Инна Бачинская - Девушка с синей луны

– Куда?

– Под кровать. На всякий случай. Вдруг они там что-нибудь просмотрели.

Добродеев кряхтя опустился на колени и посветил фонариком под кровать.

– Ничего!

Монах доковылял до прикроватной тумбочки, вытащил ящичек. Там лежала пачка салфеток, зажигалка, несколько мелких монет. Второй ящик был пуст.

– А это что? – Монах ткнул костылем в крошечный сине-белый предмет между тумбочкой и кроватью. – Леша!

Добродеев втиснулся между кроватью и тумбочкой и подобрал предмет. Это был осколок фарфоровой фигурки.

– А где остальное? – Монах потянул на себя тумбочку. – Леша!

Добродеев заглянул за тумбочку и сказал:

– Тут еще пара кусочков. Она упала сюда и разбилась.

– Собери в носовой платок. Постарайся не оставить отпечатков. Вон еще один! – Он ткнул костылем в сторону окна. – И еще! Что это было?

– Фарфоровая фигурка, медвежонок или кукла, непонятно. – Добродеев принялся собирать осколки и опрокинул вазу с засохшими цветами. Проворно подхватил ее. Несколько цветков разлетелись по полу. В сердцах он сгреб их с пола и сунул в вазу. Пара стеблей с хрустом сломались, и по комнате поплыл печальный запах сухой травы. – Может, хватит?

Монах был неумолим.

– Нам нужно все. Любая мелочь. Собрал? Теперь загляни в шкаф.

Добродеев открыл дверцу шкафа. Оттуда потянуло нафталином.

– Проверь карманы! – последовала новая команда. – Посмотри, шарфа нигде не видно?

Добродеев вывернул карманы пиджака и куртки. Они оказались пустыми. Шарфа не было.

Не было также ни записных книжек, ни мобильного телефона, ни компьютера, ни писем, ни документов. Ничего. Ничего, что сказало бы хоть что-то о человеке, которого здесь убили. Пусто, безлико, бедно…

Майор Мельник ничего не пропускает. Что и следовало ожидать.

– Диночка, доброе утро! – закричала Марина, услышав в трубке голос Дианы. – Как ты? Как спала?

– Хорошо. Что-нибудь случилось?

– Ничего не случилось, просто звоню узнать, как ты. Уже встала или еще лежишь?

– Мариша, я встаю в шесть утра. – В голосе Дианы прозвучал упрек.

– Я помню! Просто подумала, мы вчера вернулись поздно, навеселе, бессонная ночь обеспечена. Лично я уснула под утро. Не пойду на работу, буду отдыхать. Светка и без меня справится. День – сказка! Последние летние деньки! Может, погуляем? Приглашаю тебя в парк, выпьем кофе, посмотрим на реку.

– Лучше мороженого.

– Или мороженого. Давай в двенадцать. А потом пообедаем. На площади около театра. Успеешь?

– Успею.

Они встретились у театра, там, где Диана еще недавно встречалась с Леонидом. Он стоял у колонн с цветком – палевой розой на жестком шипастом стебле, смотрел, как она приближается и улыбается. Стоял и смотрел. Не шел навстречу, не размахивал руками, просто стоял и смотрел. Иногда сидел на ступеньках – что страшно ее трогало. Она шла, чувствуя слабость в коленках, с горящими щеками, полная нетерпения. В ушах звучал его голос, его обычное приветствие: «Девушка с Луны, здравствуй! Я боялся, что ты не придешь, я боюсь, что ты когда-нибудь улетишь домой».

Под колоннами стояла Марина в белом платье и красной шляпе с широкими полями. Она помахала Диане рукой. Диана вздохнула…

Девушки расцеловались. Они являли собой бросающийся в глаза контраст. Жизнерадостная яркая Марина и бледная печальная Диана в черном платье.

– Диночка, ты прекрасно выглядишь! Я так рада, что мы выбрались, к черту работу, у нас целый день! Хочу сидеть в парке, смотреть на реку и пить кофе.

И они отправились в парк. Марина заглядывалась на витрины, громко делилась впечатлениями. Она бы с удовольствием примерила красный костюмчик, или синий, или белый в горошек, тем более сезонные распродажи. Она бы выбрала что-нибудь для Дианы, сколько можно ходить монашенкой, конечно, не время, траур, но… сколько можно? Всегда в черном! Четыре последних года одни смерти и черное платье. Бедная Диана.

– Диночка, как тебе Олег Монахов? – спрашивает Марина, которой не терпится поговорить о новых знакомых. – Что ты о нем думаешь? О них?

– Я думаю, он настоящий экстрасенс, я ему верю, – серьезно отвечает Диана.

– Теперь у тебя два знакомых экстрасенса, – шутит Марина, ей страшно хочется развеселить Диану. – Индиец и Олег. Кстати, когда ты нас познакомишь?

– Венката не ясновидящий, он даже не йог. То есть ненастоящий, не из Индии. Могу познакомить, если хочешь.

– Просто удивительно, он почти член семьи, а я, твоя подруга, с ним незнакома. Ты что, прячешь его?

Диана молчит. Марина чувствует, что тема йога не вызывает у Дианы положительных эмоций, с ходу меняет тему и говорит:

– Я не особенно верю в ясновидение. Если бы Олег был ясновидящим, то не попал бы под машину. Хотя и на старуху, как говорится. Чувствуется, он хороший человек. И Леша Добродеев тоже хороший. Я читаю все его материалы. Никогда бы не подумала, что такой человек может писать о всякой чертовщине.

– Почему?

– Он такой жизнерадостный и толстый, не дурак покушать и выпить и… вообще. Про всякие страшилки должен писать человек худой, мрачный, пугливый. Представляешь, печатает ночью статью и оглядывается по углам, ждет, что выскочит барабашка. От тени шарахается. Мы вчера проводили тебя, а потом он довел меня до дома и набивался на чай, представляешь? Болтает как подросток, рот не закрывается, хватает за локоток. А я говорю, ну что вы, Леша, уже поздно, в другой раз… все такое. Он был очень разочарован. – Марина хохочет.

– Он женат? – спрашивает Диана.

– Я спросила! А он говорит, вроде проблемы в семейной жизни, непонятки, не то да, не то нет, и живут отдельно. Открутился, одним словом. Конечно, женат. Даже не сомневайся.

– А Олег тебе нравится?

– Нравится. Только… – Марина замялась.

– Что?

– Понимаешь, он так на тебя смотрит, будто видит насквозь, как на рентгене. Я подумала, а вдруг мысли читает?

– Читает, даже не сомневайся. Он женат?

– Леша сказал, что Олег был женат три или четыре раза, терпел, сколько мог, а потом сбегал в тундру… в смысле, в тайгу или в горы, в Непал. С большим рюкзаком. Говорит, только в тайге чувствует себя комфортно. А в Непале жил в монастыре. Говорит, любит сидеть на рассвете и смотреть на заснеженные пики. А вокруг цветущие олеандры, розовые и белые, представляешь? А он сидит и смотрит. Интересно, о чем можно думать, глядя на горы и цветущие олеандры? Леша сказал, что когда-нибудь тоже все бросит к чертовой матери и махнет с Олегом в пампасы, надоела, мол, суета, бег на месте, бессмысленность бытия. Хочется покоя. Говорит, мы перестали делать глупости, куда делась романтика, караул, жизнь проходит мимо, а мы ходим по кругу! Непременно, говорит, сбегу.