Татьяна Коган - Будда слушает

Да, ей нравится писать. Но голова на плечах у нее имеется, чтобы адекватно оценивать свое мастерство в сфере, которой она никогда не училась. Любое устремление похвально, особенно если ты не просто стремишься, а действуешь. Но не все результаты устремлений заслуживают аплодисментов.

Мир полон дерьмовых писателей — и есть большая вероятность (очень большая), что она в их числе. Ну и что теперь, сдохнуть?

Вторя ее негодованию, запиликал мобильный.

— Я уже в баре, ты скоро? — поинтересовалась Эми, коллега, с которой они успели сдружиться. — Здесь есть очень интересные экземпляры, надень мини.

— Не знаю, — протянула Барбара, собираясь отказаться от встречи, но тут же себя одернула: а в честь чего, спрашивается? Почему она позволяет незначительным жизненным обстоятельствам портить себе настроение?

— Чего ты не знаешь? — В голосе Эми послышалась обида. — Мы договорились, что ты плюнешь на этого кретина Уорхола и попробуешь отвлечься. Уж не удумала ли ты оставить меня здесь одну со всем этим пойлом, которое я заказала?

— Нет, конечно. Буду через двадцать минут. — Барбара положила трубку.

Первые месяцы после переезда в Милуоки она с головой погрузилась в работу, во-первых, развлекаться не хотелось, во-вторых, не с кем. Это потом она познакомилась с Эми — веселой девахой, в недавнем прошлом — чемпионкой штата в пауэрлифтинге, а ныне тоже, как и Барбара — персональным тренером. Специфический внешний облик Эми (развитый торс, квадратная талия, крепкая шея) бросался в лицо лишь до тех пор, пока она не открывала рот. Собеседником Эми была превосходным — веселая, дружелюбная, — она без усилий могла разговорить даже самого мрачного типа. Этими парадоксами ее любопытная личность не исчерпывались. Она пила много, но почти не пьянела — и каждое утро на тренировке выглядела свежо.

Барбара перевела взгляд на прямоугольное, во весь рост, зеркало на стене. Она никогда не считала себя красавицей, но с фигурой ей повезло. Обтягивающая майка подчеркивала красивые плечи — рельефные ровно на столько, чтобы оставаться женственными; ноги, разве что чуть плотнее, чем ей бы хотелось, но тут уж ничего не попишешь, счастливая генетика, как выразился Стенли Уорхол.

Может, прав был отец, и ее предназначение — спорт? Ей бы наслаждаться тем, о чем многие мечтают — здоровьем, силой, красивой фигурой, — а она копается в своем богатом душевном мире, который никому не интересен.

Клиенты к ней в очередь стоят, надеясь натренировать такой же пресс или избавиться от боли в спине. А она, видите ли, фантазирует о том, чтобы они стояли в очередь за ее книгой. Разве не смешно?

— Смешно, — вслух подтвердила Барбара. — Поэтому сегодня ты снимешь симпатичного парня и позволишь сделать с собой что-нибудь неприличное для разнообразия.

Она открыла гардеробный шкаф, прикидывая, что надеть в бар.

— Выгуляй чертову суку!

— Это ты чертова сука, а Майла — умнейшее существо!

— Тогда выгуляй это умнейшее существо, пока оно не зассало всю прихожую, пока ее тупорылый хозяин чешет яйца на диване вместо того, чтобы поднять свою задницу и выйти на улицу!

— Вот стерва, — выплюнул Билли Рид, с сожалением отбросив пульт от телевизора и с трудом поднимая свое грузное тело с продавленного под его весом дивана. — Скулишь похлеще Майлы!

— Чего? — донеслось из кухни грозное.

— Да ничего, — пошел на попятный Билли. Он давно научился угадывать в голосе жены признаки надвигающегося скандала и умел вовремя заткнуться. В целом, конечно, она права: собака не виновата в его депрессии. Завел животное — будь добр ухаживай за ним, какими бы хреновыми ни были твои жизненные обстоятельства.

— Пошли, Майла. — Билли Рид взял поводок и направился к входной двери. Здоровенный шнауцер кинулся к хозяину, подпрыгивая от нетерпения. — Ладно тебе, ладно, — погладил он ее между ушей, расплывшись в улыбке.

— Пакет не забудь! — услышал он, уже переступив порог. — Опять соседи будут жаловаться, что ты дерьмо не убираешь!

— Да заткнись ты уже! — огрызнулся Билли Рид и нарочито громко хлопнул дверью. Вот ведь назойливая стерва. Хоть какую-то деликатность проявляла бы, не каждый день тебя выпинывают с работы, как паршивую шавку. Могла бы войти в положение, как нормальные бабы делают. Поддерживают там, одобряющие слова говорят.

«Я тебя, дармоеда, уже полгода кормлю, на своем горбу тащу весь дом, — наверняка бы ответила жена. — Ты бы хоть на одно собеседование сходил вместо того, чтобы целый день на диване лежать да заливать в себя литры пива!»

Да, апатия затянулась, но на собеседования он не ходил, потому что никто не предлагал ему нормальных условий. А на дерьмовые он не соглашался. Да куда ей понять!

С этими мыслями Билли Рид миновал соседский дом, на лужайке которого Майла обычно справляла нужду, и двинулся дальше:

— Давай до парка дойдем! — объяснил он собаке. Та послушно побежала вперед.

Парком эта рощица называлась условно. Обустройством и поддержкой территории никто не занимался, лавочки отсутствовали, заросли тянулись по обеим сторонам дороги. Утром и днем среди деревьев иногда мелькали силуэты любителей бега трусцой, а вечером и ночью иногда собирались компании молодежи, пили, курили. Правда, в последнее время реже, полиция стала регулярно патрулировать эту территорию. Уроды, лучше бы настоящих преступников ловили, гребаных политиков, например, из-за которых разваливается экономика и заслуженных работников увольняют без пособий, мать их так!

Столь безрадостные мысли одолевали Билли Рида, когда он углублялся в темнеющие в наступивших сумерках заросли. Майла уже давно сделала дела и теперь наслаждалась прогулкой, изучая и обнюхивая каждое заинтересовавшее ее дерево. Билли Рид невольно улыбнулся, наблюдая за собакой, но тут же вспомнил о жене. Вот он вернется, сядет на диван, и она опять начнет докапываться, какого хрена, мол, уселся перед теликом. Старая сука. Он решил не спешить домой и пройтись еще немного, несмотря на то, что в боку уже кололо, а суставы ныли — проклятый лишний вес давал о себе знать.

Побродив еще около четверти часа, Билли Рид повернул обратно — и в этот момент его внимание привлек какой-то шум, раздававшийся из-за деревьев со стороны дороги.

Собака настороженно подняла уши и собралась гавкнуть.

— Заткнись, Майла, — цыкнул на нее хозяин, с любопытством всматриваясь в полумрак рощи. — Пошли, проверим, что там происходит.

— Ты сама поднимешься? — с сомнением протянула Барбара, высаживая Эми у ее дома и кивая на высокое крыльцо, ведущее к входной двери. Эми малость перебрала, и хотя вела она себя совершенно адекватно, позволить ей сесть за руль Барбара не могла. Если патрульный ее остановит и попросит дыхнуть в трубочку, прибор просто зашкалит и прощай, водительские права.