Валерий Ильичёв - Управляемый хаос

– Что-нибудь ещё?

– Примет мужика и номер его машины парень не запомнил. Отпечатков пальцев на пистолете не обнаружено. Принято решение в ближайшие часы задержать Павла Дудина и нажать на него в целях добиться признания. Сыщик Лукин надеется это сделать после опознания Павла художником, который видел убийцу. Пока всё. Когда увидимся?

– Сейчас не до встреч, сам понимаешь. Но, думаю, в течение трёх дней я решу проблему, и мы увидимся для раздачи слонов. Я умею быть благодарным. Ну, всё до связи.

Седов понимал, что, надо срочно исключить опознание Павла художником. И он поехал к шефу, без санкции которого не мог это сделать. Седов не собирался докладывать о своём проколе, и потому обрисовал ситуацию вкратце:

– Сыщики установили связь Павла с Еленой Мазиной. Внешность вашего сына совпадает с описанием художника свидетеля убийства. Решается вопрос о задержании Павла. И художник его наверняка опознает. Предлагаю ликвидировать опасного свидетеля.

– Это только усилит уверенность в виновности Павла. Самый идеальный вариант это добиться от марателя полотен полного отказа признать в Павле убийцу. Твои предложения?

Выслушав Седова, шеф одобрительно кивнул в знак согласия:

– План хорош. Судя по итогам нашей слежки за художником, от этого любителя женщин и приятного досуга будет несложно добиться нужных нам показаний. Возьми, сколько потребуется денег и действуй. А Павла я надёжно спрячу от полиции до утра завтрашнего дня. У тебя в распоряжении несколько часов. Ты должен успеть управиться.

И Седов собрал своих верных людей для исполнения задуманной операции. По его указанию художника схватили возле дома, как только он вышел из машины. Приставив пистолет к груди, приказали пересесть в их «Джип». И испуганный Ухов вынужден был подчиниться. Сидя на заднем сидении между двумя крепкими парнями Ухов робко поинтересовался:

– Вы случайно не обознались? Я не олигарх, а художник.

– Тебе, Ухов Вячеслав Петрович, лучше помолчать. У нас ошибок не бывает.

– Куда вы меня везёте?

– Приедем и узнаешь. Раньше времени любознательность не проявляй!

И Ухов замолчал, гадая, с ним хотят расправиться как со свидетелем убийства или за фальшивое заключение об авторстве голландца. Он не видел, как сидящий рядом с водителем мужик в бейсболке выписывает на телефон сообщения Седову об их передвижении. Когда выехали за город и въехали в чащу леса, Ухов понял, что его жизнь висит на волоске. Машина остановилась у густого кустарника, и один из бандитов, достав из багажника лопату, бросил её к ногам Ухова:

– Что стоишь? Рой себе могилу.

– А зачем, если всё равно убьёте. Вам поручили, вы и копайте.

– Резонно, но мы ради тебя стараться, особенно, не станем. Закопаем неглубоко и слегка прикроем дёрном. А дикое зверьё раскопает тело и на части разорвёт. А ты себе любимому вечное укрытие глубже соорудишь.

– Сначала скажите, в чём моя вина?

– Это нам неведомо. Да мы и знать не хотим. Поступил заказ, и мы его должны выполнить. Ты не переживай! Приказано тебя кончить без мучений.

– Может быть, как-нибудь договоримся?

– Сам-то веришь в то, о чём попросил? У тебя и денег таких не найдётся, чтобы перекрыть обещанное за тебя заказчиком вознаграждение.

Незаметно для Ухова бандит послал короткое сообщение: «клиент готов», и тут же зазвонил его телефон. Выслушав сообщение, он кивнул своим соучастникам:

– Я ещё со службы в армии усвоил правило: не спеши выполнять приказ начальства, ибо он будет отменён. Вот и сейчас шеф решил дать клиенту отсрочку. Хочет поговорить с ним лично. Слышишь, Ухов, сейчас отвезём тебя к заказчику. Но для надёжности завяжем глаза. Смотри, веди себя правильно. Возможно, и уцелеешь.

Садясь в машину, Ухов ощутил надежду:

«Раз не хотят, чтобы я видел дорогу, то возможно, есть шанс спастись. Соглашусь на любые условия, лишь бы жить. Не хочу умирать на вершине успеха».

По дороге опять молчали. Когда Ухова ввели под руки в дом и сняли повязку, он увидел перед собою представительного человека в дорогом синем костюме и жёлтом галстуке. Привезшие его бандиты вышли из комнаты. Седов выступал в роли своего шефа и потому старался говорить как можно вежливее, как и подобает крупному бизнесмену:

– Извините, Вячеслав Петрович, за беспокойство. Но вы сами нашли, как говорится, приключения на свою голову. Зачем добровольно вызвались нарисовать портрет человека, стрелявшего в супругов Мазиных? Могли, ведь, сказать, что от страха ничего не помните. А теперь вы опасный свидетель, от которого надо избавиться.

– Я тогда не подумал, что могу затронуть ваши интересы, и готов исправить ошибку.

– Рад это слышать. Завтра с утра вас пригласят в полицию на опознание, и вы твёрдо заявите, что среди предъявленных вам лиц нет убийцы. Только и всего.

– Но я же нарисовал точный портрет того парня!

– Ничего страшного. Скажете, что от пережитого стресса в тот день напутали и допустили крупные неточности в важных деталях вашего рисунка. Главное, чтобы в присутствии понятых вы категорически настаивали, что Павел Дудин совсем не тот человек, который расстрелял супругов Мазиных и их водителя. Всё легко и просто.

– Хорошо. Я это сделаю. Мне жизнь отдавать за чужие интересы не хочется!

– Вот и отлично. Сразу захотелось вам отплатить благодарностью. Вот, возьмите этот пакет. В нём ровно тридцать тысяч долларов. Только напишите расписку, что они получены за дачу ложных показаний при опознании. Нам нужны гарантии, что вы в последний момент не передумаете. Да и в будущем, опасаясь судебного преследования, будете настаивать, что никогда раньше не видели людей, показанных вам в полиции.

Ухов беспрекословно выполнил требование. Он не хотел, чтобы бандиты вновь отвезли его в лес и потребовали рыть себе могилу. Получив расписку, шеф распорядился доставить художника домой.

Войдя в свою квартиру, Ухов с отвращением бросил полученные деньги на диван:

«Они в насмешку дали мне такую же сумму, как Иуде, предавшему Христа. Не вышли бы эти деньги мне в будущем боком».

Почувствовав страх перед возмездием, Ухов поспешно заметался по комнате в поисках надёжного тайника. Наконец, он остановил свой выбор на узком пространстве между шкафом и стеной. Завернув пакет в газету, засунул туда свёрток. И хотя место было ненадёжное, Ухов почувствовал себя в большей безопасности, чем раньше. Теперь только оставалось пройти испытание ложным отрицанием вины убийцы Дудина.

На следующее утро после провала опознания сыщик Лукин пришёл в ярость. Он понимал, что художника основательно запугали или подкупили. Но Павла Дудина пришлось отпустить. Лукин мог попытаться найти человека, у которого убийца приобрёл оружие. Но среди многочисленных связей Павла Дудина это было практически невозможно. К тому же, сыщик понимал, что никто добровольно не сознается в незаконном сбыте оружия.