Марина Серова - Разорить не значит жениться

У меня сразу были сомнения, что квартиранты Наседкиной геологи, а после того, как я их увидела и услышала обрывок телефонного разговора, сомнений не осталось. Эти двое определенно были связаны с бандой страховых мошенников, а значит, могли вывести меня на нее.

А вот по поводу Натальи мои мысли противоречили друг другу. То ли ее подкупили путевкой на далекий Байкал, сделав своей соучастницей, но так, что она даже этого не поняла. То ли ее использовали втемную, а затем, по пути на Байкал, избавились от нее насовсем. Но я также не исключала, что Наседкина была в сговоре с Виталием и его приятелями. Во всяком случае, Наталья не была до конца откровенной с соседками – насчет своего замужества, пусть и фиктивного, она им не сказала ни слова. Так что история ее брачного союза с Курдюмовым была овеяна тайной.

Проехав два квартала, я увидела уличное кафе с зонтиками и заехала на парковку. Едва я села за столик, официантка подала мне папку с меню. Прежде чем ее открыть, я достала из сумки смартфон и на всякий случай открыла приложение, отслеживающее местоположение маячка. Затем я стала изучать меню и первым делом узнала, сколько стоит разбитая посуда и сломанная мебель. Пробежав глазами первую страницу, я уже хотела закрыть кожаную папку, а потом встать и уйти, но мое внимание привлекла молодая особа за соседним столиком. Это была моя попутчица, которая панически боялась летать. Та самая, которую мне пришлось успокаивать все два часа нашего совместного полета. Почувствовав мой взгляд, она повернула голову в мою сторону и тут же отвернулась. Неужели моя землячка не узнала меня в другой одежде и с другой прической? Или просто не захотела со мной общаться? Так или иначе, но ответного приветственного кивка я от нее не дождалась. Более того моя попутчица даже немного подвинула свой стул и оказалась ко мне спиной. Отсутствие благодарности за психологическую поддерж-ку должно было уязвить мое самолюбие еще в аэропорту, когда она сломя голову бросилась к пункту выдачи багажа, но не уязвило. Да и сейчас я не слишком расстроилась, что меня проигнорировали. Скорее всего, у нее имелись причины так поступить, и ко мне они не имели никакого отношения. Я успела заметить, что глаза у нее были красные, будто заплаканные. Именно это она, похоже, и хотела сейчас скрыть.

С минуту я мучилась поистине гамлетовскими вопросами. Уйти или остаться? Подойти или не подойти к своей землячке? А потом встала и, сделав несколько шагов, опустилась на стул напротив нее. Возражать она не стала, лишь прикрыла левой рукой лицо, а правой продолжила опустошать тарелку с греческим салатом.

Мои телодвижения взбодрили скучающую около барной стойки официантку, и она быстрым шагом направилась в нашу сторону.

– Вы готовы сделать заказ? – спросила она, обращаясь ко мне, но при этом с интересом поглядывая на ту, чье одиночество я нарушила.

Со стороны мой поступок определенно выглядел странно. В кафе было полно свободных столиков, а я пересела за тот, что был уже занят. При этом дама, в чье личное пространство я вторглась, проявила полную индифферентность к моему появлению. Оно ее не удивило, не обрадовало, не вызвало противодействия.

– Пожалуй, бить посуду я сегодня не буду, не то настроение, – сказала я не без сарказма, открыв и сразу же закрыв папку с меню. – А вот кофейку, пожалуй, выпью.

– С молоком?

– Нет, черный. Итак, кофе и какой-нибудь десерт. – Я показала рукой, что это все умножаем на две персоны.

– А мне счет, пожалуйста, – добавила моя землячка.

– Хорошо. – Официантка кивнула и удалилась.

– Как дела? – спросила я у своей бывшей попутчицы, но та стала копаться в сумке, упорно делая вид, что не видит и не слышит меня. А может, она все-таки меня не узнала? На всякий случай я решила напомнить о том, при каких обстоятельствах мы совсем недавно пересекались. – Я же говорила, что полет пройдет нормально, и оказалась права. Посадка была мягкой, не правда ли?

– Что вам от меня надо? – процедила она сквозь зубы и смахнула со щеки предательски скатившуюся слезу.

– Мне – ничего. А вот вам, я вижу, опять нужна психологическая поддержка. И кроме меня, похоже, ее вам некому оказать.

– Да что вы все время ко мне лезете! – возмутилась она и стала искать глазами официантку.

Та вскоре подошла к нам и сначала поставила на стол две чашки кофе и два блюдца с тирамису, а затем, немного помедлив, положила на стол счет, после чего удалилась.

– Угощайтесь, – предложила я, пропустив мимо ушей импульсивное замечание сильно расстроенной чем-то женщины.

– Спасибо, я сыта.

– Так и я не голодна! Это так, для лучшей работы мозга. Кофеин расширяет сосуды…

– Все-то вы знаете!

– Если бы, – вздохнула я, пригубив кофе. Ожидать, что в кафе, где на первом листке меню значится стоимость битой посуды, мой любимый напиток будет на достойном уровне, не приходилось, а зря. – И мне очень часто бывает нужна чья-то помощь. И если кто-то может и хочет ее предоставить, глупо отказываться.

– Я не верю в бескорыстие. Если бы мы с вами не летели в одном самолете, я бы подумала, что вас ко мне подослали.

– Кто?

– Мои новоявленные родственники. – Моя землячка не только начала откровенничать, но и придвинула к себе тирамису. – Еще неделю назад ни они, ни я не знали о существовании друг друга. Все-таки не стоило мне сюда прилетать! Только проблем себе нажила! Даже не знаю, зачем мне это надо было. Теперь я была бы уже рада отсюда уехать, но не могу. Выйдет тогда, что зря все это затеяла…

Она бросала общие фразы и в паузах с аппетитом уплетала десерт.

– Вас как зовут? – запоздало поинтересовалась я.

– Вера.

– А меня Таня. Так в чем конкретно проблема, Вера? – уточнила я.

– Мы никак не можем поделить наследство, – стала делиться со мной наболевшим моя новая знакомая. – Полгода назад умер мой отец, но я узнала об этом только на прошлой неделе. Маме написала об этом ее школьная подруга. Оставалось всего несколько дней, чтобы заявить о своем праве на наследство. На поезде я уже не успевала, поэтому мне пришлось лететь на самолете, хоть я этого и боюсь.

– Я уже в курсе.

– Оказалось, что, кроме меня, у отца было еще трое детей, от разных жен, – продолжила откровенничать Вера. – Завещания он не оставил, а поделить на четверых то, что после его смерти осталось, непросто. Все эти дни мы только и делаем, что грыземся из-за этого чертова наследства. Причем те трое против меня дружно ополчились, у них уже все поделено между собой было. А я появилась у нотариуса в последний момент и все их планы разрушила. Тягаться с ними у меня нет никакой возможности. А возвращаться домой ни с чем не хочется.

– Понимаю, – сказала я, чтобы подбод-рить Веру.