Сергей Ковальчук - Тринадцать

После этого, согласно объяснениям этих пятерых, которые его сопровождали, олигарх разделся и трижды окунулся в прорубь. Вынырнул же он только дважды. После того, как их босс исчез в ледяной воде, начальник его охраны и его заместитель разделись и нырнули вслед за ним, пытаясь отыскать Магницкого, но тщетно. Была поднята тревога и почти все, кто следовал с Магницким в кортеже, по рации были вызваны к реке для его поиска. В кортеже, состоявшем из пяти автомобилей, включая машину самого олигарха, остались только водитель Магницкого и водитель еще одного джипа, который спустя некоторое время, по рации от начальника охраны получил команду следовать в Дальнемосковский отдел Следственного комитета и сообщить о пропаже шефа.

Однако это лишь официальное объяснение того, что случилось. На самом же деле все было так.

Магницкий покинул машину, будучи в пальто и шапке. Однако этих вещей никто в его машину не возвращал, и на берегу, у проруби, их тоже не было. Как не было даже полотенца для того, чтобы обтереть такого уважаемого человека после купания. Эти обстоятельства позволили мне прийти к такому выводу.

Все пятеро заранее вступили в сговор с Магницким. Когда они спускались к реке, Валерий Николаевич спрятался под мостом. Благо, что уже было достаточно темно, а с того места, где находилась его остальная свита, этого его маневра заведомо никто обнаружить не мог. Ему нужно было переждать минут пятнадцать-двадцать, пока окончательно не стемнеет, чтобы покинуть свое убежище. Для этого и понадобились пальто и шапка. Ведь в тот день стоял мороз минус 20 градусов, я проверял. Когда стемнело и все, кроме двух водителей, были вызваны на берег Оки, олигарх вылез из-под моста, улучшив момент так, чтобы его не увидел собственный водитель, и сел в джип сопровождения. Водитель этой машины был его доверенным человеком. Вот этот джип и отправился в город Дальнемосковск по команде начальника охраны.

Но самое интересное состоит в том, что именно в тот день следственный отдел Следственного комитета по городу Дальнемосковску с проверкой посетил один очень высокопоставленный чиновник центрального аппарата этого ведомства, о чем мне в дружеской беседе поведал один местный следователь.

Серафим бросил очень короткий, но многозначительный взгляд на генерала Рымова. Затем, повернувшись к судейской трибуне, он продолжил:

— Так вот, сразу после заявления водителя о пропаже босса высокий чиновник, не попрощавшись, исчез, и в тот день, да и вообще больше там не появлялся. Из чего я сделал вывод, что якобы пропавший Магницкий пересел в машину чиновника, и они уехали в неизвестном направлении.

После этих слов Серафим подошел к сидящим рядом в пятом ряду генералу Рымову и послушнику мужского монастыря Василию. Сыщик попросил Василия выйти с ним. Едва оказавшись в центре зала, Мирутин, показав на своего спутника, произнес.

— А теперь я хочу представить вам человека, с которым я прожил в одной монастырской келлии три месяца. Знакомьтесь, это послушник Василий, а в миру — миллиардер Валерий Магницкий.

Все присутствующие были потрясены. В зале стояла мертвая тишина. Все смотрели на сцену, которая разыгрывалась между тремя людьми — Магницким, Прохоренко и Лучкович.

— Ты-ы-ы? — изумленно протянула Лучкович, не в силах поверить тому, что перед ней находится ее умерший муж.

— Да, Анечка, это я! — спокойно ответил Валерий, внимательно глядя на нее. — Все было в точности так, как это только что поведал Серафим. Я поражен, до какой степени точно. Он настоящий сыщик, талант, каких мало. И я с разрешения уважаемого суда, — он перевел взгляд на трибуну, — закончу повествование своего друга.

Незадолго до того, как пропасть и оказаться в монастыре, я по совету своего личного врача прошел обследование и узнал, что бесплоден. И был бесплоден всегда. Это изменило всю мою жизнь. Моя жена оказалась изменницей, а мой сын стал посторонним мне человеком. Вторая беременность жены окончательно выбила меня из равновесия. Ведь я знал, что она тайно встречается с любовником, которым был адвокат Прохоренко. Я понял, что мне нужно исчезнуть и посмотреть, как будут развиваться события в мое отсутствие. Кроме того, мне нужен был этот год, который я провел в монастыре, чтобы переосмыслить собственную жизнь и повернуться, наконец, к Богу лицом. Мне нужно было пройти все эти испытания.

В это время по команде генерала Рымова в зал судебных заседаний вошли бойцы национальной гвардии и, надев на Прохоренко наручники, повели его к выходу. Следом за ними по распоряжению председательствовавшего судьи из зала была выведена подсудимая Лучкович.

Когда в зале суда остались только Мирутин и офицер полиции Куракина, к Серафиму подошел Георгий Стеклов. Сегодня он был в темном пиджаке, водолазке и джинсах.

Он проникновенно глянул в глаза сыщику и протянул ему руку.

— Спасибо вам. Если бы не вы, моего отца так бы и считали убийцей этих людей. — Нервно сглотнув, он продолжил:

— Как хорошо, что я отговорил свою мать прийти сегодня сюда. Связь отца с подсудимой, о которой вы здесь рассказали, могла бы навсегда очернить ее память о нем. Еще раз, спасибо вам.

Молодой мужчина с навернувшимися на глаза слезами, не прощаясь, быстро вышел из помещения.

Сыщик внимательно посмотрел на любимую женщину и первый раз за долгое время улыбнулся:

— А, может, ну ее к черту, твою службу? Может, уволишься, и мы с тобой откроем частное бюро по расследованию таких вот преступлений?

— Я подумаю над твоим предложением, — серьезно ответила ему капитан полиции, после чего они покинули зал судебных заседаний

Примерно через два часа после вышеописанных событий по вызову генерала Рымова порог его кабинета переступил полковник юстиции Оловянный. Помимо хозяина кабинета в нем присутствовало еще двое мужчин в полковничьих мундирах. Это были представители службы собственной безопасности Следственного комитета.

Выслушав рапорт подчиненного, и молча показав ему на свободное место напротив себя, Илья Геннадьевич открыл лежавшую перед ним кожаную папку, взял оттуда несколько листов с текстом, скрепленных между собой посредством степлера и передал следователю. Это было Постановление Председателя Следственного комитета России о возбуждении уголовного дела в отношении следователя по особо важным делам, полковника юстиции Оловянного.

Пока покрасневший и пребывающий в полуобморочном состоянии полковник дрожащими руками молча листал документ, генерал произнес:

— Не думал я, Никита, давая тебе рекомендацию в мое управление, что ты нарушишь присягу следователя и предашь. А знаешь ли ты, что Валерий Магницкий, в отношении сына которого ты расследовал дело, и который, будучи невиновным, из-за тебя, твоей алчности и беспринципности был осужден и погиб в колонии, мой близкий друг? А судья Стеклов, который по твоей милости чуть не был обвинен в убийствах на острове Гавдопула? Ты хоть знаешь, что твой друг, адвокат Прохоренко, оказался маньяком — серийным убийцей и насильником, и что это именно он убивал в Греции наших людей? А ты с ним и его подельницей Лучкович дела делал! Молчишь? Ну, молчи-молчи.