Антон Чиж - Кто зовет тебя

Я чувствовала, что плечи мои покоятся на руке Фауста. Хорошо и надежно было лежать так…. Если бы еще какое-то время я могла делать вид, что не пришла в себя…

Фауст улыбнулся. Вернее, угадала, что он улыбнулся: чуть-чуть изогнул уголки губ.

Я медленно поднялась с его руки и заставила себя встать.

— Что случилось?

— Вы явились на зов, эксперт Чернова, — ответил Фауст.

— Я… Я не знаю… Но я не понимаю, как здесь оказалась.

— Вы приехали на такси, причем в одной пижаме.

Это была чистая правда: я была в пижаме. И только сейчас начала ощущать, как меня пробирает озноб. Ночь все-таки была прохладная.

— Кто меня?.. — Я не смогла сразу произнести это вслух. — Кто меня звал?

— Вы называли это «нечто», — ответил Фауст. — Но важнее другое: почему именно вас позвали, эксперт Чернова? Вы ничего от меня не скрыли?

— Мне нечего скрывать, — сказала я.

— Верю. Вы были правы: Лариса Толокина зарабатывала эскорт-услугами.

— Кто такая Толокина?

— Сегодняшняя жертва. От соседей ничего не утаишь.

— Значит, ее тоже… позвали?

— Вам было страшно?

Я поняла, о чем он спрашивал.

Нет, это не был страх. Это было странная смесь желания и покорности. Так я и ответила. Кажется, Фауста мое откровение не сильно удивило.

— Что было этим… нечто? — спросила я, набравшись сил.

— До конца операции вам лучше не знать.

Хорошо, пусть так. Фауст может иметь секреты, все-таки он спас мою жизнь.

— Как же вы справились с этим… самым?..

Фауст показал мне какой-то предмет, блеснувший в свете фонаря. Я не сразу поняла, что это монета.

— Похоже на обычный рубль, — произнесла я.

— Не обычный. Серебряный. Старинный. Царской чеканки.

— Слишком мал, чтобы быть оружием.

— Смотря для какого. Если вовремя прижать к телу, будет отличная защита. Один недостаток: сильно раскаляется.

— Почему? — задала я самый идиотский из возможных вопросов.

— То, что звало вас, сильно обожглось. Слышали вой, эксперт Чернова?

— Чистый бред! — сказала я, снова прикасаясь к шее. — Я ничего не помню. Может, у меня аллергия на шоколад? Нельзя есть столько сладкого.

Вот только ожог на шее ощущался вполне реально и горел по-настоящему.

— Главное, вы живы.

— Что мне теперь делать?

Фауст протянул рубль:

— Сегодня попросите ваших баллиститов отлить пулю 45-го калибра. Скоро пригодится.

Рубль был тяжелый. Приятно холодил ладонь. Захотелось приложить его к ране.

— Отвезете меня домой? — спросила я, ощущая себя маленькой беззащитной девочкой. В одном я не сомневалась: после такого, что со мной произошло, меня не испугает живой убийца. А мертвых я никогда не боялась. Я их вскрываю.

— У меня есть дела, — ответил Фауст.

Мне так хотелось, чтобы он поехал со мной, хотя бы до подъезда. Пусть это покажется слабостью или глупостью. После всего пережитого мне был нужен кто-то, кто точно знал: я не сошла с ума. И одной оставаться до конца ночи не очень хотелось. Если опять…

Он поймал частника, что-то сказал и открыл передо мной заднюю дверь. До сих пор не могу понять, как ему удается этот фокус.

— Вам ничто не угрожает, — сказал он.

— А если?..

— Если — будет завтра.

Машина тронулась. Я смотрела на пролетающие огни ночного города. И старалась не думать о том, что произошло. Я крепко сжимала серебряный рубль. Казалось, что рана от этого болит меньше.

Настало утро. Я пыталась заняться делами в лаборатории, но не могла написать ни слова. Все чудилось, что слышу зов опять. Мне потребовалась вся уверенность ученого, чтобы убедить себя: это только галлюцинация после пережитого шока. Логика помогала не слишком. Я не могла ни с кем разговаривать, не слышала и не понимала, о чем меня спрашивают. Позвонил Копылов, безрадостным голосом сообщил, что маньяка взяли. Им оказался дворник Туркулец, который нашел и второе тело. На одежде и руках у него были обнаружены следы крови. Его объяснения о том, что он измазался, когда хотел помочь девушке, в расчет не приняли. Он уже давал признательные показания. И Толя делал мне одолжение, заранее предупредив, чтобы я не лезла в дело со своей научной правдой. Я сказала Толе спасибо и отключила телефон. Копылов мне больше был не нужен, а Фауст… я знала, что он мне точно не позвонит.

Ребята из баллистики отлили две пули. Я объяснила причуду тем, что провожу исследование по проникающим ранам. Ребята не поверили, но бутылка коньяка сняла все вопросы.

День тянулся невыносимо долго. Ничего не происходило.

Рабочие часы кончились. Я приехала домой и села в кресло. Мне захотелось, чтобы Фауст вышел из стены или зашел с балкона, хотя я и понимала, что это невозможно, ведь я живу на пятом этаже. Я бы не поверила своим глазам. Впрочем, он бы наверняка смог все объяснить, и я бы приняла его фокус как факт. Очевидный и невероятный. Ведь я и так слишком многое уже приняла как факт.

Фауст позвонил в дверь. В прихожей и гостиной он вертел головой, как нормальный человек, оказавшийся в незнакомом месте. Не хватало еще, чтобы он высказался про мою обстановку, которой не было. Сегодня он явился в дурацком широком плаще, застегнутый на все пуговицы.

— Они взяли дворника, — поторопилась я объявить ему новость. — Туркулец подпишет признательные показания, получит до десяти лет строгого режима. Если не пожизненное.

— Я говорил с ним, — ответил Фауст, усаживаясь в мое кресло, не сняв плаща.

— Где говорили? Когда? — Эти глупые вопросы вырвались сами собой. Рядом с ним я вела себя как обычная безмозглая девица.

— В КПЗ, эксперт Чернова. Вам же известно, где держат маньяков.

— И вы ничего не сказали им? Промолчали?

— С дворником все будет хорошо. — Фауст протянул руку к журнальному столику и верным движением подхватил пули. Как он их увидел? Когда он прошел в комнату, я специально положила их между стопками книг и научных журналов. Да, позволила себе этот маленький эксперимент. И он вполне удался. Пора уже мне перестать удивляться.

Фауст подбросил и поймал пули.

— Отличная работа, — сказал он, пряча пули в карман плаща.

— Что будем делать?

— Ждать, эксперт Чернова.

Словно подчиняясь приказу, я подошла к дивану и легла, вытянувшись в струнку. Мне совсем не показалось это странным. Мне уже ничто не казалось странным. Главное, что Фауст был рядом.

Я закрыла глаза…

Время словно исчезло.

И вот зов пришел снова.

Теперь я не боялась, я шла за ним. Я знала, что будет. И я знала, что это случится. Он приближался, он был рядом, он шел за мной. Он был зол, он должен был закончить то, что ему помешали совершить. Я не знала страха. Потому что была уверена: сейчас все закончится.

Между ним и мной встал Фауст.

Я вернулась из мглы и увидела, как он борется с чем-то невидимым. Что-то прижало его к земле и все ниже пригибало расставленные руки. Под разодранным плащом у Фауста оказался… бронежилет, причем жилет закрывал и горло. Значит, Фауст все же человек, — подумала я, — и боится за свою жизнь. Он резко толкнул что-то ногой, и ко мне подлетел огромный револьвер.