Татьяна Гармаш-Роффе - Уйти нельзя остаться

Алексей старательно подстегивал профессиональное самолюбие молоденькой докторши: он прекрасно отдавал себе отчет, что без ее заключения, в котором хоть как-то могло прозвучать подозрение на убийство, тело просто уйдет к родственникам. Роберта похоронят, ищи-свищи потом доказательства!

– Я постараюсь, – пообещала ему Мила.

От нее Алексей вышел в некоторой задумчивости. Речь шла о последнем из пяти умерших одноклассников Валерки, и даже если Мила сумеет точно установить причину смерти, – криминальную причину! – то это будет всего лишь один криминальный труп. Но тогда, чтобы от одного случая дойти до цепочки убийств, потребуется эксгумация. И для нее нужны веские причины, очень веские!

Строго говоря, этот отдельный случай вполне достаточен для того, чтобы заподозрить все пять смертей Лериных одноклассников в неслучайности. Для него, частного детектива! Но не для неповоротливой машины под названием «правоохранительные органы».

А для нее у нас пока на руках ничего нет. Смерть не могла наступить от электрошокера – он не орудие убийства, и два точечных ожога не являются способом убийства. И след от укола всего лишь след от укола, где шприц не есть орудие убийства и не способ убийства, если не доказано, что в вену введено смертельное вещество!

Найдет ли его Мила?

Остаток субботы он провел с Александрой и малышами, дав себе полвыходного и стараясь выбросить из головы мысли о деле. Но с утра в воскресенье снова поехал на Смоленку, в старую свою квартиру, где располагался его офис. Там, в кабинете у компьютера, ему привычно хорошо думалось.

Ритуально сделал рокировку на рабочем столе: нехилую кружку с кофе – направо, пепельницу, – налево (чтоб не перепутать и не стряхнуть пепел в кофеек), включил свой компьютер, закинул ноги на соседнее кресло, а руки – за голову. Как ни ворчал он, как ни посылал жалобы к равнодушным небесам на собачью эту работу, а любил он ее, работу эту! Паскудную, отнимающую уйму времени и нередко душевных сил, да, но любил!

Компьютер изволил наконец загрузиться. Подумав в очередной раз, что нужно почистить стартовые файлы – или приставить к этому делу Ваню, бывшего своего ассистента, – Кис открыл папку, которую завел вчера, после разговора с Лерой. Тут находились его заметки по следам вчерашнего разговора и сканированные фотографии ее класса.

Перечитал и вновь подтвердил свое вчерашнее впечатление: Лера права! Шанс на то, что смерти, соответствующие порядку парт в выпускном классе, не имеют под собой ничего общего, почти равен нулю.

Слово «почти» Алексей вывел за скобки, поставил его, так сказать, в «спящий режим». Мало ли что, может, придется к нему и вернуться! В его практике случалось иногда, что совпадения, даже настораживающие, оставались всего лишь совпадениями, при этом логика, как заклятый враг, выстраивала на них красивую теорию. Красивую и насквозь ложную, которая годилась потом разве для мусорной корзинки Windows.

Но пока он соглашался с рассуждениями Валерки, что дело нечисто. Кто-то помогал бывшим одноклассникам умереть от инфаркта. Да приплюсуем к этому факт нападения на Леру, который довольно внятно читался как предупреждение.

Вариантов здесь – в этом он тоже соглашался с Валеркой – могло быть два: либо убийца изводит одноклассников по принципу их местоположения за партами , либо по принципу их принадлежности к Компашке .

Но если бы принцип заключался именно в порядке размещения за партами, то следующей жертвой стала бы Валерка, сидящая сразу за Костей, четвертой жертвой. И физическая возможность для этого имелась: Леру выследили. Однако ее не убили, а ударили: дали понять, чтобы не мешалась под ногами.

Следующей же жертвой стал Роберт. Он тоже входил в Компашку. Сидел он, правда, в среднем ряду, сразу за Юрой и Ингой, но они свалили за границу. Что надо проверить, к слову! У Юры имелся прямой и конкретный мотив, и детектив не удивится, если обнаружит, что «заграница» окажется ложью, а на самом деле Стрелков притаился где-то и торопливо убирает намеченные жертвы, пока его никто не прижучил! И, между прочим, в этом случае инфаркт по вполне понятным причинам обошел самого Юру. Равно как Ингу, бывшую его подружку, а ныне сестру жены… как там? Свояченицу, что ли?

Более того, Лера встречалась с Юрой и, без сомнения, насторожила его! До сих пор все убийства прошли как по маслу, никто не заподозрил за «естественной» смертью криминальную. Если бы не приезд Валерки и не ее жажда разыскать бывших одноклассников, никто бы никогда не свел разрозненные факты воедино и не задумался над ними!

И еще деталька: Юра точно знал, что Лера пытается что-то расследовать! Кроме него, знали староста, Карен… И все, кажется. А они даже не из Компашки. Так что угрожать Лере была и причина, и прямой интерес именно у Юры! Только если он в самом деле не уехал.

Посему первым делом следует установить, не фикция ли отъезд Стрелкова! А там уж будем крутить в уме другие версии…

Алексей раскрыл записную книжку, нашел заветный телефончик одной очень милой особы, работающей в Шереметьево-2. Ему уже случалось просить ее о помощи, и она охотно откликалась, тем более что детектив никогда не забывал выразить свою благодарность в каком-нибудь пустячке типа французских духов, купленных непременно во Франции – другим девушка не доверяла.

– Юрий Стрелков и Инга Арефьева. Когда туда и когда обратно?

Милая особа обещала разузнать, и детектив со спокойной душой вернулся к своим размышлениям.

Итак, со смертью Роберта становится очевидно: инфаркты косили членов Компашки по порядку их местоположения за партами!

И тогда, – если пока оставить в стороне версию с Юрой Стрелковым в роли злодея – убийцу нужно искать среди тех людей, которым Компашка досадила. То есть разматывать версию мести. Уж почему он взялся сводить счеты спустя двадцать четыре года, другой вопрос. Психических отклонений так много в этом мире. Куда больше, чем представляет себе рядовой обыватель, увы!

Тем не менее на почерк маньяка это не похоже. Здесь криминальные смерти маскировались под естественные, под инфаркты. Маньяк же никогда не маскирует свои убийства. Наоборот, он их афиширует. Он оставляет знаки, он заявляет о себе! Он дорожит своим авторством и жаждет признания.

Что же случилось такого в школьные годы, что кто-то решил извести Компашку двадцать четыре года спустя?!

Лера сказала, что не имеет ни малейшего представления. Кис ей, безусловно, верил. Если бы имела представление, то либо не стала к нему обращаться, не желая разглашать секрет, либо сказала бы правду. Но тогда с какой стороны потянуть за ниточку? И где она, эта ниточка?