Николай Леонов - Шоу не должно продолжаться

— Насколько вероятно, по-вашему, предположение о том, что журналиста могли «заказать» герои его репортажей?

— О, это… это, наверное, самый сложный и неоднозначный вопрос, — озабоченно сдвинул брови директор. — Конечно, в передачах Женя затрагивал довольно острые темы, собственно, в этом и заключалась главная причина интереса к его репортажам. Но здесь, как говорится, палка о двух концах. Стремление заинтересовать зрителя иногда может вступать в противоречие, так сказать, с личной безопасностью. Вполне допускаю, что работа Жени могла вызвать чье-то неудовольствие. Ведь он порой открывал довольно нелицеприятные тайны, выводил на чистую воду мошенников и дельцов, которые, конечно же, предпочли бы скрыть от общественности свои грязные делишки. Так что… ничего нельзя исключать.

— То есть, если я правильно понял, к убийству мог быть причастен кто-то из действующих лиц его последнего репортажа? Ведь здесь он ни много ни мало разоблачает террористическую группу.

— Ничего нельзя исключать, — вновь повторил директор.

— Какими были взаимоотношения Березина с коллегами? Бывали у него трения, конфликты? Или, может, кто-то просто завидовал? Ведь Березин был успешным журналистом, узнаваемой, популярной личностью. Вы допускаете, что случившееся могло быть результатом проявления чьей-то черной зависти?

— Вот уж нет! — Реакция директора казалась совершенно искренней. — Подобное предположение рассматривал бы в последнюю очередь. Я понимаю, вам, конечно, необходимо проверить все версии, и возможные, и невозможные, но мне, как руководителю коллектива, такие подозрения кажутся просто абсурдными. У нас очень дружная бригада и доброжелательные люди. Успехам коллег в нашем коллективе принято радоваться, а не завидовать, и уже тем более до такой степени, чтобы решиться на убийство. Вы, конечно, вправе строить гипотезы, но это… это просто не про нас.

— Понятно. Значит, предположение о том, что эта трагедия явилась следствием профессиональной конкуренции, кажется вам наименее вероятным?

— Абсолютно невероятным! Абсурдным! — еще раз с чувством подтвердил директор. — Впрочем, вы легко можете убедиться в этом сами. Поговорите с коллективом, пообщайтесь с группой Евгения. Думаю, вы без труда поймете, что внутренние взаимоотношения у нас самые доброжелательные.

— С удовольствием последую вашему совету, — с готовностью произнес Лев, который, собственно, за этим сюда и пришел. — Где я могу найти группу?

— Зайдите в семьсот пятнадцатую комнату, это у них что-то вроде штаб-квартиры. Думаю, там сейчас все. Правда, не знаю, насколько они готовы будут адекватно общаться. Ведь все произошло буквально несколько часов назад, эмоции наверняка зашкаливают. Впрочем, возможно, это и к лучшему. По крайней мере, вы узнаете, каковы в действительности взаимоотношения в коллективе, и, возможно, откажетесь от мыслей об убийстве из мести.

Спустившись с десятого этажа, где располагалась администрация, на седьмой, Гуров направился в комнату № 715.

По дороге он никак не мог отделаться от ощущения, что ему озвучили некую официальную версию, предназначенную для «демонстрации». При всей открытости директора и его готовности идти на контакт в общении с ним четко чувствовались границы, за которые не проникнуть никому из «посторонних», даже если этот посторонний — оперуполномоченный по особо важным делам, расследующий убийство одного из ведущих журналистов его телеканала.

Пафосная речь о разоблачительной деятельности Березина, не щадящего и жизни самой, лишь бы добыть для телезрителей очередной сенсационный материал, настойчивое подчеркивание чуть ли не идеальных отношений в коллективе — все это больше напоминало некую презентацию, чем искренний разговор.

Вежливо постучав, Гуров открыл дверь в семьсот пятнадцатую комнату и с первого взгляда понял, что здесь действительно все. Его это никак не устраивало, ведь обычно на откровенности человек пускается только при разговоре тет-а-тет.

— Добрый день, — приветливо поздоровался он. — Разрешите представиться, Гуров Лев Иванович, полковник полиции. — Он развернул удостоверение, показывая сразу всем, и продолжил: — Я провожу расследование убийства Евгения Березина. Здесь, как я понимаю, собрались ближайшие коллеги?

— Да, — коротко произнес невысокий мужчина, молодой, но уже заметно лысеющий.

— Отлично. Мне необходимо будет поговорить с вами. Точнее, с каждым из вас в отдельности. Здесь есть какое-то помещение, где можно было бы побеседовать?

— Да что же… Можно прямо здесь, — всполошилась миниатюрная курносенькая брюнетка неопределенного возраста. — Устраивайтесь, располагайтесь. А мы можем и в операторской посидеть. Да, ребята?

Уже в кабинете директора Гуров начал испытывать ощущение некой натянутости, неестественности происходящего. И сейчас оно только усилилось.

Его появление, конечно же, было неожиданным для коллег Березина, и подсознательно он надеялся извлечь из этого дополнительную пользу и точнее определиться с главным направлением поисков.

Обрывки фраз и недоговоренности, даже выражения лиц — все могло неявно дать подсказку, какая версия обсуждается в коллективе: нападение разоблаченных террористов или личные неурядицы.

Но, вопреки ожиданиям, никакого сверхактивного обсуждения недавней трагедии не было. На лицах читалось лишь вопросительное недоумение, и присутствующие явно затруднялись с тем, как относиться к происшедшему.

Курносенькая брюнетка хлопотливо вскочила с дивана, заботливо придвинула стул к небольшому столику, приглашая его сесть, и Гуров вновь увидел в этом странную фальшь и игру.

«Выстилается так, как будто чей-то кошелек украла», — любезно улыбаясь и благодаря, подумал он, а вслух произнес:

— Спасибо, вы очень добры. Так неудобно беспокоить вас всех, но, думаю, вы понимаете, дело не терпит отлагательств.

— О да, разумеется, — многозначительно посмотрела на него курносенькая. — Никакого беспокойства, уверяю вас. Наоборот. Все мы просто поражены случившимся и, конечно, заинтересованы в том, чтобы найти этих негодяев. Будем только рады помочь, хотя… не знаю, сможем ли.

— Я не очень разбираюсь в тонкостях телевизионного дела, но, если не ошибаюсь, при подготовке репортажа имеет место и кабинетная работа, и непосредственные съемки, так сказать, «в поле». Сначала мне бы хотелось поговорить с теми, кто принимал участие в них. Монтажеры и прочие специалисты, которые работают с уже готовым материалом, будут следующие в «очереди».

— Отлично, как скажете, — легко согласилась она. Ее решительные манеры и уверенный тон не оставляли сомнений в том, кто здесь главный. — Может быть, тогда с тебя и начнем, Ваня? — обратилась брюнетка к лысеющему мужчине. — Дай мне ключи, мы посидим у тебя, а ты пока тут… побеседуешь. Это Иван Неклюдов, наш оператор, — повернувшись к полковнику, представила она. — Точнее, оператор Жени. Они с самого начала вместе. Он практически все его репортажи снимал.