Валерий Ильичёв - Искупление

— Заходите, располагайтесь.

В комнате царил беспорядок. На столе виднелась пустая бутылка водки и тарелка с засохшим хлебом с обломанным плавленым сырком. В углу стоял старый диван, на котором буграми громоздилось старое лоскутное одеяло и подушка с несвежей наволочкой. Через давно немытые стекла окна виднелся пустырь, за которым были видны проезжавшие по шоссе автомобили. И Николай пришел к невеселому выводу:

«Довольно подозрительно, что молодая женщина, собираясь сдавать жилье, не удосужилась привести комнату в порядок. Похоже, я в очередной раз попал не в то место и не в то время. Надо быть настороже».

Зыбин вытащил из бумажника деньги, отделив от тысячной купюры пятьсот рублей, и протянул блондинке, прниказав:

— Чистую наволочку на подушку хотя бы найди.

— Конечно, все сделаю. Не успела из прачечной постельное бельё забрать. Сейчас сбегаю, тут недалеко, и перестелю тебе постель. Только вот чаю выпью, а то с утра еще не завтракала.

Может быть, вместе перекусим? Сейчас чайник поставлю и посмотрю, что у родственника в холодильнике завалялось.

И хозяйка вышла на кухню. Слушая, как льется вода из крана, Николай брезгливо подумал:

«В такой антисанитарии черная икра в рот не полезет. Хорошо хоть паленую местную водку не предлагает».

В этот момент, словно услышав его опасения, в комнату вернулась хозяйка с четвертинкой в руке и куском сала:

— Нашла дядины припасы. Меня зовут Ларисой. Давай отметим с тобою знакомство.

— Нет уж, спасибо. Мне с друзьями придётся всю неделю свою печень на рыбалке водкой травить. Так что я воздержусь.

— Тоже верно. Но, хотя бы, чай я могу тебе предложить?

Стараясь скрыть свое разочарование, Лариса вышла на кухню и вскоре внесла в комнату две чашки чая. В качестве угощения поставила тарелку с баранками и половину плитки шоколада. Николай покачал головой:

— Спасибо, я пока ничего не хочу. В поезде перекусил. А ты, похоже, назад на работу не спешишь.

— Так, покупателей в нашем магазине почти нет.

— Значит и доход не ахти? Чего же ты не ищешь места доходнее?

— Это ты по московским меркам нас меряешь. В нашем городе работать негде. Девчонки сверстницы все на фабрику игрушек после школы трудиться пошли. Я тоже больше года там куклы расписывала. Цех был вредный, и химическими парами приходилось дышать. Наши фабричные женщины к тридцати годам, старухами выглядят. Хорошо, что прогорела фабрика, а то и меня такая невеселая учесть ждала.

— А почему обанкротились?

— Так наши куклы только и годились, что детей пугать. Хорошо, что в магазин устроилась. Повезло. Это вы, столичные жители, рабочими местами избалованы.

— С чего вы все так москвичей не любите?

— Мне мама рассказывала, что в советские времена за колбасой к вам моталась на электричке по выходным дням. Да и сейчас вы там жируете, а мы здесь за гроши горбатимся. Некоторые девочки покрасивее к вам в столицу в путаны продались.

— А ты чего растерялась?

— Продаваться за деньги тошно. А потом может быть я еще и богата. Вот, взгляни на эту вазу на полке. Мне еще моя бабка рассказывала, что ее дед, будучи молодым парнем, помещичью усадьбу опустошал от богатств неправедных. Так ему тогда эта ваза досталась. Вот, посмотри на донышко. Там стрелки нарисованы, и дата стоит древняя. Видишь, ваза почти двести лет назад изготовлена. Наверняка, больших денег стоит. Вот найду богатого покупателя, продам ее и поживу в свое удовольствие. Ну, что думаешь?

Николай внимательно осмотрел старинный предмет и с сочувствием подумал: «Ошибается хозяйка. На дне обозначена не дата изготовления, а год создания немецкой фирмы. Сама ваза, скорее всего, попала в Россию в начале двадцатого века. К тому же, явно, виден скол и небольшая трещина на стенке. Так что, в любом случае, много за нее не выручишь. Но не буду женщину разочаровывать».

И Зыбин неопределенно хмыкнул:

— Все может быть. Ты эту вещь на виду в доме не держи. Спрячь подальше.

— Да, ты прав! Ну, я пока со стола уберу и за свежим бельем сбегаю.

Лариса аккуратно взяла нетронутую гостем чашку с чаем, и вышла на кухню. Николай последовал за ней, стараясь ступать бесшумно. Вместо того, чтобы выплеснуть чай в раковину, хозяйка начала переливать жидкость из чашки в пустую бутылку. И Зыбин с тревогой осознал:

«Значит, я не зря подстраховался: мой чай был отравлен, и она не хочет понапрасну терять ядовитое зелье. Эта Лариса, наверняка, не отступится от намерений меня ограбить, вызовет сюда дружков, и мне несдобровать. Надо будет отсюда свалить, когда она пойдет, якобы, за постельным бельем».

Вернувшись в комнату, Зыбин придал себе непринужденный вид, рассматривая внимательно старинную вазу. Лариса, войдя следом, снисходительно заметила:

— Видимо, понравилась тебе вазочка! Ну ладно, пока пойду за бельем, я тебя закрою на ключ, чтобы соблазна не было с моей вазой сбежать. Вернусь минут через двадцать.

Проследив, как хозяйка, пройдя через палисадник, вышла из калитки, Зыбин схватил рюкзак и бросился к выходу. Он быстро прошел на кухню, схватив со стола длинный нож, с усилием потянул рукояткой вверх ржавый шпингалет оконной рамы. Распахнув створки окна, сбросил на землю рюкзак и спрыгнул следом. Обогнув дом, поспешно направился к калитке. Но, заметив приближающееся к дому такси, ощутил опасность и побежал в сторону остатков фундамента давно снесенного дома. Поняв, что его могут заметить на пустыре из подъехавшей машины, быстро юркнул в заросшую крапивой расщелину между кирпичной кладкой и оказался внутри просторного подпола. Осторожно выглянув наружу, увидел, что из такси вышел привокзальный водитель с родимым пятном и отворив дверцу приказал:

— Выводите дорогого гостя и ведите в дом. Мы сейчас от души полечим его и другого любителя «клубнички», которого Лариса нам в доме оставила.

Двое парней вытащили из салона бесчувственное тело мужчины в дорогом костюме. Вслед вылезла из машины девушка, которая держала в руке большой портфель и папку. Грабители, крепко обхватив обмякшее тело пассажира, поволокли его к дому. Николай с ужасом подумал:

«Этого человека либо избили, либо опоили до бесчувствия. Но зачем они его сюда привезли? Ведь, могли забрать вещи и выкинуть на дороге».

Его раздумье прервало возвращение хозяйки дома Ларисы. Она, запыхаясь от поспешного бега, начала оправдываться:

— Извини, Доктор, я за тобой бегала, а ты сам надумал ко мне в гости нагрянуть. С чего бы это?

— У нас сегодня двойной улов. И Нинка подсуетилась, и твой гость нас уже заждался.

Лариса поспешно открыла дверь и компания, заволокла тело своей жертвы в дом. Почти сразу Лариса вместе со своими подельниками выскочила на улицу. Сквозь ветки бурьяна, Николай с тревогой наблюдал за ними. Особенно волновалась Лариса: