Дэвид Балдаччи - Победитель

Положив трубку, Мастерс глубоко вздохнул.

— Ты веришь словам Риггса о том, что за всем этим стоит только один человек? — спросил директор ФБР, с тревогой глядя на своего подчиненного.

— Это кажется невероятным, но я очень надеюсь, что это правда, — сказал Мастерс. — Я предпочитаю иметь дело с одним человеком, чем с целым преступным синдикатом, который расползся по всему миру.

Генеральный прокурор и директор ФБР согласно закивали.

— Так что же мы будем делать? — не выдержав, спросил Берман, обводя взглядом собравшихся.

Откашлявшись, директор ФБР сказал:

— Ни в коем случае нельзя этого допустить, все вы это прекрасно понимаете. Что бы ни случилось. Какую бы цену ни пришлось заплатить. Даже если Риггсу будет сопутствовать удача и мы сможем задержать этого человека и всех остальных причастных, у нас на руках все равно будет серьезная проблема.

Генеральный прокурор скрестила руки на груди.

— Даже если нам удастся предъявить этому человеку обвинение по всем остальным статьям, — продолжила она мысль директора ФБР, — у него останется рычаг давления на нас, говоря словами Риггса. И он прибегнет к тем же самым угрозам, к которым прибегнул Риггс. Договаривайтесь с ним, или он начнет говорить. Я буквально вижу, как его адвокат будет истекать слюнками.

Она непроизвольно поежилась.

— То есть вы хотите сказать, что это дело никогда не дойдет до суда, — заметил Берман. — Но что тогда?

Оставив его вопрос без внимания, генеральный прокурор обратилась к Мастерсу:

— Вы полагаете, Риггс ведет с нами честную игру?

— Он был одним из лучших в тайных операциях, — пожал плечами тот. — Для чего ему постоянно приходилось лгать, не показывая этого. Правда отступает на второй план. Порой действительность начинает расплываться. И старые привычки умирают долго.

— То есть мы не можем полностью ему доверять, — подытожила генеральный прокурор.

Мастерс задумался.

— Не больше, чем он доверяет нам.

— Что ж, — сказал директор ФБР, — существует большая вероятность того, что нам не удастся взять этого типа живым. — Он обвел взглядом остальных. — Правильно?

Все кивнули.

— Если он так опасен, как говорит Риггс, я сначала буду стрелять, и только потом задавать вопросы, — сказал Мастерс. — И тогда, возможно, проблема отпадет сама собой.

— А что насчет Риггса и Тайлер? — спросила генеральный прокурор.

— Ну, если мы пойдем таким путем, — заговорил Берман, — мало ли кто попадет под перекрестный огонь. Я хочу сказать, что мы, разумеется, этого не хотели бы, — поспешно добавил он, — но, вы сами знаете, порой гибнут невинные люди, как это случилось с женой Риггса…

— Тайлер едва ли можно считать невиновной! — сердито поправил директор ФБР.

— Совершенно верно, — подхватил Мастерс. — И если Риггс думает в первую очередь о ней, а не о нас, что ж, он должен принимать все последствия этого шага. Какими бы они ни были.

Все беспокойно переглянулись. В обычной ситуации никому из них даже в голову не пришло бы ничего подобного. Все эти люди посвятили свою жизнь тому, чтобы ловить преступников и предавать их суду. Но теперь они молчаливо молили о том, чтобы правосудие не свершилось, чтобы несколько человек умерли до того, как судья и присяжные выслушают их дело. И от этого всем им было не по себе. Однако сейчас перед ними стояло нечто большее, чем просто охота на преступника. И правда здесь была гораздо опаснее.

— Какими бы ни были последствия, — тихо повторил директор ФБР.

Идя по улице, Риггс взглянул на часы. На самом деле в корпусе было спрятано сложное звукозаписывающее устройство: крошечные отверстия в кожаном ремешке представляли собой чувствительный микрофон. Накануне Мэтт провел много времени в широко известном «шпионском магазине», расположенном в четырех кварталах от здания ФБР. Определенно за прошедшие несколько лет технологии шагнули далеко вперед. Теперь сделка, заключенная с правительством, была зафиксирована не только в его памяти. В подобных операциях Риггс привык не доверять никому, независимо от того, на чьей он был стороне.

Мэтт знал, что правительство ни за что не допустит огласки. В данном случае схватить преступника живым было бы ничуть не лучше, чем вообще не схватить его, а может быть, даже и хуже. Всем, кому была известна правда, угрожала серьезная опасность, и не только со стороны Джексона. Риггс знал, что сотрудники ФБР никогда умышленно не убьют невиновного человека. Но в то же время он сознавал, что, с точки зрения ФБР, Лу-Энн — преступница. А поскольку он решил ей помочь, это автоматически делало его врагом. Если ситуация станет жаркой — а Риггс не сомневался в том, что так оно и случится, — и если Лу-Энн окажется рядом с Джексоном… что ж, вполне возможно, что сотрудники ФБР не будут особо разбирать, в кого стреляют. Мэтт не ждал, что Джексон уйдет тихо; он постарается забрать с собой как можно больше врагов. Риггс прочитал это у него в глазах, когда они столкнулись лицом к лицу в сторожке Донована. У этого подонка нет никакого уважения к человеческой жизни. Для него человек — лишь орудие, которым можно манипулировать, а если так складываются обстоятельства, его нужно устранить. В качестве внедренного агента Риггс на протяжении многих лет имел дело с подобными людьми. Учитывая все это, сотрудники ФБР будут склонны убить Джексона, а не брать его живым; они не станут рисковать своей жизнью ради того, чтобы этот человек предстал перед судом. Мэтт прекрасно сознавал, что у правительственных ведомств нет никаких оснований предавать Джексона суду и есть все основания не делать этого. Поэтому его, Риггса, задача заключалась в том, чтобы выманить Джексона на открытое место, после чего федералы смогут сделать с ним все, что хотят. И если при этом Джексона накачают свинцом, Мэтт был готов всячески им содействовать. Но он собирался держать Лу-Энн в стороне, насколько это только будет возможно. Она не попадет под перекрестный огонь. Один раз Риггс уже проходил через это. История не должна повториться.

Он и не думал оглядываться назад, зная, что уже находится под наблюдением. Несмотря на заверения в обратном, Мастерс немедленно приказал установить слежку. Сам Риггс на его месте поступил бы так же. Теперь ему предстояло оторваться от «хвоста», прежде чем он встретится с Лу-Энн. Мэтт усмехнулся. Всё совсем как в старые времена.

Пока Риггс общался с руководством ФБР, Лу-Энн подъехала к другому телефону-автомату и набрала номер. Какое-то время в трубке раздавались длинные гудки, и женщина уже подумала, что услышит стандартное автоматическое сообщение. Но наконец ей ответили. Она с трудом узнала голос: связь была отвратительной.