Татьяна Коган - Будда слушает

Истеричные нотки зазвучали в ее голосе, казавшемся слишком громким в воцарившейся тишине.

Отец повернулся к ней, затем обвел взглядом детей и снова уставился на жену:

— Кулмана убили сегодня днем.

— Что? — в один голос воскликнули Роджер и Джошуа.

— Что ты сказал? — повторила мать.

— Звонил Кайл, сказал, Кулмана нашли возле его дома застреленным. — Отец прилагал усилия, чтобы его голос казался твердым, но событие потрясло его. — Бумажник забрали, сняли дорогие часы. Полиция говорит, это ограбление.

— Погоди, — остановила его жена. — Я не поняла. Кулмана убили? Он мертв?

— Мертвее некуда, — буркнул отец. — Один выстрел в грудь. Кайл сказал, копы уже опросили всех возможных свидетелей, но никто ничего не видел. Какой-то удачливый сукин сын решил разживиться на пару сотен…

— А как же звук выстрела? Неужели никто не слышал?

— Похоже, использовали глушитель.

— Так, значит, ты остаешься в школе? — оживился Роджер. — Вот это повезло!

Мать метнула в его сторону осуждающий взгляд, собираясь сказать что-то резкое, но внезапно передумала, будто до нее дошел смысл произнесенных сыном слов.

Барбара сидела молча, наблюдая за происходящим. Мать и отец выразительно переглянулись.

— Короче, мы все соболезнуем родственникам мистера Кулмана. — Роджер вызвался озвучить то, что у каждого крутилось на языке. — Но он был тот еще козел, к тому же…

— Умолкни, Роджер, — беззлобно рявкнул отец и поднялся из-за стола. — Линда, спасибо за ужин.

Он скрылся в прихожей, и Барбара услышала, как хлопнула входная дверь, отцу потребовалось покурить в одиночестве и переварить ситуацию.

Оставшиеся несколько секунд молчали.

— Чувак, конечно, смелый, — не выдержал Роджер. Новость не давала ему покоя, он ерзал на стуле. — Прямо среди дня подстрелить человека и смыться, не засветившись. Вот это круто.

— Не говори глупости, Роджер. — Мать нахмурилась, взяла салфетку, переложила по другую сторону тарелки. — Ничего крутого в этом нет. Этот человек убийца, и нам остается надеяться, что его поймают и упекут за решетку!

— Да-да, как же, — кивнул Роджер и толкнул Джошуа под столом. — Папа-то у нас теперь на повышение пойдет.

Мать укоризненно покачала головой и повернулась к Барбаре:

— Извини, дорогая, не получилось толком о тебе поговорить. Видишь, какая неожиданность…

— Да все нормально, мам. Обо мне и говорить нечего, у меня все хорошо. А ты иди к папе, он там курит на качелях…

Вечер выдался спокойным, все разошлись по своим комнатам раньше обычного, даже Роджер понял, что ради приличий стоит поизображать тихоню. Барбара повернула замок двери, задернула занавески и села на кровать. Когда-то эта спальня казалась ей огромной, маленькая Барби представляла, что находится где-нибудь во дворце, в тронном зале, где принимает поклонников и почитателей ее таланта. Она могла подолгу сидеть, умостившись на подушках, и фантазировать о том, какое будущее ее ждет.

Теперь комната заметно уменьшилась в размерах. В ней едва помещались узкая детская кровать, ученический стол у окна и кресло на колесиках, а в шкафу во всю стену до сих пор хранились некоторые сокровища школьных времен. Барбара вспомнила, как сильно ей нравился самый умный мальчишка в их классе, Говард, всегда носивший белые рубашки и брюки со стрелками. За спиной его называли ботаником и зубрилой, но открыто дразнить не решались — он был хорошим, добрым парнишкой, однако ж постоять за себя умел. Барбара до сих пор помнила — им тогда было лет по тринадцать, — как старшие ребята сказали Говарду колкость, а она кинулась на его защиту. И вместо благодарности получила такой колючий, недоуменный взгляд, что едва не провалилась сквозь землю. Говард что-то ответил пацанам, а сам взял Барби за локоток и отвел в сторону:

— Никогда не вступайся за мужчин, это унизительно для обоих. Ты же девочка!

«Ты же девочка»…

Он сказал это с такой жалостью к Барби, одетую в мешковатые джинсы и мужскую футболку, с таким едва скрываемым пренебрежением… Ей захотелось расплакаться прямо перед ним, наплевав на отцовские наставления о силе духа и характера, но она сдержалась. Бросила что-то незначительное и поспешно удалилась уверенной походкой. И, лишь закрывшись в спальне, вдоволь наревелась, смиряясь с тем, что никогда не сможет понравиться такому хорошему мальчику, как Говард. Она, наверное, подтягивалась больше его и прыгала дальше. Но ему нравились девочки, а не пацанки в мужской одежде. В тот вечер Барби решила, что однажды бросит футбол, когда наберется храбрости противостоять отцу.

Десять лет прошло с тех пор. И внешне она наконец превратилась в настоящую девочку — носила короткие платья и кокетливые прически, позволяла мужчине платить за кофе и пропускать ее вперед… Но изменилась ли она внутри?

Пожалуй, перестала стыдиться своей натуры. Освободила скрытые резервы. Спасибо Будде.

Барбара нагнулась и вытащила из-под кровати спортивную сумку, с которой приехала. Потянула замок, порылась в вещах и выудила оттуда подаренный Джейком пистолет. Открутила пахнущий порохом глушитель, вытащила обойму. В обойме не хватало одного патрона.

Она снова зарыла пистолет в одежду, застегнула сумку и толкнула ее под кровать. Легла на спину, заложив руки за голову, и долго смотрела в потолок. Он становился все темнее и темнее, пока не превратился в беспросветную, черную воронку, в которой исчезли все события минувшего дня, все опасения и страхи. Барбара заснула.

Первый осенний день выдался погожим: солнце палило вовсю, и даже врывавшийся в открытое окно автомобиля ветер не дарил облегчения, обдавая волнами жара вспотевшую кожу.

— Может, закроем окно, чтобы кондиционер охладил салон? — предложил Джейк, поймав глаза Барбары в зеркале заднего вида.

— Ладно, — согласилась она. — Как хочешь.

Из магнитолы лилась тихая классическая мелодия, сидевший на переднем сиденье Будда медленно раскачивался в такт.

Это оказалось так просто — уволиться, распродать нехитрое имущество, которое она успела накопить за короткий срок самостоятельной жизни, избавиться от надоевшего старого «Доджа»…

Все ее пожитки уместились в небольшой чемодан, который трясся сейчас в багажнике, вместе с вещами Джейка и Будды.

Было бы проще и быстрее добраться до Калифорнии на самолете, но они единогласно решили поехать на машине. Несколько дней в пути, настоящее дорожное приключение — отличный способ проветрить мозги и настроиться на новую волну.

Они пересекали Небраску; за окном бесконечным пейзажем тянулись поля; лазурное, без единого облачка, небо казалось неподвижным, словно выкрашенный голубой краской потолок. Барбара неотрывно смотрела на простирающиеся по обе стороны от дороги равнины, и с каждой милей оставляла позади все накопленное прошлое и сомнения. Ей так свободно дышалось сейчас, в груди поселилась легкость, почти беззаботность. Да, черт возьми, у нее осталось еще одно важное дело, и все могло пойти наперекосяк, совсем не так, как планировалось, но этот факт не смущал Барбару, скорее подзадоривал. Благодаря встрече с Джейком и Буддой она получила шанс познакомиться со своим истинным «я», — и это «я» здорово впечатлило Барбару.