Нина Дитинич - Особняк самоубийц

Жалость и любовь к жене победили, и Альберт, взяв с нее слово, что она пить не будет, успокоился.

Наденька и впрямь какое-то время держалась, но однажды ее навестила Марфа.

Веселая, модная, в каких-то немыслимых бусах и браслетах, она появилась на пороге мрачного дома, по которому Наденька бессмысленно бродила, неухоженная и унылая. Марфа шумно ворвалась в ее однообразную скучную жизнь.

Окинув быстрым взглядом приятельницу, Марфа мгновенно увидела и нездоровую бледность, и «гусиные лапки» в углах глаз, и тревожную тень смятения в глазах. Обгрызенные ногти и старое платье в цветочек красноречиво кричали о плачевном состоянии духа Надежды Барятьевой. Марфа невольно вздохнула.

Наденька горько усмехнулась, заметив ее удивление.

— Что, не нравлюсь?

Вытащив из пакета бутылку испанского вина и поставив ее на стол, Марфа фыркнула.

— Праздника в твоих глазах не вижу, заездил тебя твой великий артист. Во что он превратил тебя, дорогая?

Наденька поджала губы.

— У нас все с Альбертом хорошо.

Марфа кисло улыбнулась.

— Хорошо так хорошо. Ладно, давай тащи бокалы, я вино принесла.

Хозяйка засуетилась:

— Сейчас фрукты помою, у меня чудесная клубника есть, виноград.

Они устроились в гостиной на диване за маленьким столиком.

После первого бокала вина Марфа опять принялась за Наденьку:

— И все-таки не пойму, почему у тебя такой несчастный вид? У тебя все в порядке?

Наденька сразу вспомнила, как Марфа пыталась соблазнить ее супруга, и поморщилась.

— Счастливый, несчастливый. Да какая разница. Сегодня так, завтра эдак. Альберт меня любую любит.

Марфа наполнила опустошенные бокалы и с лукавой улыбкой воскликнула:

— Вот давай и выпьем за любовь, что так наше сердце греет!

Подняв бокал и полюбовавшись глубоким, играющим в солнечном свете рубиновым цветом вина, Наденька усмехнулась и в сердцах выпалила:

— Какая любовь?! Нет никакой любви!

Марфа изумленно уставилась на нее:

— А как же Альберт? Ты же, насколько я помню, любила его без ума.

Наденька уже опьянела и презрительно изогнула губы.

— Все в прошлом. Да, я его любила, но поняла, что любви нет. Она тонет во всей этой пошлости. — Она обвела рукой вокруг себя. — В быте, в прозе жизни, в обидах…

Марфа подбоченилась.

— Это как сказать. Вот мой Петька без ума меня любит, и не только он, — довольно рассмеялась она. В ее глазах забегали игривые огоньки. Грациозно закинув ногу на ногу, Марфа томно защебетала: — А ты такая красавица, крылья опустила, разве так можно?! Приведи себя в порядок — и вперед.

— Куда вперед? — пьяно захихикала Надя.

— У меня прекрасная маникюрша, — остановила Марфа взгляд на ее руках. И потрясающий массажист, рекомендую. — Она сладко потянулась.

Женщины переглянулись и дружно засмеялись.

— Мне для полного счастья только массажиста не хватает, — хохотала Наденька. От смеха у нее даже слезы на глазах выступили. Внезапно она остановилась и печально произнесла: — Нет, Марфа, мне это все не нужно, не хочу я пачкаться, я Альберта люблю.

От ноток трагизма в ее голосе у Марфы мурашки по спине пробежали.

— Что он, такой особенный, твой Альберт? — сердито бросила Марфа.

— Да, особенный, — заявила Наденька. — Он именно особенный. — Глаза ее наполнились глубокой нежностью. — Таких, как он, больше нет.

Внезапно лицо Марфы вытянулось, она вскочила и глупо заулыбалась.

— Ой, Альберт! Напугал! И давно ты здесь стоишь? Слушаешь нас, а мы тут дурака валяем, — сконфуженно засмеялась она.

Наденька обернулась и увидела мужа.

Альберт подошел к жене и выхватил из ее рук бокал.

— Опять пьешь, ты же мне слово дала!

Вздрогнув, Наденька побледнела и задохнулась от гнева.

— Как ты смеешь?! А впрочем… — Она взмахнула рукой и, давясь слезами, выбежала из гостиной.

Надю душила страшная обида: как он мог унизить ее в присутствии Марфы? А Марфа, по-прежнему не стесняясь, заигрывает с ним! Вспомнив, как у Марфы при виде Альберта заискрились глаза, Наденька умылась и вернулась обратно в гостиную.

Увидев бледную как смерть супругу, Альберт испугался, он знал, что ее бледность — предвестник тяжелого нервного припадка, поэтому, чтобы не провоцировать скандал, он резво вскочил с дивана и исчез за дверью.

— Козел! — задохнувшись от ненависти, прошипела Надя. — Опять от какой-нибудь бабы!

— От бабы? — подавилась вином Марфа. — Он что, тебе изменяет?!

— А то! — фыркнула Наденька. — У него знаешь сколько баб?

— Да ты что! — разочарованно выдохнула Марфа. — А я думала…

Наденька продолжала, словно в горячке:

— Новую бабу завел, по его глазам вижу. С очередной поклонницей замутил. Ты что, разве не знаешь, что для мужиков существует только та женщина, которая проходит мимо в данный момент? Самцы они, их и обвинять за это глупо, это природа. Они просто самцы обыкновенные, их главная задача — как можно больше оплодотворить самок.

Марфа лениво рассматривала вино через прозрачное стекло бокала. Ее интерес к Альберту как рукой сняло. Бабники не нравились Марфе, она предпочитала сильных, стойких мужчин, которых нелегко завоевать.

— Козлы они обыкновенные! — отпив глоток, уныло поддержала она подругу и расплылась в презрительной улыбке. — Держать их в руках надо. Вот мой козел — полный телок, как я скажу, так и будет. Возьми и ты своего в оборот.

Но Наденька горько вздохнула и отрицательно покачала головой:

— Нет, с Альбертом это не пройдет, у нас все наоборот, это он вертит мной как хочет.

Покосившись на дверь, Марфа беззаботно посоветовала:

— Да бросай ты его! Другого найдешь. Тоже мне король! Правда, Наденька, разводись, — загорелась она. — Выберемся на тусовку, там мужиков тьма, выберешь себе мачо настоящего.

Наденька допила вино и покачала головой.

— Не нужен мне никто, кроме Барятьева, люблю я его, — мучительно сжала она виски. — Так что, подруга, не подходит мне это.

— Как хочешь, — обиделась Марфа. — Сиди и жди этого старого похотливого козла. У тебя рога уже до небес выросли, — нервно хохотнула она. — Вон я своему ветвистому оленю такие рога отрастила — и ничего, он у меня как шелковый.

Помрачнев, Надя откинулась на спинку дивана.

— Мне этот зоопарк — козлы, телки, олени — не подходит. Я сама себе противна буду, если изменю Альберту…

— Не переживай, он за двоих изменяет. Если тебе нравится, что он постоянно трется с другими бабами, что он эти измены тащит в твою кровать, — тогда терпи и не ной.

Надя потянулась к бутылке.

— Скажешь тоже! Кому это может понравиться? Я иногда его за это так ненавижу, убить готова.

Марфа засмеялась.

— Боюсь, ты не одинока, девяносто процентов баб думают точно так же, а остальные десять просто себе в этом не признаются.