх твой Стонбель? Или как его, Бельстон! Любимый Марк? Его вон как семья охраняет, как церберы, муха не пролетит! А ты, интересно, ребенка собралась на свою зарплату воспитывать или все-таки на алименты рассчитываешь? Пусть он раскошелится, тогда с его жены-мерзавки собьется спесь!

— Ты все-таки рассказала его жене?

— А чего мне бояться?! Пусть теперь эта Сонька боится, что ее дорогой муженек к другой уйдет, пусть повертится, как уж на сковородке!

— Лиза, я прошу тебя уйти. — Аня расплакалась. — Мне и так плохо, а ты, вместо того чтобы поддержать меня, болтаешь лишнее его жене!

— Ах, это я теперь во всем виновата! Это вместо спасибо, сестренка? Как машину взорвали, так ко мне! Тогда делай как знаешь! Только сестра-то у тебя одна, а эти, — Лиза погрозила кулачком куда-то наверх, — эти пусть знают!

Лиза демонстративно выразительно посмотрела на сестру.

— Все! На меня можешь больше не рассчитывать. — Она развернулась и направилась к выходу.

Анна так и осталась стоять около больничных дверей. Ей хотелось сейчас просто побыть одной. Может, действительно собраться и уехать куда глаза глядят? А то слишком много значат мужчины в ее жизни, а она как-то умудряется растворяться в них без остатка. Неправильно это. Нельзя увязать в отношениях, забывать про себя, но никак не получалось у нее оставаться загадкой и тайной для мужчины, она вон всегда на виду. Телефон с восстановленной симкой загудел в сумке. Анна подумала, что это Лиза. — Она обычно отходчива, но голос был другой.

— Аня, это Юля Сорнева, ваша вечерняя гостья. Звоню узнать, как вы.

— Плохо, Юля. — Сама не ожидая, Анна навзрыд заплакала. — Плохо, мне очень плохо!

— Аня, вы где находитесь? Я сейчас приеду.

Через пятнадцать минут около больницы остановилось такси, на котором приехала Юлька. Анна так и стояла у входа в больницу.

— Что случилось, Аня? — спросила Юля.

— Ничего особенного. Мне просто указали мое место.

Лицо у девушки было словно каменным, ни одна мышца не дрогнула, словно маска. Да и в самом обличье присутствовал только серо-белый цвет, как будто вся энергия выплеснулась и растворилась в окружающем пространстве.

«Спасать надо девушку», — сказала себе Юлька, правда, сегодня из нее спасатель никакой. Мало того, она пропустила на фестивале мастер-класс, да еще не могла прийти в себя от встречи со Львом Бельстоном, от его откровенного рассказа. Танечка пока пристроена на ночь опекой — не будет же она ссориться с городскими социальными службами, которые после выхода новостей развернули бурную деятельность! Да и девочка как-то спокойно отнеслась к тому, что пока поживет на нейтральной территории, главное — нашелся отец, который готов пройти все необходимые формальности и забрать дочь к себе.

Юлька не могла не приехать к Анне, потому что совсем недавно по-журналистски бесцеремонно вторглась в ее личную жизнь. Она теперь не может бросить девушку — по крайней мере, поддержать ее обязана. Юле не очень нравились женские истории о любовницах, женатых мужчинах. Лично у нее таких историй не было, но она представила, как неловко чувствовала бы себя на Анином месте. Впрочем, Юлька никому не судья и не прокурор, пусть каждый разбирается со своей жизнью сам. Сейчас ей нужно отвлечь Аню от тяжелых и неприятных мыслей.

— Давай пойдем в соседний супермаркет, там, в кафешке, всегда бывает горячий шоколад. Как ты смотришь на то, чтобы добавить себе калорий за счет поедания шоколада?

Анна кивнула и молча пошла за Юлей. Горячий шоколад для девичьей души — настоящее лекарство. Тут Юльку озарило, и она начала рассказывать о Таниной истории — без фамилий и привязки к местности. Пусть Аня отвлечется от своих грустных мыслей и порадуется за маленькую беглянку, что ее история закончилась хорошо. Вот только про то, что к этому имеет отношение Лев Бельстон, Анне знать не обязательно, слишком болезненна для нее сейчас эта фамилия. Она и так сама не своя.

— Хорошо, что отец нашелся, а так бы непонятно, что дальше с девочкой приключилось, — произнесла Аня. — Столько сегодня всего произошло! Мне надо все обдумать.

— Знаешь, в жизни у каждого бывают периоды, когда нужно остановиться и оглянуться.

— Значит, и у меня время пришло. Мне надо уже домой. — Аня засобиралась.

— Давай уж я тебя провожу.

Они дошли до подъезда молча, и каждая думала о своем: Аня — о том, как жить дальше, а Юлька — о девочке Тане и непредвиденном появлении в ее жизни отца Бельстона. Вот только стоит ли об этом писать?

«Стоит, — ответила она себе, — только вот имена изменю. Нельзя журналисту такими историями пробрасываться».

Юля проводила глазами Аню, которая зашла в подъезд, и тут увидела, что держит в руках чужую сумку.

— Ну, учудила! Аня, твоя сумка! — крикнула Юля в глубину подъезда.

Никто не отвечал. Юля подождала несколько минут и зашла внутрь. От увиденной картины она оторопела: мужчина вводил девушке, лежащей без сознания на лестничной клетке, лекарство. Шприц у него в руках блестел иглой, как жалом.

— Немедленно оставьте ее в покое! Что вы делаете?!

Юлька накинулась на мужчину и ударила его по спине. Он оттолкнул ее и выбежал из подъезда.

— Аня, Анечка! Да что же это такое! Что он ей вколол?! Люди, на помощь! — Юлька стучала в двери на площадке, но никто не открывал. Она достала свой телефон и вызвала «Скорую». Ее зубы выбивали дробь, а пальцы тряслись и плохо попадали на нужные кнопки телефона.

Машина скорой помощи приехала быстро, и только теперь двери на лестничной площадке начали открываться, и из них стали выглядывать любопытные соседи.

— Что случилось?

Юльке хотелось крикнуть: «Вы бездушные люди!» Но она только сжала кулачки и спросила доктора:

— Я могу поехать с вами?

— Вы ей кем приходитесь?

— Родственницей.

— Можно. Не переживайте, пульс прощупывается. Ее оглушили ударом по голове, а потом сделали укол. Сейчас разберемся, что там вашей подруге вкололи.

Он посмотрел на ампулу.

— Она беременная?

— Я не знаю, — честно сказала Юлька.

— Это окситоцин, препарат, вызывающий сокращение матки. Похоже, ей ввели «лошадиную дозу» препарата. В милицию наш диспетчер уже сообщил.

Юлька поняла, что ей нужно немедленно позвонить Аванесову и рассказать о происшествии. Как все усложняется с каждым днем!

Значит, Анна Красновская ждала ребенка от Марка Бельстона. Господи, какая запутанная история, хоть кино снимай! У одного Бельстона любовница беременная, другой решил через много лет признать дочь, о существовании которой не подозревал. Ей было сейчас до слез жалко Анну, просто как женщину, которая, наверное, очень хотела, но не смогла стать счастливой.