Мишель Бюсси - Время – убийца

Четыре утра. Да знаю я, знаю, что обещала брату не шнырять по-мышиному и не шпионить хотя бы до завтрашнего дня. Я дала слово с чистым сердцем, потому что у меня было дело поважнее: убедить дедулю насчет дельфинов…

Все получилось – сегодня утром он сказал «да»! Наталь будет в восторге. А я скучать не намерена.

Пляж опустел, костер почти догорел, подростки разошлись. Николя остался один, он ворошит угли, и они потрескивают, как цикады на рассвете.

Где все остальные? Пошли спать?

А Мария-Кьяра?

Она появляется из воды, как нимфа, сирена, наяда, – я так и не выучила, чем водяные божества с женскими телами отличаются друг от друга.

– Ты идешь?

Мария-Кьяра делает несколько шагов, мерцающие красным угли и бледная луна высвечивают сначала ее тень, потом силуэт и блики на нем. Нижняя половина тела еще в воде.

– Так идешь или нет, Нико?

– Ты с ума сошла, вода ледяная.

Я наблюдаю из темноты, замерев от потрясения, и запоминаю. Учусь тому, о чем не рассказывают дочкам их мамы.

– Лови! – Мария-Кьяра взмахнула купальником. – Ну же, лови…

Она пританцовывает, и тень обнимает ее тело, скрывает и тут же обнажает шею, прячет соски и через мгновение высвечивает их, как рука в черной перчатке, играет с холмиками грудей, приподнимает, сдавливает, возбуждая ночь.

Николя встает.

Значит, вот так это работает… Обольщение. Вихрь, водоворот чувств – и все?

– Слишком поздно, – с вызовом сообщает итальянка, и кружевная штучка шлепается на песок, как медуза.

Поторопись, малыш Нико… Мой тупоголовый старший брат снимает рубашку и аккуратно кладет ее на песок. Неужели его нарочитая медлительность тоже часть игры?

Я никогда не сумею… так. Когда найду своего мужчину, проглочу его живьем!

– Seconda possibilità? [168]

Еще один кусочек прозрачного кружева как по мановению волшебной палочки оказывается в руке Марии-Кьяры. Вода по-прежнему доходит ей до пояса.

У Николя кончилось терпение, брюки и трусы падают на песок, и тут я закрываю глаза, уж простите, мой ночной читатель, но вид голой задницы брата меня не вдохновляет.

Снова взглянув на место действия, понимаю, что «актеры» превратились в невидимок. Я слышу, как они смеются, воркуют, играют в волнах, и обещаю себе заткнуть уши и склеить веки, если они умолкнут, проще говоря – уйти.

Я знаю, что должна поступить именно так…

Опоздала! Мария-Кьяра выходит первой. Голая. Невероятно красивая – я такой никогда не стану. Мало кто станет. Вся женская половина Галактики проклинает ее за красоту.

Мария-Кьяра продолжает смеяться, чуть истерично, фальшиво, как гитара Нико. Это отнимает у нее толику сексуальности, но она все равно может дать сто очков форы остальным.

Мария-Кьяра неторопливо подбирает разбросанную одежду.

Поторопись, Нико, дичь вот-вот ускользнет!

Я запоминаю правила игры… Спасибо, Кьяра.

Она уже оделась, и Николя выходит на песок. Кажется, ему немножко стыдно. Он надевает джинсы, стоя на одной ноге, как цапля. Мария-Кьяра дарит ему долгий поцелуй и… исчезает.

Догнать ее смог бы только чемпион мира по скачкам на одной ноге.

– A domani, amore mio, – кудахчет красавица-итальянка. – Domani, t’offrirò la miochiave [169].

Мерзавка убегает, потеряв одну вьетнамку. Николя подбирает шлепанец и замирает. Глуповатый Прекрасный принц кемпинга в королевстве Золушек в бикини.

Я бесшумно удаляюсь.

– До завтра…

Завтра будет 23 августа. Не завтра – сегодня, ведь уже пять утра. Решающий день настал.

Forever Young, прошептал он.

Let us die young or let us live forever.

Давайте умрем молодыми или будем жить вечно.

Им не оставили выбора.

22 августа 2016

20:00

Наблюдателю, укрывшемуся за изгородью чуть в стороне от пляжа Ошелучча, могло бы показаться, что к охраннику подошли три приятеля, такие же квадратно-накачанные, но иначе одетые. На телохранителе итальянской певицы был костюм цвета маренго безупречного кроя, двое из подошедших облачились в охотничьи костюмы, а третий – в спортивные штаны и толстовку с капюшоном. Но пляж пустовал, трейлеры стояли вдалеке, и убедиться в ошибке было некому.

Четверо темнолицых мужчин… Один негр и трое в масках.

Мария-Кьяра повернулась к гостье, замершей рядом с кожаным креслом малинового цвета.

– Не стоило звать сюда ваших горилл из маккии, – сказала итальянка. – Я бы и так открыла дверь.

Клотильда глянула в окошко на мужчин, распивавших кофе из одного термоса. Подружились? Может, и так, во всяком случае, ружья прислонили к мусорному контейнеру.

Дедуля оказался на высоте! Пока они спускались с горы, он по мобильному Клотильды вызвал нескольких друзей, чтобы те «мягко нейтрализовали» телохранителя Марии-Кьяры. Дальнейшие события развивались тревожно. До овчарни они добрались через два часа, и Кассаню без сил рухнул на стул, стоявший посреди двора, под зеленым дубом. Услышав, как хрипло он дышит, Лизабетта не стала слушать возражений и позвонила доктору Пинейро. В обычное время старик Идрисси встречался с врачом только ради прививки против гриппа. Пинейро сразу вызвал «скорую» и распорядился отвезти патриарха в Балань, на обследование. «Побудете под наблюдением, отдохнете, и все наладится!» В свои без малого девяносто старый корсиканец каждый день проходил не один десяток километров или проплывал не меньше пятисот метров.

– Я уже была здесь без эскорта, Мария. Вы не впустили меня, – сказала Клотильда.

– Но тем вечером с вами не было Брэда Питта.

Итальянка взглянула на Наталя, сидевшего в ярко-зеленом кресле.

Небритый, с растрепанными белокурыми волосами, он и одевался явно впопыхах, но был хорош даже в драных джинсах и старой белой футболке с растянутым воротом. От него исходила вкрадчивая, кошачья сила, и Клотильда постаралась усмирить вспыхнувшую было ревность, но Мария-Кьяра раздула угли. Она устроилась на маленьком стульчике прямо перед дверью гримерки, где из всей обстановки были только огромное зеркало, простая раковина и полка с разноцветными стеклянными флаконами и тюбиками помады всех оттенков красного, пурпурного и орехового.

– Как приятно видеть старых друзей, заглянувших без предупреждения на чай! – веселым тоном продолжила певица. – Вам придется меня извинить – концерт через два часа, нужно готовиться… Моя публика с нетерпением ждет встречи.

Мария-Кьяра подмигнула себе в зеркале. Она явно не заблуждалась насчет мотивов неполовозрелых подростков, собиравшихся посмотреть, как она ныряет в бассейн в белом прозрачном купальнике. Клотильда еще раз посмотрела на мужчин в масках и задвинула шторку.

– Мне жаль, что пришлось использовать силу, но…