Марина Капранова - Ландыши, приносящие смерть

— Пойдём в кабинет, поболтаем, а то сейчас оглохнем от музыки. Девушки поднялись со стульев, Арину кто-то легонько тронул за руку. Она оглянулась, перед ней стояла девушка в резных очках из бархатной бумаги, украшенных стразами, и протягивала бумажный треугольничек.

— Ну, ты что застыла? Идёшь или остаёшься?

Нюра, уже успевшая уйти вперёд, вопросительно смотрела на отставшую подругу. Арина быстро сунула треугольник в карман платья и заспешила за Нюрой.

— Аринка, ну, поделись, с Мишей у вас как, серьёзно? — сразу же спросила Нюра, как только подруга прикрыла за собой дверь в кабинет, нашла свободный стул и примостилась на него.

— Знаешь, Нюра, с моей стороны серьёзно, ну а за Мишу, как я могу ручаться.

— Во, дурная. Миша не из тех мужчин, кто со своими телячьими нежностями ко всем подряд липнет. Так что можешь быть в нём уверена.

— Время покажет, — задумчиво произнесла Арина.

— Ох и пессимистка ты, — засмеялась подруга и по-деловому продолжила: — Так, вечер подходит к концу, за мной Костик сейчас приедет. Тебя подбросить до дома?

— Да за мной вообще-то Миша обещался заехать, — подойдя к окну и стараясь разглядеть хоть что-то в темноте за стеклом, ответила Арина.

— Ну, как знаешь, а я побежала собираться, а то Костик жуть как не любит ждать. Да ещё копушей каждый раз меня обзывает.

В школьном коридоре смолкла музыка, десятки шагов устремились к лестничному пролёту. Арина выглянула в пустой коридор, в голове мелькнула мысль: «Миша что-то задерживается».

Она вдруг вспомнила про записку, которую положила в карман. Достала аккуратный треугольничек, на нём печатными буквами было написано «Арине Владимировне». Не спеша развернула послание и удивилась увиденному. Все буковки в записке были вырезаны из газетных статей и аккуратно наклеены на чистый лист бумаги. Арина быстро пробежалась глазами по листку: «Убирайся вон из села. А то пожалеешь».

Ниже такие же буковки гласили: «Доброжелатель».

У Арины потемнело в глазах, и она быстро прошептала:

— Отвяжись, плохая жизнь, привяжись, хорошая.

И уже спокойно, размеренно старалась думать: «Вот это доброжелатель, нарочно не придумаешь. И кому это я умудрилась наступить на больную мозоль? Наверное, здорово кого-то зацепила, раз так разволновался этот доброжелатель. Только как послание могло попасть в школьный почтовый ящик? Надо будет всё рассказать Антону Сергеевичу. И где же Миша задерживается?

Арина застегнула пуговицы на плаще. Подошла к окну, на улице один за другим загорались фонари. Тусклый свет фонарей разрезал воздух, темнота нехотя отступала от набиравшего силу света. Холодный воздух от внезапно возникшего освещения, словно капельки дождя, нехотя опускался к земле. Наконец свет, набрав силу, бросил жёлтый широкий луч на дорогу, отбросив тень от фонарного столба в сторону. За окном слышались удаляющиеся, глухие голоса ребят и чей-то звонкий заливистый девчоночий смех.

«Ну, что? Надо идти. Не ночевать же в школе», — настраивала себя Арина на вечерний путь домой.

Девушка неторопливо закрыла кабинет, спустилась на первый этаж, не выпуская мобильный телефон из рук. В душе теплилась надежда, что вот-вот позвонит Миша. Но телефон предательски молчал.

Дяди Васи на посту не было, но дверь в спортзал была приоткрыта, и там слышался стук молотка.

«Дядя Вася чинит что-то», — про себя отметила Арина и приостановилась у стола сторожа. Зачем-то открыла свою сумочку и долго рылась в ней, словно что-то ища.

Затем разозлилась на себя и посмотрела в большое зеркало, висевшее напротив стола. Увидев своё растерянное отражение в зеркале, обратилась мысленно к нему: «И что ты тянешь время? Идти то всё равно надо. Подумаешь глупая записка. Может, кто-то просто пошутил, а ты уже со страха паниковать бросилась. Ох, и трусиха ты, Аринка», — уговаривала и одновременно ругала себя девушка. Она встряхнула головой и уверенно вышла на школьное крыльцо. Все уже разошлись, на улице было тихо и пустынно. Только где-то недалеко слышалось, как работает водяной насос, и переговариваются между собой женский и мужской голоса.

«Дурочка, и что я вмести со всеми домой не пошла? Да и на предложение Нюры подвезти меня надо было соглашаться, мало ли какие дела могли возникнуть у Миши. А вдруг, он сегодня вообще не приедет? — со страхом подумала Арина, озираясь по сторонам и выходя на дорогу.

Под ногами почему-то особенно громко шуршала листва, хотя Арина старалась идти аккуратно, прислушиваясь к посторонним звукам, витавшим в воздухе. Ей стало ужасно неуютно и противно затянуло, засосало в области желудка. Девушка поёжилась, оглянулась на пустынную улицу и прибавила шаг. Дорога до дома показалась удивительно долгой. Вскоре вообще невозможно было разобрать никакие звуки в воздухе, кроме лая собак. Стоило одной шавке неуверенно тявкнуть, как тут же по улице разливалось многоголосье собачьих угроз.

Свернув в свой переулок, Ариша почти бегом добежала до своего дома. Достигнув калитки, она остановилась перевести дыхание и, прерывисто дыша, протянула руку, чтобы открыть калитку. От двери её дома отделился силуэт и быстро направил навстречу девушке. У Арины тяжело застрял крик в груди, она прикрыла в ужасе ладошкой рот, а ноги, словно приклеенные к земле, не хотели двигаться.

Перед Ариной вырос здоровый детина, в расстёгнутом, потёртом, помятом пиджаке и милицейской фуражке. Когда к девушке вернулся разум, она с трудом узнала в детине местного дурачка Андрюшу, которого помнила ещё с детства и всегда при встрече с ним старалась перейти на другую сторону улицы. Андрюша был настолько не в себе, что даже не обучался в школе. Всю свою тридцатилетнюю жизнь он прожил с родителями. Парень плохо запоминал имена, но память на лица у него была замечательная. Поэтому при встрече со знакомыми людьми он всегда вскидывал резко руку вверх и громко приветствовал:

— Здорово, сосед.

Все люди, живущие в селе Боровиково, были для него соседями. Правда, по половому признаку Андрюша различал людей хорошо. Потому все жители села делились для него на соседей и соседок.

Вот и сейчас, узнав девушку, он вскинул руку вверх и громко её поприветствовал:

— Здорово, соседка.

Вышел за калитку и, поймав холодную кисть девушки, сунул ей неровный комочек в руку и быстро пошёл прочь, что-то бурча себе под нос — знакомую для Арины мелодию. Она прислушалась и постаралась воспроизвести то, что бурчал Андрюша:

«Где-то я уже слышала эту мелодию. Господи, не может быть, — Арина бегом бросилась к двери своего дома, судорожно открыла дверь, вбежала в сени, быстро защёлкнула внутренний замок. И немного успокоилась только тогда, когда, оказавшись в доме, включила свет и бухнулась на стул. Перед глазами всплыла картина: